Полубояринов 1 (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 55

Обойдя графские апартаменты, я наткнулся на едва заметную дверь в торцевой части узкого коридора, отделяющего личные покои графа от женской части. Внутри царила темнота, но стоило мне лишь перешагнуть порог, тут же ярко вспыхнули плафоны потолочных светильников. Помещение представляло собой круг диаметром пять метров. В центре каменный куб глубокого бархатно-черного цвета, довольно правильных геометрических пропорций. Понять что это такое особого напряжения мозговых извилин от меня не потребовало. Алтарный камень. А комната личная молельня покойного графа и место общения с его небесной покровительницей богиней Смерти Мареной (она же Мара, Хель, Геката, Морта, Кали и еще множество других имен у разных народов и разных языков). Интересно, имею ли я право здесь находиться, не являясь официальным адептом этого божества? Хотел шагнуть обратно в коридор, но неожиданно для себя услышал приятный женский голос:

— Проходи, Защитник, тебе здесь всегда рады. — А в следующий момент увидел воочию и саму его обладательницу. Красивая черноволосая дама с идеальными чертами лица и обалденной фигурой. Единственный неприятный для меня момент в её облике — это пара абсолютно черных провалов на месте глаз. Такое впечатление, что на тебя смотрит сама Смерть… Впрочем, о чем это я? На меня, на самом деле, в настоящий момент глядит само воплощение данного понятия. Надеюсь, ничего плохого этой женщине… то есть этому могущественному существу я не сделал.

Ну что же, коль приглашают, отчего бы не пообщаться. Отринув страх, я шагнул внутрь помещения.

Глава 16

Глава 16

— Не стану тянуть быка за хвост, Александр, да и время нашего общения ограничено. Я сожалею о преждевременной кончине одного из самых верных и последовательных моих адептов, коим являлся Коринфский-Квинта. Но это опять же всё это лирика. Что же касательно конкретики, между мной и Альмансором был заключен некий договор, о сути которого по ряду причин пока распространяться не стану. — Богиня указала рукой на алтарный камень и поднесла указательный палец к своему рту. Тем самым дала понять, чтобы я, в свою очередь, не пытался обсуждать щекотливую для нее тему. — Некоторые ответы на появившиеся у тебя вопросы ты найдешь среди бумаг покойного некроманта. И еще один момент, мой мальчик, приняв перстень из рук Коринфского-Квинта ты не только получил власть над не самым последним родом в Российской Империи, но взвалил на свои плечи все договорные обязательства бывшего владыки. Видишь ли, Саша, покойный поклялся выполнить для меня кое-какую работенку, в которой именно тебе отводилась ключевая роль. Ну да, именно «ключевая», но об этом ты опять-таки узнаешь из его бумаг, а что не узнаешь, я тебе разъясню, когда ты будешь готов. Я не требую срочного исполнения теперь уже наших с тобой договоренностей, поскольку, для этого ты должен стать адептом пространственной магии как минимум четвертого ранга. Казалось бы, проблема, поскольку для получения столь высокого уровня мастерства некоторые одаренные тратят многие годы, даже десятилетия. Но ты не пугайся, четвертая ступень для мага-универсала вполне достижима за вполне разумный срок. Год-два максимум. Ведь именно так охарактеризовал твой чародейский дар перед своей гибелью Коринфский-Квинта. На самом деле это не совсем верно. Доступный тебе круг аспектов на данный момент практически полон, но не замкнут. Надеюсь ты понимаешь, о чем я говорю. — И просканировав меня бездонными колодцами своих темных как безлунная ночь глаз, приподняла уголки своих красивых губ в легкой усмешке. После чего выдала нечто маловразумительное для моего понимания: — М-да, недоработка некроманта. Решил до поры до времени ограничить объем доступной тебе информации. Рассчитывал компенсировать недостачу позже. Впрочем, кто ж знал, что ваш поход на осколок окончится для него столь печально. Короче, юноша, с теорией у тебя пока полный швах. Значит, придется тебе поверить мне на слово. Итак довожу до твоего сведения, что в твоем даре не хватает одного крайне важного связующего элемента. Я, конечно, понимаю нежелание покойного Квинта плодить реальных конкурентов, именно поэтому он и выбрал для тебя скарабея Гельмгольца…

Тут уж я не удержался и перебил богиню, при этом постарался максимально вежливым обращением сгладить свою бестактность в отношении сверхмогущественного существа:

— Простите, Великая, насчет моего покровителя, я что-то не очень понял.

На мое счастье богиня не обиделась, лишь одарила меня загадочной улыбкой, как это делают мамаши, когда их несмышлёные карапузы задают им вполне закономерный вопрос, откуда берутся дети.

— Ну так бывает, мой мальчик. Ревность свойственна разумным существам, и одаренные в этом плане не исключение. У нас-божественных сущностей точно такая же херня творится. — Для меня было странно услышать столь явную самокритику в столь откровенной форме. — Вот если бы ты убил пифона… — Марена мечтательно возвела очи Горе. Затем тряхнула своими роскошными черными локонами, будто отгоняла от себя морок. — Короче, налицо имеем умышленный саботаж, который должен существенно затормозить скорость твоего развития как мага. Жаль, конечно, но теперь спросить за эту «оплошность» уже не с кого. Но поскольку в моих интересах твое скорейшее становление как продвинутого чародея, я делаю тебе Величайший Подарок… — После этих слов Марена сделала театральную паузу. Натурально показушница и выпендрежница, короче, женщина, со всеми бабскими ужимками.

У меня не хватило терпежу ждать, когда богиня полностью реализует свой театральный талант. Пришлось немного её поторопить:

— И что же это за подарок такой, госпожа?

— Экие нетерпеливые вы смертные, — с деланной досадой в голосе отчитала всё человечество в моем лице богиня Смерти, — все-то вам тяп-ляп, лишь бы побыстрее. — Ну точно баба. Только что сказала, что наш разговор ограничен по времени, сама же ненужные антимонии разводит. — Короче, в самое ближайшее время идешь в храм Всех Богов. Подходишь к алтарному камню Белиала — он же Эреб, Анубис, Аид, Чернобог и прочее — и обращаешься к нему с просьбой о помощи.

Тут я снова не удержался.

— Но, уважаемая Марена, насколько мне известно, без подарка к богам обращаться не принято.

— Опять ты меня перебиваешь, негодный мальчишка! — Сверкнула глазами богиня Смерти. — Впрочем, на этот раз ты прав. В качестве дара используешь амулет с шеи покойного Альмансора.

После этих слов её божественный образ начал терять материальность и вскоре я вновь остался в молельной комнате наедине с алтарным камнем.

Общение с одной из представительниц местного божественного пантеона заставило меня крепко призадуматься. А не совершил ли я фатальную ошибку, приняв родовой перстень из рук Коринфского-Квинта? Я не боюсь внутриклановых разборок и претензий соседей. Со всем этим как-нибудь да разберусь, как уже сделал это однажды с бандой вольных охотников и парочкой говнюков. Но тут неожиданно всплывают какие-то договоренности моего предшественника с одной из не самых мелких божественных сущностей. Быть игрушкой в чужих руках меня ну никак не вдохновляет.

— М-да… Жопа, вот с такенной огроменной ручкой. — Сам не заметил, как произнес это вслух.

На что тут же отреагировала Кларисса. Нейросеть постаралась успокоить меня своим бархатным голосочком:

— Не стоит так расстраиваться, Александр. В том, что ситуация неординарная я с тобой полностью согласна. Но ты сам-то теперь не просто человек, ты маг. К тому же, у тебя есть я. А вместе мы сила… нет СИЛИЩА непреодолимая. И тот, кто станет поперек нашего пути… Короче, я ему не позавидую.

Я, разумеется, понимаю, что нейросеть озвучила мои собственные мысли пока неосознанные. Однако уверенности мне это практически не предало. Навалившийся груз ответственности после разговора с Мареной никак не желал спадать с моих плеч.

Ну Фаттахович, оказал ты мне медвежью услугу, а сам слинял! Впрочем, не мне его винить. Знал мужик, чем для него закончится встреча со смертоносной тварью и, переложив на меня всю дальнейшую ответственность, тем самым, скорее всего, обеспечил себе «теплое местечко» в своем очередном перерождении. Сейчас, поди, заботами своей покровительницы, агукает, пускает слюни, гадит в пеленки и лыбу делает, лежа в золотой люльке в окружении толпы заботливых мамок и нянек.