Полубояринов 1 (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 48

Вскоре я уже сидел в удобном кресле своего номера с бокалом минералки в руке. После пережитого накатила жажда. Да такая, что первый стакан «Питерской марциальной» выпил буквально залпом. Следующий наполнил и принялся цедить потихоньку. При этом обдумываю одну занятную мыслишку, пришедшую мне в голову пока карабкался по стене на свой седьмой этаж.

— Клэр, разработанная ранее операция по дискредитации господина Колчина путем массового информационного вброса отменяется. Будем действовать по-другому. Пусть информация в КГБ поступит от покойного Василия Захаровича. Задумка следующая: опасаясь мести влиятельного подельника, тот решил предпринять кое-какие меры дабы себя обезопасить, однако не успел предупредить о существовании компромата на мстительного подельника.

— Должно сработать, — подтвердила нейросеть.

— А для вящей убедительности, ты заполнишь паузы сгенерированным голосом покойного графа в записанном тобой разговоре.

— Без проблем, Александр.

— Вот и ладушки. Этим займемся завтра с утра, а сейчас я в душ и на боковую. Притомился что-то. Денёк выдался уж слишком суматошный.

Глава 14

Глава 14

Просторное помещение с высокими потолками ярко освещенное солнечным светом, льющимся из панорамного окна, занимающего едва ли не всю стену. За столом трое мужчин в военной форме со знаками различия офицеров Комиссии по госбезопасности Российской Империи вальяжно развалились в удобных креслах, внимательно слушают аудиозапись, из виртуального динамика.

— Дмитрий Афанасьевич, — вещал знакомый всем присутствующим голос убитого этой ночью графа Коринфского-Золотова, — я бы хотел, чтобы вы задержали на недельку-две оформление документов этого непонятно откуда появившегося самозванца. А я за это время… Впрочем, это уже мои дела, вас они не касаются.

— Да вы понимаете, чего от меня требуете⁈ — Возмущенно запротестовал господин Колчин.

— Ну я же неплохо оплачиваю присланную вами информацию.

— Деньги? Я их честно отработал. Скинул вам всю имевшуюся на тот момент информацию. А то, что ваши неумехи не смогли справиться с каким-то малолетним щенком, не моя проблема.

Голос на другом конце линии превратился в чистый мёд:

— Ну Дмитрий Афанасьевич, ваше превосходительство дорогой вы мой друг, сделаете то, что я прошу, сто тысяч ваши.

Нет, нет и еще раз нет! Для КГБ мои былые заслуги, аргумент малоубедительный. Узнают, что я слил на сторону конфиденциальную информацию, мне конец.

— Триста.

— Я же сказал: «Нет!». Всё, Василий Захарович на этом наш разговор закончен.

— Ну коли вы такой несговорчивый, ладно, что-нибудь придумаю. Но помните, если что со мной случится, запись этого разговора ляжет на стол… ну вы сами знаете, на чей стол она ляжет.

— Ах, запись! Вот только не стоит меня шантажировать. У меня на вас куча компромата. Если что-то нехорошее со мной случится… Ну вы прекрасно понимаете, в чьи руки попадет мое посмертное послание. Так что у вас не будет возможности укрыться даже на самом дальнем осколке. Найдут-с, со всеми вытекающими последствиями. Вы уж не сомневайтесь.

— А вот стращать меня не стоит.

— Я вовсе не стращаю. Это для того, чтобы какие глупые мысли не возникли в головах моих… хм-м… партнеров.

— Ну всё, я понял вашу позицию, господин Колчин. Но если у вас появится какая-нибудь дополнительная информация об этом гаденыше. Мы же с вами друзья.

— Ну да, мы с вами друзья, но требовать более того, что я уже для вас сделал, никак не соответствует понятию «дружба».

— Засим, до свидания и до встречи за партийкой в преферанс. Я вам не успел проиграть… Хе-хе-хе! Семьдесят пять тысяч. И помните, готов проиграть половину миллиона.

— Полмиллиона? Да хоть десять или сто. Покойнику деньги ни к чему, к тому же, если этому Полубояринову удалось легко устранить подосланных вами профессионалов, парнишка не прост, далеко не прост. Не сомневаюсь, что он, не задумываясь, сдаст меня в лапы КГБ, как только заподозрит что-то неладное. А мне оно надо? Так что, до свидания, господин Коринфский-Золотов. Встретимся, как обычно в грядущий четверг за партийкой в преферанс. Вы мне еще не «проиграли» остаток своего долга… Хе-хе-хе!

На этом запись весьма интересного разговора оборвалась.

Седовласый мужчина слегка за пятьдесят с покрасневшими от хронического недосыпа глазами со знаками различия комиссара госбезопасности Российской Империи первого ранга, что соответствует званию пехотного генерал-лейтенанта, извлек сигарету из лежащего на столе золотого портсигара с вензелем Его Величества, создал над столом магический «уголек», от которого прикурил. После чего на правах хозяина кабинета жестом предложил присутствующим офицерам последовать его примеру.

Те чиниться не стали, достали из карманов портсигары и закурили каждый свои. Коренастый крепкого телосложения лысый мужчина лет сорока с погонами комиссара государственной безопасности третьего ранга на плечах предпочел крепкие турецкие «Ateş Ejderhası», что в переводе на русский означает «Огненный Дракон». Моложавый коротко стриженный зеленоглазый шатен капитан с узким лицом и длинным носом с хищным разлетом ноздрей предпочел ароматизированные яванским ромом папиросы «Черноморские».

После двух глубоких затяжек старший по званию нарушил тишину:

— Ну и что вы обо всем этом скажете, господа комиссары?

По заведенной в КГБ традиции на подобных совещаниях первым всегда высказывается младший по званию, затем по ранжиру.

— Ваше высокопревосходительство, господин комиссар третьего ранга, — капитан обвел взглядом присутствующих, — специалисты возглавляемого мной аналитического отдела ни на йоту не сомневаются в подлинности данной записи.

— Вы уверены, Тихон? — Выпустив клуб дыма изо рта, поинтересовался хозяин кабинета. Обратившись к подчиненному по имени, он понизил градус официальности

— Абсолютно уверен Гедеон Афанасьевич.

На что генерал кивнул и перевел взгляд на комиссара третьего ранга (звание соответствует пехотному полковнику).

— А вы что думаете, Велимир Кондратьевич?

— Да что там думать, Гедеон Афанасьевич, в застенок гада. Ишь, приспособились взятки брать хитрым способом. Типа, в карты выиграл, хрен подкопаешься. А теперь у нас железный аргумент взять гаденыша за жо… прошу прощения, ваше высокопревосходительство…

— Ничего, ничего, продолжай Велимир, — заулыбался незамысловатой прямоте подчиненного руководитель одного из отделов КГБ, ответственного за поддержание внутренней безопасности в Российской Империи.

— Да, вроде, все сказал. Брать гада, в застенок и допрос ему учинить первой категории, то есть с применением ментальных практик.

— Пожалуй, именно так и поступим. Вот только сначала нам все-таки следует заручиться поддержкой Государя Императора. Колчин, вроде бы не особо великий чин, но вхож во многие двери, куда даже нам с вами, господа, вход заказан. Представляю, какая вонь поднимется после его ареста в аристократических кругах. Наша же с вами задача, чтобы Колчин Дмитрий Афанасьевич дожил до суда в животе и здравии. Ну вы понимаете, о чем я. Слишком много знает, могут попытаться убрать.

— Пусть только попробуют, — хищно оскалился комиссар третьего ранга. — Мы им такой кандибобер устроим…

— В таком случае, я срочно выезжаю в Тверь для разговора с Его Величеством. За Колчиным пока установить негласную слежку. Постарайтесь не спугнуть. Уйдет в Халифат, в Цесарию или САСШ замучаемся потом возвращать на родину. На этом все свободны.

Спустя двое суток после той памятной ночки на утро меня разбудил голос Клэр:

— Прошу прощения за раннюю побудку, но с тобой желает пообщаться некто Герасимов Вениамин Иванович.

— Какой еще Герасимов? — Спросонья затупил я, но тут же вспомнил приехавшего меня спасать от рук террористов бравого жандарма: — Ах… этот… Соединяй.

— Александр Николаевич, доброго утречка! — В голове раздался знакомый голос майора от жандармерии. — Тут по вашему делу кое-что прояснилось. Вам необходимо посетить наше управление для урегулирования некоторых юридических тонкостей. Также, гарантирую, что кое-какие моменты, касательно покушения на Ваше Сиятельство, вне всяких сомнений, вас заинтересуют.