Полубояринов 1 (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 26

От созерцания работы настоящих профи меня отвлек негромкий стон за моей спиной.

Обернулся, а там Петр присел скрючившись на песок, лицо белее мела. Короче, краше в гроб кладут.

— Петь, может тебя к Анастасии Петровне доставить?

На что отважный воитель испуганно выпучил глаза и хриплым голосом заблажил:

— Нет, только не к Владимирской! Ты мне лучше винца плесни. Сил не рассчитал, вот откат и прилетел. Ничего, скоро все само рассосется.

Мухой метнулся к сумке, достал оттуда «пузырь» и четко выверенным ударом ладони о дно выбил пробку. Наполнил стакан и протянул, было, товарищу. Но по вибрирующим в жутком треморе рукам Петра мгновенно сообразил, что без посторонней помощи он не способен сделать и глотка. Пришлось поддерживать его голову левой, а правой подносить к губам сосуд с вином.

После приема алкоголя, Васильев прилег на горячий песок и тут же отрубился. Я, было, заволновался, но по ровному дыханию и по слегка порозовевшим щекам понял, что опасность для Петькиной жизни миновала.

Все-таки лихо он управлялся с массой воды… интересно, сколько там было кубов? Хотя, не самый важный момент. Главное, людей спас и сам уцелел, а все остальное мелочи жизни.

А ведь Васильев всего лишь стихийник шестого ранга. Все-таки я еще очень и очень мало знаю об этом мире. Для успокоения нервов нацедил и себе из бутылки. На этот раз напиток оказался чуть крепче и более духовитым. Однако весьма и весьма приятное винцо. Вообще-то я не поклонник спиртного. Но обстоятельства могут складываться так, что грех не выпить. Именно то, что в данный момент со мной и происходит.

Сижу, на бревнышке наблюдаю за процессом сборки туш. Потихоньку посасываю вкусное винишко. Жду, когда приятель очухается. А тот и не думает. Если поначалу он находился в скрюченной позе эмбриона, постепенно расслабился, перевернулся на спину, раскинув руки и ноги, прям «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи, в той части, где мужчина вписан в круг.

Впрочем, мне недолго пришлось работать сторожем. Через полчаса с момента отключки Петра, за моей спиной раздался резкий звук разрываемой ткани. Обернулся и увидел непонятно откуда появившегося Коринфского-Квинта в сопровождении пары здоровенных парней. Все экипированы по-военному, вот только оружия при них не наблюдается. Альмансор Фаттахович доволен, будто миллион в лотерею выиграл.

Хотя, о чем это я? Миллион. Какой, нафиг миллион⁈ Я как-то посмотрел в сети цены на необработанные туши иномирных тварей, был здорово удивлен и впечатлен их размерами. А ведь граф будет не просто торговать сырьем. Его алхимическая фабрика изготовит что-то из этих тварей. А еще внутрь локации автомобильная колонна заехала. Наверняка не просто так, Ну как тут не быть довольным.

— Ну как вы тут? — потирая радостно ладошки поинтересовался владелец поместья.

— Живы, Альмансор Фаттахович. Вот только Петру откат прилетел. Но, думаю, скоро оклемается.

Некромант посмотрел на своих сопровождающих и не терпящим возражений тоном приказал:

— Васильева срочно в госпиталь. Пусть его Анастасия Петровна посмотрит. — После чего перевел взгляд своих черных как безлунная ночь глаз и без предварительных экивоков уведомил: — Александр, зайдите завтра в мой кабинет часиков в восемь. Я принял заказ на полную зачистку осколка, который лучше всего подходит для нашей с вами цели. Денька через три отправимся. Завтра с утра мы с вами обо всем этом и потолкуем более предметно.

После этих слов Фигура Коринфского-Квинта растаяла в воздухе. Парочка оставшихся бойцов погрузила дрыхнущего, как ни в чем не бывало, Васильева на непонятно откуда появившиеся носилки и с нелегкой ношей в руках рванули по тропинке, ведущий на вершину крутого холма.

Я оделся. Свернул компактно покрывало и вместе с одежкой и обувкой Петра запихнул в сумку. Пустую посуду и объедки сунул в отдельный пакет. В замке закину в утилизатор. И без спешки потопал в направлении своей нынешней обители.

Глава 8

Глава 8

На следующее утро в поместье Альмансора Фаттаховича поднялся нехилое столпотворение, связанное с приездом специальной комиссии из Москвы во главе с какой-то очень важной шишкой, к которому все обращались Ваше Императорское Высочество или Ваше Высокопревосходительство.

Кто таков, я выяснил у Коржова. На мой вопрос Василий Захарович выпучил глазищи, мол, да как такого не знать, но, вспомнив, с кем имеет дело, до ответа все же снизошел:

— Это, молодой человек сам Владимир Сисоевич Романов двоюродный брат Государя Императора нашего Георгия Пятого Николаевича. — Поведал аж с придыханием в голосе и нескрываемым пиететом.

Мужчина на вид не старше тридцати, ростом невысок, телосложения субтильного. Лицо обычное ухоженное. Единственная примечательная особенность торчащие вверх и в стороны тараканьи усы, достающие едва ли не до самых ушей. Молод, тем не менее, вся грудь в орденах, на плечах погоны генерал-полковника от инфантерии. Ну чисто герой.

Интересно, какие подвиги нужно совершить, чтобы в столь юном возрасте иметь такой солидный иконостас и дослужиться до столь высокого звания? Конечно, этот вопрос от греха подальше я оставил при себе. И вообще старался не мозолить глаза чиновной братии.

А еще меня знатно повеселило отчество Великого Князя. Если он Сисоевич, значит, батю Сисоем звали. Забавное погоняло. Раньше о существовании такого имени даже не подозревал.

Разумеется, при таких обстоятельствах ни о какой встрече с Коринфским-Квинта не могло быть и речи, поскольку хозяин поместья был вынужден постоянно сопровождать высокого гостя.

На мое счастье, комиссия в самом доме надолго не задержалась. После доклада Альмансора Фаттаховича о случившемся Владимир Сисоевич посетил раненых бойцов. Затем высокая комиссия отправилась непосредственно к месту Прорыва. За какой надобностью? Для меня абсолютно непонятно. Насколько мне известно, ежегодно на территории Российской Империи и мирах-колониях регистрируются десятки, если не сотни стихийных пробоев подобного рода. Этот относится к категории малых, то есть явление не столь уж и редкое.

Ну это я с высоты своей колокольни рассуждаю. Вполне возможно, на том осколке чужой реальности есть нечто такое особенное, о чем мне знать не полагается. Поэтому сижу тихо, не отсвечиваю и на глаза столичных господ стараюсь не попадаться.

После убытия комиссии к месту прорыва я направился в госпиталь, то самое изолированное от любых внешних воздействий помещение, в котором мне довелось провести несколько дней. Теперь вместо одной кровати и тумбочки, здесь шесть комплектов мебели, на которых помимо Петьки, находилось на излечении еще пять графских дружинников, коим не повезло попасть под раздачу во время похода на осколок иной реальности. Как выяснилось, ничего с ними особо плохого не случилось.

Лишь одному кисть руки оторвало, но это оказалось задачей легкопоправимой для целителя четвертого ранга. Ко времени моего посещения пострадавший не сводил счастливого взгляда с «обновы», то и дело сжимал пальцы в кулак, затем разжимал.

Все прочие дружинники, кроме, разумеется, Васильева знатно огребли от какой-то вредоносной растительности, обладающей ментальными способностями. Чтобы не мучились головными болями Владимирская их усыпила. Сказала, что через сутки очухаются и о своих болячках благополучно забудут.

Что же касательно моего приятеля Петра, его магический потенциал практически полностью восстановился. Однако Ирина Петровна оказалась не тем человеком, который халатно относится к своим обязанностям целителя. На всякий случай оставила героя под своим присмотром.

— Наверное, она в меня влюбилась, Саня, — пошутил Петя. — Я ей грю, мол, здоров как бык. А она мне: «Ты, Петенька, не целитель и не можешь знать обо всех возможных последствиях магического истощения», — до смешного тонким голосом он попытался передразнить медичку. Затем сделал однозначный вывод: — Ну точно влюбилась, тут уж к бабке-гадалке не ходи. Что делать, Полубояринов, у меня ведь зазноба в Павлове?