Телохранитель Генсека. Том 5 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 37

Я снова посмотрел на часы. Было уже ровно 23:00.

Междугороднее шоссе шло прямо, без поворотов. И тут вдалеке появились знакомые отблески — красные и синие фонари мигалок.

Дорога действительно оказалась перекрыта, уже успела образоваться небольшая пробка.

Водитель притормозил.

— Coś się stało… — пробормотал он безразличным тоном. ДТП таксисту приходилось видеть уже не раз, главное, чтоб самому в них не попасть. Его интересовали только деньги, а за них он был спокоен — счетчик ведь продолжал тикать даже пока мы стоим в пробке.

Я расплатился немедленно, заставив таксиста слегка поворчать. Вышел из машины. Холодный ветер порывом ударил в лицо и принес с собой запах гари. Таксист развернулся и укатил обратно в сторону Варшавы.

Быстрым шагом я направился к месту происшествия.

Запах выжженной резины ударил в нос с двадцати метров. Освещенный фарами служебного транспорта на обочине стоял Мерседес W123. Не смятый, как при столкновении, а практически сохранивший форму, но словно бы выгоревший изнутри. Пожарные уже поработали, пламя сбили, однако дым еще валил из салона. На асфальте — только мелкая россыпь лопнувших стекол и больше ничего, даже бампер не отвалился.

Чистый прямой участок, без крутых поворотов. Ни второго автомобиля, ни придорожного столба, ни дерева рядом нет — то есть никаких столкновений не было.

— Proszę się cofnąć! — когда я сунулся поближе, молодой милиционер перекрыл мне проход рукой. Лицо возбужденное, взгляд бегает — видно, что опыта у парня пока маловато.

Я отступил к небольшой группе зевак, человек в десять-пятнадцать, столпившихся неподалеку. Один из них оказался с фотоаппаратом, но снимать не решался — на него уже смотрел другой милиционер. Женщина в цветастом платке озабоченно качала головой, зажав рот ладонью. Двое молодых мужчин шептались. Я поймал обрывки их мыслей, но ничего не понял, кроме слова wybuchło — «взорвалось».

Дым немного рассеялся, и видно стало лучше. Салон мерседеса выгорел почти полностью. На водительском месте виднелся обожженный силуэт — масса слипшихся обугленных тканей, голова смещена. На пассажирском — второе тело, выглядящее на менее ужасно.

Пожарный снял и отбросил в сторону переднюю дверь, отступил назад. Врач переглянулся с милиционером и просто покачал головой — скорой здесь было нечего делать. Теперь здесь оставалась работа только для судмедэкспертов и взрывотехников.

— Kto to był? — спросил кто-то, недавно присоединившийся к толпе зевак.

— Mówią, że minister… Kaliski… — ответили ему. — I jeszcze szwagier… mąż siostry żony.

Смысл я понял. Один спросил, имея в виду погибших, кто это был. Второй ответил, что министр Калиский и его швагер — муж сестры его жены…

Черт! Одним махом уничтожены оба важнейших для меня человека — и Калиский, и Глебов. То, что это было убийство, я не имел ни малейших сомнений. Таких случайных совпадений не бывает.

Прибыло еще два машины милиции, оцепление расширили, нас оттеснили еще дальше. Подтянулись и двое в гражданском, которые вели себя увереннее милиционеров — явно из Службы безопасности.

Один из «гражданских» приказывал милиционерам, до нас долетали обрывки его фраз:

— … zamknąć perymetr… żadnych zdjęć… spisać świadków… — «закрыть периметр, никаких фотографий, записать свидетелей».

Другой что-то записывал в блокноте, подсвечивая себе фонариком.

Понимая, что мне нежелательно попадать в списки свидетелей, решил, что пора уносить ноги. Но напоследок все-таки обратился к пожилому мужчине, который уже несколько раз объяснял другим, что здесь произошло.

— Пан видел как это произошло? — спросил я по-русски, но стараясь не усложнять.

— Jechał szybko, nagle huk, ogień… jakby coś pękło… — он ответил по польски, но женщина, стоявшая рядом, перевела:

— Ехал быстро, внезапно хлопок, огонь… как будто что-то лопнуло…

В нашу сторону уже направлялся милиционер, который, получив указания от «гражданского», сходил в машину за записной книжкой и теперь вернулся.

Я отступил назад, прячась за других людей. Может этот поступок, а может мой высокий рост привлекли внимание милиционера.

— Pan był świadkiem? — в первую очередь обратился он именно ко мне. — Proszę dokument…

Это я и сам понял, без переводчицы: «Вы были свидетелем? Прошу документы».

Ничего не оставалось, как полезть в карман за паспортом и посольской карточкой. Но в этот миг мужчина с фотоаппаратом, отойдя немного в сторону, уловил момент и сделал снимок. Ярко полыхнула фотовспышка. Резко закричал «гражданский» из службы безопасности, а милиционер рванул бегом к горе-фотографу.

Это был мой шанс уйти без раскрытия личности и я им незамедлительно воспользовался.

Одна полоса дороги была уже открыта, потому из Пясечно на Варшаву снова началось движение. Я просто шел пешком по шоссе и вытягивал руку, желая остановить попутку. Так как выглядел вполне прилично, долго ждать не пришлось — третий по счету автомобиль притормозил на обочине.

Расположившись на заднем сиденьи, почувствовал, что сам слегка пахну гарью, будто сгоревшая резина осталась и на моей одежде. Водитель тоже пошевелил носом, принюхиваясь, но ничего не сказал по этому поводу. Мы попробовали поговорить, но из этого ничего не вышло — я не знал польского, а ему не хватило его слабенького русского. Поэтому он включил радио — голос диктора читал что-то спокойно и монотонно, про аварию там не прозвучало ни слова. Впрочем, рано еще, у нас же здесь не 21-й век, когда новости разносятся чуть ли не в режиме реального времени.

Через полчаса я уже вернулся в посольство. Водитель отказался брать деньги и даже свернул с собственного маршрута, чтобы угодить «советскому другу и товарищу».

Требовалось хоть немного поспать, утро обещало быть сложным. Но как можно спокойно заснуть после таких событий? Голова трещала от потока мыслей, догадок и предположений.

Главный вопрос: кому и зачем понадобилось настолько срочно ликвидировать Калиского? Думаю, что не его главному противнику — Войхецу Ярузельскому. Если тот собрался завтра на заседании выступить с обвинительной речью, рассекретить проект, глупо было бы устраивать покушение накануне. Ведь скорее всего из-за подобного ЧП утреннее заседание вообще будет отменено. Кстати… Если подумать именно с этой стороны… Кто еще был заинтересован в отмене заседания, кроме самого Калиского? Эдвард Герек! Но неужели руководитель ПНР опустился до подобных действий и «заказал» своего «любимого ученого» просто ради того, чтоб спасти собственную карьеру?

Так и не заснув этой ночью, поднялся рано. Сделал зарядку, принял душ. Голова немного гудела после бессонной ночи, но терпимо. Таблетки я пить не привык, потому про аспирин даже и не думал — само пройдет.

Раздался стук в дверь. Я запирался изнутри, потому поднялся, подошёл, чтобы открыть.

— Товарищ Медведев, — за дверью стояла сотрудница посольства из обслуживающего персонала. — Посол просит вас присоединиться к завтраку. Уже накрыто.

Аппетита не было. Я хотел отказаться, но очередной отказ будет выглядеть уж совсем невежливо. Потому пообещал спуститься через пару минут.

За столом собрались трое: Аристов, его первый заместитель и советник по экономическим вопросам. Стол застелен белоснежной накрахмаленной скатертью. На ней — тарелки с сыром, мясной нарезкой, два чайника, яйца, хлеб и масло. То есть легкий дипломатический завтрак, без особой роскоши.

— Доброе утро, Владимир Тимофеевич, — приветствуя меня, кивнул Аристов. — Вы, наверное, уже слышали? Ночью произошла трагедия. Погиб министр Сильвестр Калиский. Ведь буквально позавчера еще общались с ним на банкете…

— Очень печально… — пробормотал я. — И что говорят? Какой-то несчастный случай?

— Да, польская сторона сообщает, что это несчастный случай. В автомобиле находились двое — водитель и сам Калиский. Машина загорелась на ходу. Водитель, видимо, пытался остановиться. Но всё произошло слишком быстро. Основная версия — самовозгорание двигателя вследствие технической неисправности…