Мастер молний. Книга II (СИ) - Барр Яков - Страница 22

— Кнут и пряник, мой дорогой Виттарио! — воскликнул Тури с легким раздражением. — Как мы можем его контролировать, если нам нечем на него давить? Куда, например, нам девать новый мусор?

— Мне кажется, он с удовольствием превратит его в новую партию стоунера. Немец, кстати, уже спрашивал его телефончик.

— Может попросим Манна смастерить нам маленьких носорожиков? — невесело рассмеялся сеньор Манганьелло. — Он-то справится?

Алису я с собой не взял, оставил в Лазури на связи, тем более что в «Вешних Водах» должно было произойти много важных событий. Она протестовала, но я был непреклонен.

С элементалями пришлось провести воспитательную беседу. Или вдохновительную, что точнее. Они элементарно, да-да, невольный каламбур, боялись того места. Я предложил тем троим, что побывали в плену, вспомнить, что именно они делали, а потом спросил: научились ли они чему-то, когда превратились в манипуляторы адских демонов? Могут ли они воспроизвести те, довольно мощные, заклинания, что творили в том неприятном месте?

Также я напомнил, что при расчистке могильника делал практически то же самое: превратил их в свои руки, творящие волшбу. Ну и напоследок попросил относиться с большим доверием к моим подаркам, ведь каждый из них сейчас носил печать, защищающую от ментальной магии. Кроме моей, конечно же. Мои печати — мои правила.

В качестве наказания за неверие я велел им идти на пляж, благо там никого не было, и тренировать новые, полученные в аду, заклинания. Сам же попытался уйти в Коридор, чтобы там разыскать дверь в адский мир. Я ее даже нашел, все-таки мастерство Демиурга не пропьешь, но вот открыть не смог, хотя она не выглядела как рисунок на стене, просто создавалось впечатление, что она заперта изнутри.

Не беда, я сотворил портал на площадь, где стоял фонтан с лодыжками. Оставив метку, я вернулся за элементалями, и мы отправились в поход впятером.

Глава 11

— Это место называется просто «ад»? — спросила Ветерок. — Это как-то… просто!

— Все миры, вытягивающие или коверкающие сущность, называют адом, — объяснил я. — Конкретно это — Тамасвантара. Можно перевести как «скрытое царство тьмы». Согласись, красивое название для преисподней.

Я и сам не был в курсе таких подробностей до инструктажа, который устроила Минерва.

Элементали приняли «дикую» форму, стихии окружили их одновременно и аурой, и щитом. Я превратился в человека-носорога, с его непробиваемой кожей и природным иммунитетом к давлению на мозги. За всеми этими трансформациями я не забыл установить ментальную связь с четверкой.

Мы нуждались в связующих нитях потому, что я приказал нам разделиться и атаковать разные цели, а потом сойтись на той площади, где стоит темный пантеон.

С первых же секунд в Тамасвантаре, с того момента, как мы появились в фонтане с ножками, наши головы сдавила нечеловеческая сила. Если бы не руны, что я нанес каждому, а Ветерку буквально вдолбил в череп, им бы мозги выжгли к чертовой бабушке.

Едва мы перешагнули бортик, на нас изо всех переулков кинулась орда вот таких выжженных. Я крикнул ученикам, чтобы никого не жалели. Все в этой безумной толпе умерли уже давно, и теперь их сущности подвергались непрекращающейся пытке, пока их тела убивали и воскрешали вновь и вновь.

Каждый из нас ударил своей силой и вскоре мы очистили площадь. Я пошел по узкому переулку, он казался более разрушенным, чем та улица, по которой мы с Ветерком «гуляли» в прошлый визит. Казалось, что все эти дома рухнут мне на голову, поэтому я постоянно следил Взором, что творится вокруг. Раз в пару кварталов я замечал мерзкие пульсирующие сгустки энергии и создавал небольшой ураган, сильнейший ветер с бушующими молниями, чтобы продуть опасные места.

Демоны встретили нас лично, когда мы приблизились каждый к своему объекту, помеченному на карте Минервы. В моем случае это была стеклянная пирамида, напоминающая вход в Лувр, в котором я побывал еще до первой смерти. Мне не пришлось напрягать Взор, чтобы ощутить источник силы глубоко под землей.

Грань пирамиды, ближняя ко мне, распахнулась. Оттуда вышла женщина в плаще, лицо ее закрывал капюшон. Переулок начало затягивать туманом, но я медлил сдувать его очередным порывом ветра. Я узнавал эту фигуру. И когда гостья заговорила, я не удивился, услышав знакомый голос.

— Мы смотрим в твою душу, маг! — сказала она негромко, даже вкрадчиво. — Сколько вины, сколько утрат! В каждой девушке, на которой падает твой взор, ты видишь ее!

Она откинула капюшон.

— Ты не сможешь ударить Архею, маг, ты не поднимешь руку на воскресшую жену.

— И подниму, и опущу, — я заставил себя рассмеяться, хотя грудь затопили слезы. — Нет здесь никакой воскресшей жены! Ты, тварь, не имеешь к ней никакого отношения.

Я схватил мерзавку за горло, просто чтобы она заткнулась. Демоница даже и не заметила, как я приблизился вплотную, я могу быть очень, очень быстрым, как и положено северному ветру. В этот раз никаких видимых цепей из нее не торчало, но Взором я заметил канал силы, уходящий из ее спины куда-то вглубь пирамиды.

Просто голой рукой я схватился за него, как за оголенный провод, примерно с такими же ощущениями, и оборвал его к чертям. «Кабель» задергался как змея, пытаясь вцепиться заново в шею женщины, но я приказал кормикам собирать дармовую энергию, которой наполнился переулок, и усилием воли поместил фальшивую принцессу Архею в куб из айсера.

Дальше — дело техники. Порывом ветра я разогнал туман. Стекло, из которого была сделана пирамида, я превратил в тот же айсер, запечатав выход источника силы на поверхность защитными рунами.

Четверых элементалей также встретили свои демоны. У каждого ученика нашлось в душе струнка, за которую местные садисты принялись дергать. Хуже всего пришлось Угольку, за него взялся капитан вражеской команды. Тот самый мрачный перец во френче, лишившийся половины головы. Он бубнил много неприятного в том числе и про Наташу, погибшую в Саксе.

Выход силы прикрывал не стеклянный колпак, как у леди, а железный. И выглядел он не аккуратной пирамидой, а скорее грудой металлолома, сваленной в кучу. Но я не хочу критиковать архитектора, есть и такие веяния в дизайне. Мироздание велико и необъятно.

Когда я разобрался с поддельной супругой, спи спокойно милая, мне пришлось взять мистера Саламандера под плотный контроль, сам он с чувством вины не справлялся, несмотря на защиту рун на затылке. Я помог ему расплавить цепи, которые прикрывали источник, а потом струей пламени сжечь мерзавца-демона. Канал, управлявший этой марионеткой, сгорел, а я заточил вояку в очередной куб из магического стекла.

Я решил, что немного разнообразия не помешает. В итоге создал третий потерянный в тысячелетиях материал древних — огненное стекло. Расплавленный металл хорошо с ним сочетается. По аналогии с ледяным вы можете подумать, что такое стекло жжется, и вы будете правы. Оно горячее, хотя пожар вряд ли устроит, но зато и самое симпатичное из трех, о которых я успел рассказать. Оно светится. И конечно же его невозможно расколоть, если не знать как. теперь же куча ржавых цепей превратилась в красивый полусферический фонарик. Руны я нанес при создании, потом это было бы сделать затруднительно даже мне.

Третий опасный враг достался мисс Винд. Против нее вышел демон невероятно, болезненно распухший. Весил он чуть ли не за триста килограмм, тело его было покрыто изорванным балахоном, в многочисленные прорехи которого виднелись неприятные язвы. Казалось, что и одежда, и кожа несчастного лопаются при каждом вздохе, от которого тело еще больше раздувается.

Никакая буря, никакой ветер не могли даже колыхнуть эту махину, не то что сдвинуть ее с места. Но и сам он передвигался, конечно, с огромным трудом, но как и прочие тюремщики этого мерзкого мирка, его водили по городу толстенные невидимые канаты, управлявшие им словно куклой.

С моей помощью Ветерок сжала воздушные потоки, которыми управляла, превратив в невидимые лезвия, которые вдобавок искрили разрядами, и принялась резать не самого несчастного толстяка, а нити, что держали его под контролем. Когда все было закончено, я и эту тушу заключил в куб айсера.