Сяо Тай и Божества Северного Ковша (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 30

— Позволь представится. — Цзю Мэй сложила руки перед собой в жесте вежливого приветствия равного равному, кулак правой руки упирается в раскрытую ладонь левой: — Владыка Третьей Звезды Северного Ковша, Цзю Мэй.

— Ясно. Кто я такая ты уже знаешь. — девушка наклонилась над другой лежащей девушкой и ее ладони засветились золотистым светом. Цзю Мэй только бровь подняла, видя как зарастают раны, нанесенные в бою, как девушка откашливается кровью и открывает глаза, как она в панике водит вокруг взглядом, в поисках…

— Твоя сестра вон там. — говорит девушка в багряном: — она спит, с ней все в порядке. Присмотри за ней, пока я буду… беседовать с этой девушкой.

— Госпожа Сяо Тай! Но… а как же госпожа Ай? — вскидывается эта рыбацкая дочка, но девушка в багряном только качает головой и ее собеседница — опускает глаза. Цзю Мэй удерживается от замечания и терпеливо ждет. Темная всегда была чудаковатой, об этом все знают, хочет возиться со смертными — ее дело. В конце концов сегодня она наконец падет. Наконец будет повержена в бою. И будет не просто повержена, но повержена от ее руки! От руки Цзю Мэй, Владыки Третьей Звезды! Конечно, когда-то давно Темная слыла непобедимой, однако силами Семи Кланов, Восьми Бессмертных Даосов и девяти Божеств Северного и Южного Ковшей — им удалось одержать победу над ней. Запечатать ее до лучших времен. Эта Цзю Мэй искренне считала, что пытаться запечатать Темную — было ошибкой. Попробуйте засунуть в кувшин ядовитую змею, не убив ее и не дав ей убить вас. Намного проще будет сперва прибить гадину камнем, а уж потом… хоть в кувшин суй, хоть кожу снимай. Какой смысл пытаться вразумить такого врага Небес как она? Темная — это не Князь Обезьян Сунь У Кун, который по своей натуре скорее шкодливый, чем злобный или темный. Темная никогда не станет Светлой и этим все сказано. А значит сегодня она падет от руки Владыки Третьей Звезды… потому что никто в Поднебесной не сможет выстоять перед ее Идеальным Разрезом. Кроме разве что Нефритового Императора…

— Придется Яму за нее попросить. — вздыхает Темная, выпрямляясь и отряхивая подол платья: — должны же быть у меня хоть какие-то бенефиты от того, что я теперь замужняя дама. У вас тут зомби водятся? Значит будут. Ладно, как там тебя? Цзю Мэй? Я очень сердита на тебя, вот прямо очень. Тебе очень повезло что я прямо сейчас не в настроении драться. Я в Преисподней только что дня три подряд дралась с муженьком своим… намахалась кулаками на месяц вперед. Да и связи теперь в Аду есть, а такая как эта среброволосая Ай совершенно точно не в рай попадет, уж больно у нее характер скверный. Так что… выручим ее из Преисподней. Хорошо, когда у тебя свои люди в Аду есть. — она вздыхает и качает головой: — но тебя это не извиняет. Так что лучше по-хорошему извинись перед девчонками, скажи как мне к Матушке Доу Мо попасть в ее Небесный Дворец… у меня к ней пару вопросиков есть. Ну или если к Нефритовому Императору вхожа, то и туда тоже можно.

— Легенды гласят что Темная никогда не следует правилам, ни божеским, ни человеческим и не признает власть Небес над собой и своими присными. — отвечает Цзю Мэй: — как вижу это правда. К сожалению, я вынуждена оповестить уважаемую Темную Госпожу Кали, Почитаемую Темнотой, Ужасноликой, Исполняющей Желания и всего такого… что отсюда Темная Госпожа уже никуда не уйдет. Здесь и закончится легенда о той, у которой сто восемь имен. Как по мне, так эти старые легенды жутко преувеличивают. Вы, старичье, которое отживает свой век, пыжась и рассказывая побасенки о своих подвигах… Каракшатра, ха! Да была ли та битва и битва ли это была? Или просто пьяная драка нескольких старых выдумщиков, которые потом раздули из этого событие? — Цзю Мэй разводит руки в стороны и на кончиках ее пальце вспыхнуло синее пламя: — видели ли вы, старичье — истинную мощь? Настоящую силу? Силу окончательного уничтожения!

— А ведь Мо Ван будет опять мне говорить, что это я везде на драки нарываюсь. — говорит себе под нос девица в багряном: — «тот у кого в руках молоток всегда норовит им по темечку дать»… ладно. На самом деле у меня тоже руки чешутся тебе по морде надавать, Владыка Третьей Звезды. Чего бы и нет. Давай.

— И все? — приподнимает бровь Цзю Мэй: — никакой искрометной морали, никакой долгой речи, никакого обещания мести и боли? Для той у кого сто восемь имен ты не так уж и щедра на слова.

— Как будто это я себе сто восемь имен придумала. А так… — девушка пожимает плечами: — чего разговаривать. Сперва тебе нужно морду в кровь разбить и что-нибудь сломать. А потом уже…

— Что же… — Цзю Мэй испытывала даже некоторую досаду. Все заканчивается так быстро! Если бы эта Темная не отпустила ее тогда, в самом начале, то у нее был бы шанс, ближний бой, мгновенная реакция, все-таки старая школа боевой магии пусть и была громоздкой и искусственно отягощенной, но для боя на короткой дистанции это не имело особого значения. Там у Темной был шанс. Но отпустив ее руку, дав ей разорвать дистанцию, дав возможность навязать бой на своих условиях… Темная уже проиграла. Сейчас она могла убить эту Кали тысячью способов. И самый простой — направить волю в свою способность, уничтожить само понятие «Темная Госпожа Кали» в этом мире! Достаточно лишь волевого импульса… даже жалко, что все заканчивается так быстро.

— Ты совершила ошибку, Темная. — говорит она, формируя Идеальный Разрез на кончиках пальцев: — впрочем, как и всегда. Знаешь, я никогда не понимала, зачем ты все это делаешь? Естественный порядок в Трех Мирах был и будет всегда — Небеса правят, Преисподняя исполняет, а Поднебесная починяется. Так было, так есть, так будет всегда. Но ты… ты же талантлива, ты сильна, у тебя полно сторонников… в Небесном Дворце для тебя всегда были бы открыты двери. Проклятье, я даже готова поспорить что даже сейчас, даже после Каракшатры, даже после всей этой крови между тобой и Небесами, — тебя примут, если ты сдашься. Матушка Доу Мо, Госпожа Синванму, даже сама Гуанинь — все примут тебя, Дурга. Если бы ты захотела — ты стала бы Верховным Божеством. Тебе выделили бы свой Небесный Дворец и отдали бы страну в подчинение, все что пожелаешь. Но ты же не сдашься, Темная. Перед тем, как я снесу твою глупую голову, Дурга, яростное воплощение Шакти, Темная Госпожа Кали и девица Парвати, скажи мне — зачем тебе это все? Ты снова надела на себя красные одежды невесты, Возлюбленная, но зачем? Зачем ты хочешь разрушить мировой порядок? Зачем ты хочешь ввергнуть мир в пучину хаоса и крови, разрушений и бунтов? Почему у тебя вызывает зубовный скрежет солнечный свет и порядок на улицах городов, зеленая трава и безмятежно пасущиеся на ней животные? Что ты получишь от того, что весь мир будет пылать в пламени твоей ярости? Твоя жрица с серебряными волосами… я могу понять ее. — Цзю Мэй кивает на тело девушки, лежащей на лесной поляне: — я могу понять ее. Она сказала что хотела бы погреть руки на мировом пожаре, наслаждаясь тем как корчатся весь мир, который оказался равнодушным к ее страданиям. Но она просто ребенок, который не смог перенести боли существования. Она не понимает, что боль это всего лишь часть жизни. А вот ты… что с тобой не так, Дурга? Ты жила тысячу жизней, воплощалась и в роли насильника, и в роли жертвы, уж ты-то понимаешь, что тьма — лишь необходимый атрибут Света. Тьма — это отсутствие света, Темная. Там, где появляется Свет — рассеивается Тьма, таков естественный порядок…

— Неожиданно. — говорит эта Темная и слегка расслабляется, сложив руки на груди: — такие как ты обычно меньше говорят и больше атакуют сломя голову. Что же… вот тебе мысль для обдумывания, Светлая… если все как ты говоришь и таков естественный порядок вещей, если Тьма — это всего лишь отсутствие Света… как ты думаешь, у Света или Тьмы — есть выбор?

— … о чем ты? — Цзю Мэй гасит синее пламя Идеального Разреза на кончиках пальцев, готовая в любой мир призвать способность и атаковать соперницу: — выбор?

— Если ты это Свет, а я — частичка Тьмы… как ты думаешь, у меня есть выбор? У темноты — он есть? Или же если ты спускаешься в подвал с фонарем в руках, то темнота рассеивается вне зависимости от того, хочет она или нет? А если темнота не хочет, чтобы было темно? Если пока ты не спустилась в подвал не было никакой темноты? И я сейчас даже не говорю про относительность света и тьмы и не про парадокс наблюдателя, Светлая. Я говорю про выбор — у темноты есть выбор? А у Света? Если ты зажгла фонарь или раздвинула шторы утром — у света есть выбор? Может он не хочет освещать твою комнату? Не понимаешь, о чем я? — Темная прищуривается: — у света нет выбора, Светлая. Он светит. У тьмы нет выбора, он рассеивается. Но у меня… у меня есть выбор. Я могу не разговаривать с тобой, а решить все вопросы старым, добрым насилием. Так, как мы, старичье делали еще со времен Каракшатры. Так как я обычно решаю все свои вопросы. А могу — поговорить с тобой. Потому что и я не Тьма и ты не Свет, Светлая. Это просто слова.