Наследник пепла. Книга VIII (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 47

Для него это выглядело как практически идентичные по цвету влияния вокруг него. Словно его обмотали сетью, но настолько хаотично, что оставались прорехи, через которые при желании можно было прорваться. Нужно было только правильно бить в одно и то же место и постепенно, ниточка за ниточкой, распутывать этот самый клубок чужого влияния, внутри которого он оказался. Распутывать и выбираться.

Именно за счёт этого, медленно и очень постепенно, он освобождал свою волю, выбираясь из кокона принуждения.

И в какой-то момент он почувствовал, что давление сети, всегда крепкое, словно стальной трос, который он пытался разорвать едва ли не голыми пальцами, окровавленными от предыдущих попыток, вдруг ослабло. Превратилось из стальной сетки в стершуюся паутину. А такую паутину уже без особого труда можно было рвать.

Зорич понял, что у него был всего один шанс на миллион.

Когда он пришёл в себя, то увидел, что за спиной у него, каким-то ало-фиолетовым цветом полыхает портал. На него самого, как и на весь груз с муасом, надвигаются демоны — огромные рогатые твари. А с другой стороны на него летит не менее страшная тварь, окутанная огнём, с громадными крыльями и клыками.

Но это было ещё не всё. По льду к нему ползла отвратительная масса из переломанных тел, костей, крови, кусков плоти. Она накатывалась на сам муас.

Но он ничего не мог сделать, потому что был примотан к минералу, к тем самым саням, на которых его везли. Он пытался выдрать своё тело из всего этого. Но никак не мог этого сделать.

Вирго ходил рядом с ним и хохотал от всей души:

— Ну, ну! Давай, попробуй! Сейчас ты станешь экспресс-посылочкой! Тебя там очень ждут, на той стороне! Ты будешь самым главным поставщиком муаса для нашей демонической империи селекционеров. Куда же ты, родной? Куда ж ты выпутываешься?

— Иди к чёрту! — рявкнул Зорич, понимая, что одна из верёвок уже ослабла и порвалась. А затем в огне сгорели и остальные. Горел и он. Но для Слободана это огонь был благословенным.

Он увидел, что Оег стоит на коленях перед порталом. У него идёт кровь из глаз, из носа. Но это было неважно. Он увидел нахлёстывающую волну трупов, эту неизвестно как движущуюся лавину плоти, которая накатывала на муас. И она обязательно убила бы Зорича, если бы дотянулась до него. При этом ту же самую массу с другой стороны поливали огнём.

— Боги! Боги! — взмолился Зорич. — Если вы существуете, дайте мне хоть немного сил, чтобы хоть как-то выбраться отсюда!

Последняя верёвка, которая сдерживала его, лопнула, и он откатился в сторону, ничком упав с саней, к которым был прикручен.

В следующий момент за его спиной раздался хлопок. Но Зорич даже не повернулся на звук.

Он лежал на льду и смотрел только в низкое серое небо.

Лёд вокруг него хрустел. Слободан чувствовал холод, пробиравший до самых костей.

Но вместо того, чтобы стонать, мужчина вдруг начал хохотать — дико, до безумия громко. Но совершенно искренне.

— Боги! — вскричал он. — Я свободен! Какой же это кайф!

Вокруг него были разбросаны дымящиеся тела, которые смердели. Но Слободану было всё равно. Он был свободен. Он больше не чувствовал давления на свой разум. И даже ментального контроля в кои-то веки не чувствовал.

Он просто лежал на льду Байкала и смотрел в небо.

«Какое же оно… мать его… красивое», — думал он.

Глава 14

Первым делом я обратил внимание на хохочущее тело. Да, ошибки быть не могло, это был не демон, а самый что ни на есть настоящий человек, пострадавший от моего огня. Но его поведение явно говорило о том, что у него немного поехала крыша.

Я сначала подумал, что это один из тех магов, которых подчинил себе селекционер. Поэтому я аккуратно, сохраняя полную боеготовность, подошёл ближе.

Но человек всё ещё продолжал хохотать: громко, от всей души и ничего не стесняясь. «Точно двинулся мозгом», — подумал я. С другой стороны, если бы я вляпался в такую ситуацию, не факт, что у меня самого не поехала бы крыша.

Больше всего человеку, лежащему на льду, повезло в том, что рядом с ним не осталось живых низших, которые могли бы его разорвать. Поэтому он и мог свободно проявлять свои эмоции.

Подойдя, я подумал о том, что надо уточнить, кто именно передо мной. Вдруг знакомый? Сквозь копоть, покрывающую ожоги на его лице, это было невозможно понять. Я склонился над человеком и осторожно спросил:

— Прошу прощения… — человек замер и покосился на меня. — Извините, а вы кем будете?

И тут случилось вот что: он посмотрел на меня уже в упор, весь скукожился, после чего начал кричать:

— Вам меня больше не забрать! Этого не будет! Я не позволю! Я только что освободился от ваших ментальных пут, и больше я в них не попадусь! Нет! Я лучше сдохну, нахрен, но в своём человеческом мире, чем попрусь к вам! И хрен вы мне что сделаете!

С этими словами он откуда-то из-под себя достал кусок льда и стремительными движениями рук принялся сбивать с него куски, чтобы получить заострённый край.

— Я лучше сдохну, но сдохну свободным, — проговорил он.

Но благодаря всему этому спектаклю я понял, кто лежит передо мной. Пусть я видел этого человека всего пару раз — его характерный голос с некоторым акцентом я знал.

— Слободан Зорич? — спросил я. — Что вы творите? Остановитесь!

— А-а-а! — заголосил тот. — Ты проник в мои мысли! Ты читаешь моё сознание! Поэтому и знаешь, кто я! Но тебе меня не взять!

Он уже примерился, как проткнуть себе горло заострённой льдиной.

— Спокойно, спокойно, Слободан, — сказал я. — Это я — Виктор фон Аден.

— Да какой ты Виктор⁈ — проговорил Зорич, но при этом замер, не спеша уже протыкать себе шею. — Я Виктора помню, — уставившись на меня, сказал он. — Это был человек! А ты, кто? Посмотри на себя! Ты вообще себя в зеркале-то видел, блин?

— Нет, не видел, — ответил я. — Некогда было. Но поверьте, это я.

Зорич снова рванулся что-то сделать, но я вновь остановил его.

— У вас, между прочим, — сказал я, — дочь тут, на Ольхоне. Буквально в нескольких километрах отсюда. А вы тут собираетесь себе горло протыкать. Может быть, прекратите истерику? Я лучше вас к вашей дочке отнесу, пусть она сама с вашей протёкшей крышей разбирается.

И подумал о том, что Радмила с Тагаем действительно смогут ему помочь.

— Она, между прочим, ради вас жизнью рисковала. И сейчас с моим другом они смогут ваше сознание привести в порядок. Поэтому давайте бросайте сосульку, будем вас лечить, — я снова осмотрел лежащего у моих ног Зорича. — А то я вас случайно… слегка подзакоптил.

— Это точно ты? — с подозрением спросил Зорич, отводя от горла заострённый лёд.

— Я, я! Некогда мне тут с вами разбираться, господин Зорич, — я буквально чувствовал, как секунды утекают одна за другой. — У нас тут орды всяких недобитков шляются. Усть-Баргузин не освобождён, и Ольхон тоже не до конца зачищен. А я тут вас уговариваю, вместо того чтобы делом заниматься. И ведь не бросить ведь, Радмилу жаль!

И вот только теперь орудие, которым хотел воспользоваться Зорич, выпало из его руки.

— Вы сейчас главное ничего не бойтесь, — сказал я. — Но мы вас должны доставить быстро, поэтому будет немного необычно.

В этот момент рядом со мной появился Агнос и уставился на Слободана.

— Привет, — сказал он. — Я бог Агнос.

Зорич замер.

— Ну, точно рехнулся, — проговорил он через некоторое время. — Вот уже и драконы теперь мерещатся. Это точно диагноз, — и Зорич перевёл взгляд на меня.

— Ничего-ничего, — сказал на это мой спутник. — И тебя вылечат, и меня вылечат, всех вылечат. Полетели на Ольхон.

Я посадил Слободана перед собой и показал, за что можно держаться. После чего Агнос взмыл в воздух. К чести моего спутника можно было сказать, что он лишь слабо вскрикнул, но при этом лишь крепче вцепился в воротник Агноса.

Я же в этот момент связался с Тагаем:

— Готовьте лекарей, — сказал я. — Нашёл среди демонов и везу в лагерь обгоревшего отца Радмилы.