Наследник пепла. Книга VII (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 4

Он бы не хотел выдавать расположение отца Артёма, которого звали Альберт Костович. Недаром в своё время они спланировали настолько рискованную операцию, чтобы спрятать его. Они сделали так, что все в империи, кроме очень избранных людей — круга из пяти человек, — не знали, что Костович остался в Российской империи. Чуть позже об этом узнал и Виктор. Но Креслав не жалел, что сказал ему. Несмотря на то, что теперь на него свалились трудности, которые он никак не предполагал вывозить на своём горбу.

Затем он встал из-за стола и спустился в подвал, где стоял обновлённый по всем требованиям связи родовой телеграф. Он связывал эту резиденцию Рароговых практически со всеми остальными: с питерской, с коломенской, с захудалой московской, с сахалинской и так далее. Отсюда Креслав Радимирович мог связаться практически со всеми своими многочисленными потомками.

Но сейчас его интересовали не они. Сейчас ему нужно было достучаться до одной из самых неожиданных резиденций, в которой находился Костович Альберт — с изменённой внешностью, изменённым именем и фамилией, с изменённой биографией. По факту, это был совсем другой человек. Правда, занимался он всё тем же — своей невероятной наукой.

Креслав Рарогов вошёл в телеграфную комнату и грозно зыркнул на телеграфиста:

— Пойди, — сказал он, — пообедай пока.

— Вас понял, — вскочил телеграфист и практически со скоростью пули выскочил из комнаты.

Креслав же уселся в объёмное кресло и покхекал, устраиваясь поудобнее. Затем он взялся за знакомые рычаги, настроил направление связи и отстучал пароль. Это была длинная непроизносимая цепочка различных символов. В ответ пришло подтверждение: «Вас слушает резиденция Рароговых, восьмого капища города Горного».

«Нужен Вадим Рарогов к аппарату», — отбил сообщение Креслав.

Именно так звали теперь этого человека. Жил он у капища, стал рыжим, женатым потомком самого Креслава, охраняющим капище, которое пока никому не отозвалось. Если бы Виктор узнал, что некогда встречался с ним, то, наверное, сильно бы удивился. Но, на самом деле, наш мир очень мал, и люди в нём встречаются постоянно.

«Слушаю», — раздалось с того конца, а это означало, что Альберт Костович, отец Артёма Муратова, оказался один возле телеграфа, откликнувшись на срочный вызов Рарогова.

Креслав шифровкой отбил ему просьбу о помощи. По сути, это были совершенно никак не связанные между собой слова, набор ничего не значащих фраз, о которых было договорено заранее. Но человек на том конце, если он действительно был тем, кому предназначалось это послание, всё понял. А просил Рарогов о помощи для сына Альберта Костовича — Артёма Муратова. И в ответ он получил всего лишь одно короткое сообщение: «Привези их сюда».

Тут Креслава Рарогова всё-таки взяли некоторые подозрения. Он взял и отстучал текст напрямую: «Ты же не хотел с ним видеться».

Телеграф некоторое время молчал, после чего отстучал ответ:

«Я только не хотел подвергать его опасности, делать возможным заложником, если кто-то захочет шантажировать меня. Но это по-прежнему мой сын. И раз сейчас вопрос заключается в опасности для его жизни и здоровья — привози».

«Хорошо», — отстучал Креслав, и затем снова длинный, сложный шифр, который означал окончание переговоров.

В ответ он получил необходимые символы. Это означало, что общался он именно с тем, с кем и должен был. Затем он забрал ленту сообщений, сжёг в ладони и вышел из комнаты с телеграфом, запустив туда штатного телеграфиста, и направился на выход, желая немедленно довести до Виктора необходимую новость.

Но увидел его в гостиной рядом с отцом, и, пристально посмотрев на зятя и правнука, он сказал:

— Послушайте, вы же в Урум отправляетесь?

— Абсолютно верно, — сказал Виктор.

— Ну, значит, по дороге заглянете в Горный, — сказал Креслав.

— Что? — не поняли отец и сын вместе.

— Я договорился о помощи друзьям Вити: Артёму и Мирославе. Попрошу вас сопроводить их до Горного, и лишь затем отправляться в Урум. Разница в двадцать километров для огненных тохаров не крюк, — проговорил Рарогов и усмехнулся. — Я поеду с вами.

В кой-то веке я смог выдохнуть. Уже не помню, за сколько времени мне не было никуда бежать и что-то делать. Да, поездка уже была намечена, но только на утро. И перед тем, как всех грузить и везти в Горный, было время. И тут у меня срабатывала некоторая мысль, которую я ещё не додумал до конца. Неужели отец Артёма всё это время был поблизости?

И вот, перед тем как погрузить всех в экипаж и перевозить в Горный, я пришёл в комнату, где лежал Артём. Он был расслаблен, с полным умиротворением на лице, но при этом питался через трубочку. Рядом с ним, через небольшой проход, на точно такой же кровати лежала Мирослава. Она была напряжена, и на её лице как будто отражались какие-то эмоции, но я никак не мог их поймать.

Я сел между кроватями, посмотрел на обоих, затем всё-таки повернулся к Артёму и грустно улыбнулся, после чего сказал:

— Ну что, извини, конечно, меня, друг. Как мог, но хотя бы так. Ты, конечно, этого не знаешь и, возможно, не узнаешь никогда, но зато ты встретишься с отцом. Мне был хотелось, чтобы ты помнил, что он жив и никого не предавал, но я должен держать язык за зубами.

Затем я повернулся к Мирославе.

— А ты извини, что я тебя во всё это втравил. Но знайте, просто так, без помощи я вас не брошу. Пусть я и ухожу на время, но мне удалось отыскать того человека, который должен помочь вам выбраться оттуда. Поэтому держитесь, ребята.

Я взял их обоих за руки одновременно и почувствовал, как сквозь меня от одного к другому и обратно проходит какая-то энергия. Но в их состоянии ничего не менялось.

Поняв, что сказал всё, я встал и вышел из комнаты прочь.

Уже через несколько часов хмурым непогожим утром я наблюдал за тем, как ребята из моей пятёрки грузят Артёма и Мирославу на экипаж. Вокруг них было чуть ли не полдюжины лекарей, которые пристально следили за их состоянием. Грузили Артёма вместе с энергетическими накопителями, потому что расход энергии продолжал идти у него просто с какой-то невероятной силой. Но, слава богам, этих самых накопителей пока хватало.

Здесь же был Костя, который поехал к телепорту провожать Мирославу. Разумеется, потому что у него любовь, а это великая сила.

Зара, на время моего отсутствия, оставалась с Азой. Мы стояли с ней рядом, наблюдали за погрузкой и негромко беседовали.

— Ты знаешь, — сказала она, — пока нет никаких чётких указаний, я не очень хочу светиться перед твоей роднёй, да и выступать в какие-то длительные походы. Тем более, ты же понимаешь, что если я пойду с тобой, то не буду выполнять наказ моего отца.

— Зара, — сказал я, понимая, что в целом и общем, она, разумеется, права. — Но ведь если ты не пойдёшь со мной и останешься тут, ты тоже не будешь выполнять наказ своего отца. Ты не будешь искать муас.

— Мы ищем муас, — сказала на этом Зара. — Возможно, не слишком быстро, возможно, я прилагаю к этому не все свои усилия, но не вижу сейчас возможности для себя лично, чтобы как-то повлиять на поиски муаса. Поэтому лучше я останусь со своей сестрой, с Азой. Заодно и пообщаюсь, чтобы ей не было так грустно. Всё равно в одиночку я сделать пока ничего не смогу. Разве что попытаться попробовать пойти путём демона, которому ты отрубил голову. Но я этого не хочу. Это не мой путь. Я привыкла к честным дорогам и не хочу обманывать людей. Да, можно попробовать амулет смены личины, подмазаться кому-то из местных, соблазнить, может быть, чтобы узнать информацию, но мне это настолько противно…

— Конечно, — кивнул я. — Ты же боевая, прямая как стрела лука.

— Вот именно, — кивнула Зара. — Поэтому я решила, что надо подождать, пока решится ситуация с твоим другом. Я чувствую, как внутри него бурлит неизвестный мне процесс. Это дело невероятных сил. Поэтому надеюсь, что в ближайшем будущем вся эта ситуация разрешится, и мы с тобой вместе приблизимся к ответу на вопрос о том, где же находится муас.