Наследник пепла. Книга VII (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 11

— Я пойду с тобой, — сказал Аркви.

На это я только кивнул. Я знал, что Аркви — надёжный помощник.

Мы пошли вглубь пещеры. Через несколько шагов первоначальный мрак, который был сразу за входом, рассеялся. Но не сказать, что я был сильно рад этому. По стенам пещеры бежали красные светящиеся прожилки. Но светились они не честным огнём, а какой-то не то гнилью, не то кровью. Сказать не могу. Но мне категорически не нравилось то, что я видел, и то, что чувствовал.

Место, куда мы попали, наверное, тоже было когда-то либо таверной, либо гостиницей. Но сейчас это был практически полностью потерявший свой облик грот. Мы прошли по узкому коридору с едва светящимися, казалось, вибрирующими светом прожилками и попали в пещеру, её стены и потолок терялись во тьме.

А вот впереди, шагах в ста, было даже светло. И этот свет был той же природы. Он был неприятный, отталкивающего красноватого оттенка. И он тоже то угасал, то прибавлял в яркости. Но главное было не в этом. Главное в том, что мы увидели человеческую фигуру, которая медленно обернулась к нам.

Рядом выругался Арки, создавая на ладонях конструкт самонаводящихся стрел, а я же разглядывал существо, у которого вместо лица была алая хрустальная маска.

Глава 5

— Стой! — сказал я своему спутнику, хотя подспудно сам желал уничтожить то, что видел перед собой. Но в то же время я понимал, что двигающееся перед нами в неверном свете создание меньше всего похоже на демона и больше всего похоже на человека, у которого что-то случилось с лицом.

Держа ладонь открытой по направлению к Аркви, я медленно, максимально осторожными шагами подошёл ближе к лежащему существу. Да, это без сомнения был человек. Более того, судя по одежде, это был наш разведчик, который пропал некоторое время назад.

— Спокойно, — сказал я Аркви, — это наш.

— А что с ним? — снимая конструкт с пальцев, спросил Аркви и тоже подошёл ближе.

Я же зажёг небольшой огонёк у себя на ладони и принялся осматривать Гордея.

В том, что это был именно он, у меня уже не возникало сомнений. Я только не знал, что именно с ним приключилось. Говорить он не мог: его губы спеклись в этой самой хрустальной маске. Но, прикоснувшись к ней, я понял, что никакой это не хрусталь. Это его собственная кровь, замёрзшая наполовину с растопленным льдом. Судя по всему, он куда-то упал, стёр себе часть носа и щёки. Оттуда стала хлестать кровь и подтопила лёд, о который, возможно, он и разодрал себе лицо. Затем всё это снова замёрзло и спеклось на его лице в ужасающую алую маску.

— Ничего-ничего, — поспешил я успокоить Гордея, — всё уже прошло, всё нормально. Мы тут, мы тебя нашли.

Но он то ли не слышал, что я ему говорил, то ли не понимал. Он несколько раз слабо мотнул головой, глядя на меня, и что-то промычал сквозь спекшиеся губы, но я не смог понять того, что он хотел мне сказать. Вместо этого стал потихоньку нагревать маску на его лице, чтобы она растопилась. Но прежде, чем я освободил его лицо, Гордей потерял сознание и обмяк у меня на руках.

Я прощупал его пульс. Несмотря на то, что тот был учащённым, он всё же был более-менее ровным, без перебоев и постепенно начал замедляться по мере того, как разведчик впадал всё глубже в беспамятство.

— Аркви, — сказал я, — сделай пока, что можешь, я позову наших.

Старик кивнул и начал заниматься Гордеем, а я прошёл несколько десятков метров, что разделяли этот грот со входом, и вышел к нашим. Первым меня встретил обеспокоенный отец, который заглядывал за мою спину.

— Где Аркви? Что случилось? — спросил он.

— Всё нормально, — сказал я, — мы нашли Гордея. Судя по всему, он куда-то упал, затем поранился, но смог зацепиться, выползти и каким-то чудом нашёл эту самую пещеру.

— Тогда ладно, — проговорил отец. — Мы уж переживали, что что-то случилось.

— Нет, всё более-менее нормально. Гордей, конечно, ранен. Ему требуется помощь, но Аркви следит за ним. Сейчас нужно бы, чтобы лекарь осмотрел раненого.

— Так, — кивнул на это мой отец, — сейчас всё будет.

К нам подошёл Артур Кемизов, который слышал, что я говорил.

— Что предлагаете по поводу привала? — спросил он. — Всё-таки устроим здесь, несмотря на окружающую ауру?

Я глянул в сторону выхода. Сюда уже долетали порывы пронзающего морозного ветра. Сквозь арку входа сыпал острый снег, и люди зябко кутались в свои бушлаты, чтобы сохранить хоть какую-то часть тепла.

— Я боюсь, у нас нет выхода, — ответил я. — Надо переждать хотя бы пик бурана, и после этого можно будет выдвигаться. Спать тут совершенно необязательно.

— Спать? — хмыкнул Кемизов. — В/ыдумал тоже… У меня такое ощущение складывается, словно тут девственниц пачками насилуют или младенцев режут, чтобы их сожрать, а ты говоришь «спать». Да я глаз здесь не сомкну, у меня каждые несколько секунд дрожь отвращения пробегает по всему организму.

В какой-то части я был с ним согласен: атмосфера действительно была жуткая. Но самое странное, что меня беспокоило, — совершенно не было ясно, чем она вообще вызвана. Никакой объективной причины, почему мы себя так чувствовали, просто не было. И вот это для меня было самой большой странностью.

Тем временем к Гордею отправился лекарь. Я видел по его движениям, что он бы не желал туда идти. И лучше всего, если бы Гордея принесли к нему. А ещё лучше, чтобы мы оказались всем отрядом где-то совсем в другом месте. Но у нас, к сожалению, не было выбора. За входом бушевала буря, которая грозила утащить все наши жизни вместе с собой.

Если бы нам на пути попалось ещё хотя бы одно такое препятствие, которое подвело бы нас и чуть не утянуло в пропасть, то в условиях этого бурана мы вряд ли что-то смогли бы ему противопоставить. Скорее всего, нас бы уже утащило в бездну.

— Давайте хоть огонь разведём, — предложил Кемизов. — Может, не так жутко будет.

— Пойдёмте, — сказал я. — Там есть место, где все мы сможем расположиться и хотя бы немного передохнуть и согреться.

— Ты как хочешь, — проговорил Артур, — но мне эта идея не нравится.

Впрочем, он махнул своим людям и сделал знак, чтобы они следовали за ним. Несколько десятков метров до места, где лежал Гордей, дались всем очень нелегко, и это учитывая, что все тут были боевыми магами, привычными к разным превратностям судьбы, а не кисейными барышнями.

Мы с отцом развели небольшой костёр, используя запас дров, которые взяли с прошлой стоянки. И весь народ потянулся к костру, как будто тот стал неким центром нашего маленького мира, словно он обещал безопасность среди общей угрозы. Второй малый костёр развели уже без нашего участия для тех, кто дежурил у входа, чтобы они могли подходить и греться.

— Такое чувство, — проговорил отец, оглядываясь, — что нам нужно ставить дозорных не только снаружи, но и внутри, в глубине пещеры.

— Возможно, и стоило бы это сделать. Вот только я полагаю, никто туда не пойдёт добровольно, даже если мы прикажем, — отозвался Кемизов. — Так что, если хочешь устроить дозор внутри пещеры, придётся тебе идти туда самому.

— Это я уже понял, — хмыкнул отец и повернулся ко мне. — Ты что скажешь? Какие у нас есть варианты?

— Я бы очень хотел ответить, что нам сейчас нужно сняться и уйти в безопасное место, — ответил я. — Только, кажется, вариантов у нас попросту нет. Переждём буран и пойдём дальше. Поскольку никаких других возможностей для нас я просто не вижу.

Кемизов нехотя кивнул. Его примеру последовал и отец. Так мы и решили остаться на какое-то время в этой очень нехорошей пещере, которая буквально отталкивала.

Затем к нам подошёл лекарь.

— Раны у Гордея не очень серьёзные, — сказал он. — Но всё же парень находится в отключке. Всё, что было необходимо, я сделал. Если не придёт в себя до отхода, его надо будет везти как тяжелораненого.

— Принято, — сказал Кемизов. — Один неходячий — не страшно. Не переломимся.

Следующие часы прошли в тревожном ожидании неизвестно чего. Нет, понятно, что все ждали окончания снежной бури, но при этом в воздухе буквально висело ожидание чего-то ещё. Чего-то страшного и неминуемого. Я думаю, что каждый себе клялся, что не сможет уснуть в этом месте. И я был согласен: не самое лучшее место для ночёвки. Более того, вряд ли можно было выбрать худшее, но делать было особо нечего.