Аколит Хозяйки Забвения (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич - Страница 5

Выматерившись в очередной раз, я прыгнул в лестничный люк, ощутимо приложился плечом и, не устояв на ногах, завалился в груду какого-то мусора. По ушам ударил оглушительный треск, часть потолка обрушилась вместе с лестницей, на голову посыпались доски.

Стиснув зубы от боли, я выкатился из двери и в этот момент дом с треском рассыпался. Ящер, торжествующе взревел, расшвырял мордой бревна и тут заметил меня. Вот даже не знаю, что он при этом подумал, но вряд ли что-то хорошее. Желтые глаза чудовища налились кровью, и оно, оскалив загнутые клыки, утробно рыкнуло и пошло на меня.

Жесть! И по-другому не скажешь. Встав на колено и, сдвинув регулятор огня, я засадил в морду ящера длинную очередь, но этого не хватило. Пули рванули плоть, чудовище обиженно взревело и, налетев на меня, резко повело мордой. Снизу вверх, справа налево, стараясь перехватить меня челюстями.

Мне каким-то чудом удалось увернуться. Сильный удар отбросил метра на три, ребра хрустнули, дыхание вышибло из груди, перед глазами на миг потемнело, но автомат остался в руках. Ударившись о землю, я прокатился по траве, вскочил на ноги и с ненавистью нажал спусковую скобу. Или он или я… Третий раз просто не встану. Сейчас, или уже никогда!

Пущенные в упор пули простучали по морде разворачивающегося чудовища. Ящер нашел меня взглядом, покачнулся, обиженно взревел и, сделав шаг вперед, завалился на землю.

Я выдохнул, прижал автомат к груди и тяжело опустился на оба колена.

Гребаная жизнь! Голова раскалывалась, все тело ощущалось как одна сплошная рана, одежда промокла от крови, сильно болело бедро.

Выматерившись, я открыл сумку и достал из неё пачку обезболивающего. Кинул в рот четыре таблетки, разжевал их и, проглотив горечь, снова поднялся на ноги. Торчать тут — не вариант. Сюда ведь могут прийти ещё какие-нибудь уроды, а у меня в рожке осталось не больше пяти патронов. Погано, что сам я себя перевязать не смогу. Футболка и куртка прилипли, но раны вроде бы не опасные, и их сейчас лучше не трогать.

Еще, наверное, стоит обыскать трупы, но сделаю это потом. Из лука все равно стрелять не умею, меч мне сейчас не поможет. Много бы я навоевал с клинком против мага и его ручного чудовища?

Кинув взгляд на окровавленную тушу ящера, я повесил автомат на плечо, застегнул сумку и направился дальше. Обошёл скалу, огляделся и озадаченно хмыкнул, заметив каменную постройку.

Небольшой готический храм, часовня или, может быть, церковь. В Европе таких строений хватает. Стрельчатые арки, черно-белые окна в проржавевших металлических рамах и четыре небольших шпиля по углам, увенчанных облезлыми крестами, похожими на перечеркнутую букву «Х». Размеры: примерно двадцать на тридцать метров и около двадцати в высоту. Большая часть окон выбита, фасад в верхней его части пересекает ветвистая трещина, портик[1] частично обвалился, три из шести колонн осыпались и превратились в груды камней.

Самым странным было то, что при виде этой непонятной постройки я испытал странные чувства. Теплоту, грусть, досаду и злость. Словно вернулся в родной дом после долгой разлуки и обнаружил, что его разрушили какие-то твари. Не знаю, откуда это чувство взялось, но сегодня лимит удивления уже исчерпан. Слишком много непонятного навалилось на мою больную голову. Обернувшись и не увидев врагов, я направился к этому странному зданию, зашёл внутрь, огляделся и выдохнул.

Это и правда был какой-то храм, но посвящён он был явно не светлому богу, поскольку выцветшие рисунки на стенах совсем не походили на сцены из жизни святых. Ангелы с чёрными крыльями, мужчины и женщины с отрешенными лицами в длинных одеждах без рукавов. Стоят возле разрытых могил и запрокинув головы смотрят в небо, где в воздухе, на фоне чёрного солнца висит девушка, половину лица которой художник изобразил в виде черепа. Вторая половина — бледная, с густыми чёрными волосами. Рот слегка приоткрыт, череп оскален. На девушке надето длинное платье и тёмный плащ с откинутым капюшоном. Руки разведены в стороны, и они тоже разные. В правой — нормальной — девушка сжимает длинный волнистый клинок, левой — костлявой — указывает на чёрное солнце.

Не знаю, что со мной не так, но при взгляде на этот рисунок я не испытал никаких негативных эмоций. Наоборот. Увидев картину, я осознал, что восхищаюсь изображенной на ней девушкой. Так же, как и те люди, что смотрят на нее с кладбища. Не знаю, кто она, но, скорее всего, богиня и точно не светлая. Значит мое второе «я» тоже из этих, что стоят на разрытых могилах?М-да…

Остальные изображения на стенах похожие: мужчины, женщины с черными крыльями, какие-то жуткие существа, похожие на демонов, и обычные с виду люди. Некоторые с оружием и в броне.

В торцевой части храма, за потрескавшимся алтарем, большой осыпавшийся барельеф, по всему залу разбросаны обломки гниющей мебели, подсвечники, обрывки темного полотна и куски деревянных крестов. Судя по всему, этот храм был когда-то разграблен.

Вандалы разбили стекла, сломали мебель, погнули подсвечники, но почему-то не тронули алтарь и стоящие возле него статуи. Переведя взгляд на одну из них, я поморщился и почувствовал, как в душе колыхнулась лютая ненависть. Одновременно с этим понял наконец зачем меня «позвал» этот храм.

От четырех фигур стоящих по сторонам алтаря к жертвенной плите тянулись едва заметные невесомые ленты какой-то непонятной субстанции. Сами фигуры были похожи на африканских идолов, которых мне доводилось видеть во время службы. Уродливые раздутые тела, непропорционально большие головы с грубыми чертами лица. Приплюснутые носы, круглые пустые глаза, овальные пасти из которых и тянется эта полупрозрачная хрень. Непонятно откуда, но я, вдруг понял, что эти каменные истуканы вытягивают из алтаря Силу, которой там осталось немного. Нужно остановить этот процесс, но только как это сделать? Каждый идол весит килограммов по триста. Возможно, если получится их уронить, этот процесс оборвется? Не в моем состоянии ворочать каменные глыбы, но других вариантов не вижу.

Подойдя к первому истукану, я осмотрел его и толкнул правой рукой. Бестолку. Каменный урод даже не пошевелился. Я выругался, поправил на плече автомат, толкнул голову идола обеими руками и почувствовал дикий холод. Левая ладонь заледенела. Холод поднялся до плеча, перед глазами потемнело. Стало трудно дышать, по телу прокатилась противная судорога, а в следующий миг голова истукана отломилась как какой-нибудь кусок пенопласта. Каменный обломок с грохотом обрушился на пол, и я, морщась от боли, удивленно посмотрел на свою окровавленную ладонь. Кровь натекла из разорванного стрелой плеча. Немного, но, видимо, это и послужило причиной разрушения идола. Не знаю как, но других вариантов не вижу. Засохшей крови на ладони достаточно, и если моя догадка верна…

Подойдя ко второму идолу, я уперся ему в голову левой рукой и все повторилось. Холод, боль, темнота перед глазами и отломанная голова. Чувствовал я себя отвратительно, но нужно закончить то, что требует от меня этот храм. Возможно, после этого меня отправят назад? Ведь здесь, на острове, выжить будет проблематично. Слишком ослаб. Хотя, у мертвых стрелков в заплечных мешках, скорее всего, есть еда и вода. Может быть, найдутся какие-то местные медицинские пакеты? Ну или что-то такое… Посмотрю, в общем, но сначала нужно доломать этих уродов.

В тот момент, когда у четвертого идола отвалилась башка, я уже еле стоял на ногах. Перед глазами плыло, и то, что случилось дальше, показалось горячечным бредом. В тот момент, когда последний обломок ударился об пол, по поверхности алтаря побежали ветвистые трещины. Спустя секунд пять, немаленькая каменная плита осыпалась грудой песка, над которой в воздухе осталось полупрозрачное облако Силы, которую вытягивали эти уроды.

В следующее мгновение из этого облака сформировался призрак юной девушки. Той самой, что была на картине. Она шагнула ко мне, и в голове прошелестели затухающие слова на незнакомом чужом языке.

— Здравствуй… Возьми… То, что могу… Возьми и закончи, что ты начал…