Потоп (СИ) - Алексеев Александр - Страница 26

Работа Московского Банка была организована на удивление хорошо. Поэтому проблем на работе было немного. Я уже работал в английском казначействе и представлял, как решать возникающие вопросы.

А с братством мудрецов проблем не было — в России объявлена свобода вероисповедания. Эта страна в последние годы становится одной из самых «вольных и богатых» в Европе. Посудите сами: жизнь крепостных крестьян улучшилась, ремесло и торговля процветают, в дворянство влилась «свежая кровь» в виде офицеров номерных Бригад и хозяев новых мануфактур. Сотни деловых людей из Европы приезжают в Россию и отрывают здесь своё дело, принимая царское подданство. Ещё двадцать лет назад бывшая «медвежьим углом Европы» Россия стала превращаться в процветающее государство. Прекратились набеги степняков, торговые пути из Китая и Персии приносят огромный доход, а главное — народ перестал голодать. В южных степях переселенцы собирают невиданные урожаи. Царь не только расширил границы Московии, но и сделал жизнь простых людей лучше. В каждом уезде стоят набитые под завязку казённые амбары с зерном.

В братство мудрецов вступают не только выходцы из Европы, но и местные дворяне. Особенно много тех, кто по царским указам учился наукам и ремеслу в Англии. Таких со времён царя Годунова множество за границу посылали. Не все вернулись назад, но вернувшиеся получили хорошие должности в министерствах и в коллегиях. Англии тоже было бы неплохо заиметь свою табель о рангах. А то должности в Правительстве, в армии и на флоте получают исходя из важности титула. Русские вот, хоть и с трудом, но отменили местничество. Теперь здесь смотрят на заслуги перед Россией, а не на титул отца.

Место действия: Москва.

Время действия: январь 1617 года.

Дарья Кирова, товарищ(заместитель) ректора Московского университета.

Кроме обучения царского наследника, у меня куча дел в Московском университете (заседания, диспуты, лекции). А ещё на меня «повесили» открытие московского театра на Красной площади. Три года назад в Москву приехала часть труппы сгоревшего лондонского театра «Глобус». Погорельцы получили жильё и жалование. Показывали пьесы Шекспира на английском языке и параллельно учили эсперанто и русский. Кроме того, в театр набрали русских актёров из бывших скоморохов. Для них давать представления перед народом — не в диковинку. Я перевела на русский несколько пьес Шекспира, которые и планировалось давать в театре после открытия.

Вот последняя репетиция перед дебютным спектаклем русских актёров…

Со сцены несутся громкие реплики «Катарины и Петруччо»(с нашим -тыканьем и иностранным выканьем):

— День добрый, Катя! Чудо, а не имя!

— У вас со слухом что-то! Катариной звать меня, не Катькой.

— Но, звать я буду Катей, как ласковую Кошку, что будет ластится ко мне.

— Ты туп, как стул. И не по нраву мне.

— Садись же на меня! Я понесу тебя по жизни.

— Страшусь сидеть я на таком осле!

— Ты, как пушинка. Нужно откормить!

— Чтоб стала я коровой? Да не в жизнь!

— Болтай, что хочешь. Выйдет, как скажу!

— А вот не выйдет… Я не захочу! Ты, как медведь… Меня раздавишь!

— Ты, как оса… Меня ужалишь!

— Коль я оса — остерегайся жала.

— А я его возьму да вырву прочь.

— Сперва найди его.

— Да кто не знает, где скрыто жало у осы? В хвосте.

— Нет, в языке.

— А в чьем, скажи?

— Дурак! В твоем, раз о хвосте сболтнул.

— А ты заноза! Непросто будет приручить. Но способ знаю я — постель!

— Петруччо, даже не мечтай! С тобой не лягу!

— Спать будем вместе. Крепко обниму! Ты обо всём забудешь, дорогая!

— Со мною ты не будешь спать, ведь под тобой проломится кровать!

— Тебя одену я в шелка и бархат и буду наслаждаться чудом красоты! И раздеваньем чуда!

— Нет, не болван я для чужих нарядов. Надену то, что любо не для Вас. И не сниму по Вашему приказу!

— Катюша, птичка, снимешь на три счёта. Ты как курсант к отбою станешь раздеваться!

— На «ты»?… Что ж, ты покажешь мне, как нужно раздеваться? Коль за минуту ты окажешься в исподнем, то поцелую я куда захочешь, котик!

Петруччо быстро раздевается и спрашивает:

— Ну что? Успел? Минута не прошла? Целуй в уста скорей! Нас ждут к началу бала! Мы спустимся, чтоб вместе заблистать!

Катарина выбрасывает в окно верхнюю одежду Петруччо.

— Пойдём блистать! Сорочка, панталоны… Как будто ты с постели встал с восставшим жезлом!

— Ты — ВЕДЬМА! Быстро вниз! Моя одежда! Какой позор! Тебя я укрощу! Ты станешь впредь как кошечка ручная!

— Ну-ну, мой котик! Сам всё собирай! А я пойду на танцы! Чао!

Цапаются, как мы с Молотовым…

Место действия: Варшава.

Время действия: февраль 1617 года.

Иван Молотов, генерал российской армии, командир Первой гвардейской дивизии.

Разгорается. Разгорается пламя войны. Если два-три года назад победа католической Лиги казалась всем неминуемой, то сейчас всё поменялось ровно наоборот. Тогда имперская армия Валленштейна всё сметала на своём пути, а наш Государь лежал, не вставая, после тяжёлой раны. Если бы не железная рука царицы Феодосии, то в России снова бы началась Великая Смута. Мало кто верил тогда, что мы выдержим в тяжёлой войне против половины Европы. Под Вязьмой мы их остановили и заставили дать задний ход. За эту зиму мы накопили силы, пополнили опытными курляндцами и немцами состав наших Бригад. По сравнению с прошлыми годами, снабжение армии стало значительно лучше.

В каждой Дивизии теперь имеется свой санитарный батальон. Раненных с поля боя не развозят по монастырям, где те просто отлёживаются и выздоравливают, если повезёт. Сейчас санитары свозят раненных с поля в лазарет, где тем обрабатывают раны и ампутируют конечности при необходимости. Многие из раненных, кто раньше бы умер, не дождавшись помощи, теперь становятся в строй или переходят на чиновничьи должности в тылу. Инвалид-гвардеец — это для царя прежде всего грамотный и верный солдат. Именно таких людей не хватает в столичных министерствах и губернских коллегиях. Жизнь в России стала другой.

Армия тоже стала другой. Два года назад под Вязьмой половина нашей армии состояла из стрельцов, пластунов, поместной конницы и обозной посохи. Взаимодействие этих частей на поле боя было минимальным. Сейчас Бригады на поле боя готовы к любому манёвру. Неприятель же как принял план перед битвой так по нему и действует, несмотря на изменившуюся обстановку. «Сказано вперёд — значит вперёд!». Связь между подразделениями — это отдельная песня. У нас есть флажковый семафор, звуковые сигналы трубачей, сигнальные ракеты. Управление на поле боя — наше всё.

Правильно построенные на поле боя части — уже половина успеха. Имперцы часто используют прусскую «косую атаку», когда упор на наступление делается на одном из флангов. Против этого есть противоядие — заманить наступающих в «огневой мешок» под картечь. По плотным рядам пехоты и конницы единороги бьют очень хорошо. Ни одна картечина не проходит мимо.

Прежде всего нужно лишить противника преимуществ укреплённой по фронту позиции. Мы перед битвой строимся «правильно», так как и хотел противник — прямо напротив его батарей, а затем уходим на запланированные позиции, оставляя на местах корзины с землёй и торчащие из-за них брёвна-пушки.

Пока враг разберётся что к чему пройдёт час, а то и два. И вот они построились напротив наших ложных батарей, а мы стоим перпендикулярно к их левому флангу. Мы готовы наступать, они — не готовы даже к обороне. Противник начинает разворачиваться в нашу сторону, уходя с укреплённых позиций. Именно в этот момент следует нанести мощный удар. Полк на марше весьма уязвим и слабо управляем. К тому же нарушается связь со штабом. На прежнем месте на карте полка уже нет, а на новое он ещё не пришёл. Это только в сказках можно перемещаться из точки А в точку Б по прямой. В реальной жизни на поле — овраги, балки, рощи, ручьи. Всё это делает путь весьма извилистым и порой занимает времени гораздо больше, чем запланировано. А уж если два полка столкнуться на одной дороге двигаясь в разных направлениях — там и до смертоубийства недалеко. Ведь кто-то идёт по дороге, а кто-то стоит на обочине…