Солдаты Солнца. Книга 1 - Хэриссон Джеймс - Страница 26

– Страховку военным обеспечивает Форт Глокк.

– Бэкквард не собирался платить за бросовый материал, полковник. Тем более, что теперь от взрывоопасного материала было проще избавиться, чем подвергать весь город страшному риску: моя «ядерная страховка» обеспечивала мне пропуск только в один конец – туда, откуда не возвращаются. Химическое заражение крови, полученное от ДК-пушки – оружия с дестабилизирующим катализатором, разрешённое в пользование только спецподразделениям, во взаимодействии с «ядерной кровью» было просто непредсказуемым по своим разрушительным последствиям. И это практически сразу решило мою судьбу. Бэкквард отдал приказ уничтожить тело окончательно, чтоб, так сказать, и духу не осталось от гусиных мурашек по коже. Очнулась я уже с новыми, со своими собственными ногами в бункере профессора Румаркера. Я была третья из смертников, кого он краденым мешком приволок в свой потайной криобункер под Наноцентром, третья и последняя, кого он определил в няньки для своего любимого дитяти: сержанта Лео Румаркер.

– Я спас тебе жизнь!

– А кто спорит, Джон. Выходил, вычистил кровь, поменял наночипы, а заодно вырастил мне новые ноги… мои прежние ноги – один в один…

– С того момента цели поменялись, – Гэбриэл вёл разговор туда, куда вела его интуиция.

– И – да, и – нет. Казалось, закончившаяся жизнь была снова разделена на две полосы: до и после… До – у меня была одна цель: месть! Теперь у меня появилась надежда. Но любой край – это всегда край: нельзя вернуть чью-то жизнь, не пожертвовав своею. Последнее испытание – всегда испытание смертью… или бессмертием… Принимайте как хотите. Наша жизнь – это жизнь Лео! Джон решил во что бы то ни стало спасти жизнь своей внучке: он как никто другой знал, что этот мегаполис всё равно долго не продержится на плаву – без нормального солнца, без убывающего кислорода, без контроля над техноситуацией извне. Да и обстановка в Индианаполисе действительно взрывоопасная даже сама по себе: город переполнен всякого рода смертоносным оружием, а его всё делают и делают, всё новее и смертоноснее. Это человечество обречено, и это уже не секрет! А тут ещё Чёрная Смерть… Но профессор также был уверен, что за Чёрной Смертью сама жизнь! Новая или старая – не важно! Но если там жизнь, значит, там и надежда, которой нам всем так теперь не хватает. И эта правда уже не обманная – она настоящая.

Миша замолчала, хмуро уставившись на носки своих ботинок.

Гэбриэл вздохнул и снова поднял глаза на полковника Васильеву:

– Джону не нужны никакие сверхсекретные материалы ОСОЗ по Соломоновым Рудникам и Чёрной Смерти, чтобы знать больше, чем знают другие: он учёный и сам всё высчитал. И решил во что бы то ни стало переправить туда Лео. Но он рассуждал так же, как и Бэкквард: для подстраховки дела нужна была команда… Красавчик!

– Ещё какая команда, полковник Харрис! Команда, которая прежде всего сумеет выйти из города, пройти всю Тропу Костей – от Индианаполиса до Соломоновых Рудников и главное – перебраться через защитный купол Чёрной Смерти и остаться в живых хотя бы частично… Но кто, кроме смертников, решится на такое добровольное самоубийство. За стены выходят только два воздушных крейсера – «Правительственный Наблюдатель» и «Пустынный Охотник», их спецсопровождение – штурмовые истребители. Да ещё наземный транспорт ППС ходит на починку стен. Всё! И Джон собирает команду – в принципе из того, что так или иначе проходит через его руки… Вот вам и ВВС – капитан Чукки Рур, и чёрный рейнджер – лейтенант Танго Танго, и я – «чёрный берет» и штабной полковник Миша Васильева. И теперь мы все в полном распоряжении Джона и его личных приказов. Мы – его солдаты, его личная армия!

– Не утрируй, пожалуйста, – обидчиво отозвался профессор. – Вы все теперь мои дети!

– И конечно же профессор посвятил вас, полковник Васильева, в свои самые сокровенные личные планы, совершенно не подозревая, что вы готовили этому миру, – Гэбриэл со знанием дела раскурил сигару, поданную Красавчиком.

– Мира, полковник Харрис, давно уже нет, от него давно ничего не осталось – даже намёка.

– Но доводы профессора Румаркера теперь давали вам новую надежду на то, что, возможно, ваша дочь жива.

– Именно так, полковник! Доводы и уверенность профессора вселили в меня не только надежду, но и совершенно поменяли планы, которые я согласилась принять от генерала Бэккварда.

– Но вы, естественно, не сразу сказали профессору всей правды о себе.

– Он знал обо мне достаточно, чтобы не обманываться на мой счёт.

– И всё же?

– Вы слишком… доёбистый, полковник Харрис.

– Я всё понял! – Зулу нахмурился ещё больше.

– И я! – поддакнул Мэлвин.

– Не сомневаюсь, – спокойно ответила Миша. – Но если бы, сразу зная всю правду, профессор вдруг засомневался бы во мне и передумал на мой счёт! Что тогда ожидало бы меня? Джону ничего не стоило засунуть меня в одну из своих криокапсул и похоронить навечно, как он это сделал с сотнями своих пациентов.

– Добровольных пациентов! – поправил Мишу профессор. – И к тому же умерших собственной смертью.

– Одним трупом больше – одним меньше. Кто бы там стал разбираться, если сюда имеют пропуск только те, кого хочет видеть сам Джон. Сначала я выслушала его предложения и только потом, спустя пару месяцев…

– Полковник Васильева? – заумно-наигранно нахмурил брови Мэлвин. – Вы целых два месяца подвергали жизни этих людей опасности быть преданными!

– Кто бы меня ещё учил жить!!

– Не многие остались в живых, кто пытался это делать… По крайней мере, я знаю лично с десяток «хороших» парней, которые уже никогда и никого ничему больше не научат, – Танго уже маялась от скуки.

– У каждого из нас своя боль, – спокойно продолжила Миша. – Спустя два месяца, после того как я снова встала на свои ноги, я приняла решение, что нет смысла тратить последний шанс на амбициозные планы генерала Бэккварда, если предоставлена возможность на более человечный и по-настоящему искупительный план – даже если он и представляется совершенно абсурдным и безумным по своему всепланетарному масштабу. Я согласилась стать частью команды, которая специально создавалась Джоном в первую очередь для спасения Лео.

– И всё же оставалась одна немаловажная загвоздка…

– Существенная загвоздка, полковник Харрис! Весьма существенная… Джон – сам мужчина, и страх перед неизвестностью для его внучки пугал его куда больше, нежели все иные условности.

– Джон не хотел, чтобы в Пустыню Смерти отправлялись одни женщины, даже если это самые стойкие женщины на свете! А мужчин для этого опасного плана так и не нашлось.

– Скажем так, полковник, профессор Румаркер хотел, чтобы в команде его внучки были не просто мужчины с вырожденным интеллектом и короткими ручонками. Джон хотел, чтобы спины женщин прикрывала не его внучка, а те, кто и должен был это делать ещё от сотворения этого мира: мужчины!.. настоящие мужчины… Но даже в лучшие времена этот острый вопрос всегда оставался открытым и всегда имел много ненужных проблем с трагическими осложнениями. Достаточно вспомнить хотя бы то же средневековье с его ведьмовскими кострищами или ещё недавние погребальные обычаи – хоронить заживо жён вместе с лошадьми в одной могиле с их безвременно упокоившимся супругом.

– Позвольте, позвольте! – задёргался Красавчик. – Меня совершенно не устраивает подобная и абсолютно несправедливая интерпретация постановки последнего вопроса.

– Замолкни, сахарное семя! – Танго одной левой прибила Красавчика обратно к спинке стула. – Настоящий мужчина не будет блестеть, как у кота яйца.

– А при чём тут моя внешность?! – было дёрнулся Красавчик, но тонкие пальцы Танго буквально пришпилили его обратно к спинке стула.

– Внешность, идеально подходящая для жулика! – Танго выпустила в лицо лейтенанта прозрачное колечко дыма и убрала руку с его плеча.

Красавчик отряхнулся и всей пятернёй откинул рассыпавшуюся чёлку назад:

– Нельзя ли добавить – и друга!