Заворг. Назад в СССР (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 17

Я тем временем, переодевшись в больничное, вернулся в больницу , откуда меня и забрали «санитары» с серьёзными лицами головорезов. В ту же машину перенесли и мою супругу, лежавшую, как оказалось, с сыном в палате на том же этаже, что и я. Она так перепугалась, что не могла говорить, пока не увидела меня в машине. А когда увидела, расплакалась.

- Это свои, - сказал я. – Теперь всё будет хорошо.

Из Львова нас в тот же день перевезли самолётом в Москву, в какую-то клинику, где хорошенечко промыли разными способами, хе-хе.

Нас по-новому опросили, провели экспертизу того, что я сплёвывал себе на рубашку, исследовали остатки лейкопластыря, приклеившегося к моей руке и допросили «сладкую парочку», которая созналась в ещё трёх подобных преступлениях, закончившихся смертью пяти человек. Сына, эти нелюди собирались продать цыганам. А нас прикопать, естественно. Слишком много денег я взял с собой в дорогу. Хотели что-нибудь присмотреть Ларисе в Москве на обратном пути. ГУМ-ЦУМ, то, сё… А вот оно, как вышло! Вот, оказывается, какие бывают люди, до чужого добра жадные.

Мы пробыли в больнице положенные две недели, у Ларисы не выдержала печень, а потом нас перевезли в какой-то санаторий в пригороде, где мы провели ещё неделю. Только перед самым отъездом санаторий посетил Дроздов. Выглядел он утомлённым.

- Вот я загрузил вас хлопотами, Юрий Иванович, - сокрушённо посетовал я.

- Ха! Хлопотами! Такую организованную преступную группу раскрыл! Через кровь пот и слёзы, но ведь раскрыл! Там ещё эпизоды вылезли. Брат его дал признательные показания, тёща. Политический аспект проявился! Москалей они, видите ли, не любили, а потому - убивали. Деды их бандеровцами были… Были пойманы, отправлены в лагеря. Вышли по Хрущёвской амнистии, но злобу затаили, да-а-а…

- Нихрена себе! – удивился я.

- Не добили мы их в своё время, а тех, кого мы поймали, Хрущёв выпустил на свободу. Ну, да ладно. Я к тебе с предложением.

Я, было, открыл рот, но он поднял ладонь.

- Послушай сначала, что старшие говорят.

- Извините, - осёкся я.

- У тебя же английский на уровне? – спросил он. – Не подзабыл? Но, даже если и подзабыл, мы тебе его быстро восстановим. Ум у тебя ещё молодой легко усваиваемый. Это после тридцати информация уже с трудом вкладывается в мозг, а пока... Можно учиться, учиться и учиться. Кхм! Так вот. Хочу, чтобы ты помог мне и нашему делу. Родине помог. Дело простое. По чужим документам засветиться в… определённом месте. Просто приехать и провести там каникулы. Подробности раскрыть не могу. По понятным причинам, да. Но это и всё. Приехал, вошёл в определённый круг молодых людей и уехал. На всё про всё – неделя потраченного тобой времени. Сможешь что-нибудь прикупить себе и это «что-то» останется у тебя по возвращении в Союз.

- Так это «определённое место» за границей Союза? – удивился я. – Я же не обучен вашему ремеслу.

- Ты легко адаптируешься в любой обстановке и там не нужны профессионалы. Их всё равно видно. А такого простака, как ты, в шпионаже заподозрить трудно.

- А их изобилие, про которое пишут, не сведёт меня с ума?

Дроздов улыбнулся.

- Ты не падок до, хе-хе, излишеств и относишься к «их» вещам без трепета и вожделения. Что у тебя не было джинсов или пластинок импортных. И ты их продал, когда семье нужны были деньги. У тебя крепкая психика. Ты подходишь под эту роль. Мы тебя проверяли, не беспокойся. Работая на судне в сложных психологических условиях, ты проявил себя очень достойно и правильно. Много раз избегал конфликтов, сплотил вокруг себя молодёжь. Добился уважения и авторитета. Такое не каждому удаётся. Ты нашёл подход к людям из разных социальных и национальных групп. Такие способности дорогого стоят. Подумай пять минут. Это разовое задание. Но оно очень важное.

Я подумал немного и на «разовое» задание согласился.

- Отлично. Тогда, вернётесь во Владивосток, отдохнёшь немного, а в августе к тебе придут из военкомата и отправят на военную переподготовку. Ты, кстати, почему на воинский учёт по новому месту прописки не встал?

- Э-э-э… Не до того было. Я же тогда в октябре на три дня приезжал…

- А сейчас, сколько времени прошло?

Дроздов погрозил мне пальцем.

- Но, это и к лучшему. Военкомат тебя найдёт и в наказание отправит на переподготовку. Зато старлеем станешь.

- Старшим лейтенантом?! – удивился я. - За что?

- Так, переподготовка же. По итогам повышается воинское звание.

- Хм! Не плохо. Как я понял, дадут и командировочные? На каком основании? Я же не в штате.

- Пока, как привлечённому специалисту. У нас есть и штатные сотрудники, работающие по своей другой специальности, но привлекаемые для «разовых» заданий и поручений. Они проходят специальное обучение. Захочешь, поговорим обстоятельнее. После возвращения. Хе-хе… Вдруг тебе понравится.

* * *

Лето мы провели отлично. По рекомендации Дроздова я устроился на курсы вождения автомобиля и уже через месяц имел водительское удостоверение и доверенность от тестя управлять «нашей» автомашиной ГАЗ-24 «Волга». После проведенного мной с ним разговора «по душам». Тесть ещё во время женитьбы обмолвился о том, чтобы я получал права. Но потом эта тема как-то замялась и ушла в небытие. Машиной во время отсутствия тестя пользовался какой-то его «хороший» друг.

А тут, после нашего с Ларисой и сыном возвращения из санатория «Трускавец», я настропалил тёщу, и она накинулась на приехавшего отдохнуть от северов тестя с претензией, что машиной, купленной на семейные деньги, пользуется не семья, а хрен знает кто. Тесть, после недельного окучивания его мозгов, взмолился и упросил меня сдать на права. А я возьми и сдай. Причём, мы даже немного с тестем поездили на его «чемодане».

Водил я, ни разу за рулём раньше не сидевши, уверенно и это удивило не только тестя, но и меня, но виду я е подал, а объяснил тем, что ездил на «Жигулях» Димки Куликова и на «Волге» Галасеева Мишки. После получения прав мы с тестем ещё немного покатались и он выдвинул ещё одно неразрешимое, на его взгляд, условие – гараж. Гараж имелся у того друга и за него и приходилось «платить натурой». Однако тесть не знал моей второй натуры, проявившейся во-первых после посещения меня какого-то второго «я», пришедшего явно из будущего и вовремя вернувшегося восвояси, а во-вторых после того, как меня и жену чуть было не убили. Я как-то стал целеустремлённее, что-ли. Слишком долго я лежал и думал, что со мной приключилось на РМБ «Пятидесятилетие СССР» и как с этим жить дальше?

Сразу после разговора с тестем, во время которого он «упросил» меня пойти сдать на права, у меня состоялся разговор с начальником моей Ларисы – Кимом Георгием Николаевичем. Разговор на предмет именно того, как жить дальше.

Лёжа в больнице и санатории мне вдруг пришло понимание, что я сейчас совсем не такой, каким был раньше: начиная от присутствия чужой памяти и знаний, и до того, что эти знания – знания о не наступившем будущем. Мне удалось выстроить мои знания о будущем в хронологическом порядке. Прямо от, хе-хе, «сотворения мира», хе-хе, то есть со дня моего рождения. И «пришлые» события оказалось, что разнились с теми, что были в моей памяти. Хоть и немного, однако. Оказалось, что в новой памяти имелось множество вариантов развития тех, или иных событий, как прошлого, так и будущего. Множество! Большое множество! Был там и вариант с моим «заворгством», и с МЖК, и со службой в КГБ, и даже работой и жизнью за границей. В том же Лондоне, например, да.

А ещё оказалось, что я владею почти всеми европейскими языками и китайским с японским. Владею - от слова «ВЛАДЕЮ». Когда мы с Дроздовым поговорили на английском с целью определения моего «остаточного», как сказал Дроздов, уровня, то он удивлённо вздёрнул брови и сказал, что меня учить, - только портить.

- Делать в рейсе было нечего, вот мы с Наботовым и практиковались, на вахте. Он хорошо владеет и с американцами в САК[1]е на плавбазе «Сулак» работал.