Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 48

Утром воскресенья меня продолжали пасти по всем известным адресам — у дома родителей, общежития, покинутого нами частного дома и даже дома бабули, в чужих машинах сидели по паре крепких ребят, иногда покидая затонированые в «ноль» салоны, чтобы покурить. Подъезд Мириам тоже «пасли», как и, уверен в этом, в ее квартире сидел кто-то. А, следовательно, я должен был сделать «ход конем».

Бабулю — соседку Мириам, что вовремя подала мне сигнал, я заметил, проезжая мимо автобусной остановки.

— Здравствуйте! — подкрался я сзади, так, что пенсионерка, от неожиданности, подпрыгнула, как молодая, обернулась, и ругательства, которыми хотели меня покрыть с ног до головы, застряли где-то в районе вставной челюсти.

— Здравствуйте, а я вас ищу. Домой к вам зашел, а мне дверь никто не открыл…

— И зачем ты меня разыскиваешь? — взгляд битой жизнью пенсионерки стал настороженным.

— Так я вам деньги еще обещался принести. Вот, возьмите.

— Ой, спасибо, внучек, а я думал, что ты старую обманул. — бабулька воровато оглянулась по сторонам, но осыпаемых снегом пассажиров волновал лишь автобус, вынырнувший из-за угла, и женщина сунула купюру… Не хочу знать, куда она ее сунула!

— А вы куда собрались ехать на автобусе?

— Я, сыночка, на левобережный оптовый рынок собралась. Там макарошек хочу взять килограмм пять, и свиной тушенки китайской пару баночек, ну и хлебушка буханочку…

— Так магазин же вот, пять шагов всего! — я ткнул на помещение бывшего гастронома, гордящегося нынешней вывеской — «Супермаркет 'Дружба».

— Эх, молодой ты ищо, жизни не знаешь… — сурово отчитала меня старуха: — Если я здесь все это куплю, то отдам на тысячу рублей больше, а так проезд у меня бесплатный, поэтому чистая экономия получается.

— Так бабуля, может быть я вас довезу прямо до дверей рынка, мне все равно в ту сторону…

— Ну не знаю…- бабуля тоскливо осмотрела окна подошедшего автобуса, где виднелись суровые лица ее ровесниц, гордо занявших половину сидений: — Я еще с женщинами хотела обсудить пенсионную реформу Борьки.

— Так вы мне и расскажете свое виденье на это безобразие…- я подхватил женщину под локоток и повел к стоящим поодаль «Жигулям»: — А то я, по молодости, упустил этот важный аспект, а сейчас страсть, как хочу о своей будущей пенсии узнать…

В копейку моя пассажирка садилась уже, как королевна, презрительно окинув взглядом своих ровесниц, что взирали на мир через, заляпанные грязью, окна старенького «ЛиАЗа». Те отвечали ей полным игнором, глядя строго перед собой.

Слава Богу, в дороге моя пассажирка вспомнила день «покушения» на Мириам Плотникову.

— А что-то я тебя в окошко не увидела, молодой? — ударилась в воспоминания бабуля: — Правда, там во дворе такие страсти закрутились, что мы с женщинами с нашего дома пол дня их обсуждали. Там кто-то из пацанов-хулиганов, когда твоя симпатия вышла из дома, на нее хлопушку детскую сбросил, а она, сердечная, так испугалась, да так заорала. Стоит, вся снегом обсыпанная, с глазами, закрытыми и на весь двор голосит «Убили! Убили меня!». Ну мы все в форточки высунулись да на балконы повыскакивали, а там ее охрана подхватила под локти и в подъезд потащили, а у нее ноги сами не идут, сзади волочатся. Ну, а потом милиция приехала, собака долго в сугробе лапами ковырялась, что-то искала, по подъездам милиция пошла, мол, не видел ли кто чего. А там Клавдия из двенадцатой квартиры и скажи, что видела, как пацаны из дома Плотниковых на нее бомбочку сбрасывали через окно. Она, Клавдия, этих пацанов давно не любит, с тех пор, как они на ее, как раз, на Ивана Купалу гондон, полный воды сбросили. От она тогда ругалась, но ей тогда пацаны двери не открыли, а родители на даче были, а потом папашка пацанов, Семен Васильев, как к нему Клавдия с жалобой подошла, сказал, что она, выдра старая, совсем с ума сошла, и на невиновных наговаривает. Так позавчера пацанов в детскую комнату увезли, а сегодня, с раннего утра, Семен у Клавкиного подъезда сидит, злой сильно Клавку поджидает.

А сегодня твою звезду с утра куда-то повезли. Веришь или нет, но за ней восемь человек охраны приехали, да еще час перед тем, как Маринку из дома вывезти, они целый час по двору носились — все подвалы проверили, на чердаки лазал, сугроб у подъезда вообще раскидали…

К сожалению, моя свидетельница не знала, обосралась ли Мариам Плотникова в момент взрыва под ногами, но я надеюсь, что узнаю. Мы расстались у ворот оптового рынка, весьма довольные друг другом. Бабуля уже смешалась с многотысячной толпой, вливающейся на рынок людей, а я все думал, заглушив двигатель, а подумав, запер машину и двинулся вместе с народом в поисках нужного мне товара.

Дорожный РОВД.

— Привет. — в здание Дорожного РОВД я зашел в воскресенье, во время обеденного перерыва. Машины наблюдателей напротив входа в РОВД уже не было — парни, просидев несколько скучнейших часов, как все нормальные милиционеры, поехали на обед, а я проскользнул мимо пустой дежурки (несколько человек в форме во второй комнате смотрели футбол по стоящему на подоконнике телевизоре, в воткнутом в штекер вместо антенны, гвоздем — «двухсоткой».

— Привет. — я шагнул в комнату оператора ЭВМ, помахивая перед собой упаковкой импортного рулета с кремовым кремом яичного цвета: — Чаем угостишь?

— Привет, Паша. — худенькая блондиночка в форме цвета маренго отставила в сторону сотейник с голубцами и шагнув ко мне, одновременно мазнула ярко-красными губами по щеке и приняла подношение: — Ты где пропадал? Сто лет тебя не видела…

— Не поверишь — на полгода в командировку сослали, чтобы прокуратура забыла о моем существовании. — я плюхнулся в продавленное кресло и принялся рассказывать деревенские страшилки: — Там просто жуть. Мне выдали мотоцикл и форменный накомарник, потому что там оводы летают размером с кулак…

Через двадцать минут, уничтожив из вежливости один постный голубец и кусочек рулета, выпив стакан чаю, я перешел к цели моего визита.

— Слушай, тут такое дело. Я через два дня возвращаюсь, мне командировочный уже закрыли, но хотелось бы с одним вопросом разобраться, пока по службе не припрягли. Мне два дня назад в одном дворе машину стукнули, хотелось бы решить вопрос. Ты мне не дашь данные по дому посмотреть. Мне пацаны, что это дело видели, сказали, что какая-то иномарка была. Мужик вышел, посмотрел, после чего уехал, а номера мальчишки не запомнили.

— Смотри. — девушка равнодушно забила в поисковый запрос номер дома, в котором проживает Поспелов Максим Викторович: — Только в журнал запишись, хорошо.

Конечно, я записался — мне стесняться нечего, а подставлять девушку я не собираюсь, после чего сел за компьютер и принялся крутить колесико на серой «мышке», быстро просматривая данные по дому.

Дом был небольшой, всего на тридцать две квартиры. Естественно, фамилии Поспелова я на экране не нашел, данные милиционеров и членов их семей из открытых баз положено было убирать, но пустая квартира зияла. Как бельмо на глазу. Кроме того, с этой квартирой — «пустышкой» имела связь одна автомашина «Волга» и гладкоствольное ружье, чего не может быть, если в квартире просто никто не прописан. Я нашел тебя, Викторович! Жди меня, я скоро буду.

Центр Города. Жилой дом возле Дворца Обслуживания.

Максим Поспелов возвращался домой в крайне отвратительном настроении. Мало того, что пришлось выходить на службу оба выходных дня, а завтра еще и дежурство, так вся беготня этих дней была без толку. Сука Громов, которого в «мужском клубе», куда входил Максим, негласно считали его подопечным, потому что, после первой их встречи Макс имел глупость рекомендовать Павла как перспективного сотрудника. Но после этого все пошло не «в масть». Громов имел на все свое мнение, отличное от мнения «старших товарищей», из-под опеки рвался и вообще, был настроен настороженно и на деньги не велся. В конце концов, Максим признал, что этот мент неуправляем и отозвал рекомендации назад, прихватив в качестве компенсации контору по аренде строительной технике, поставив над ней суровую «красную» крышу. Что уж там у Громова были за договоренности с владелицей конторы Максиму вникать было недосуг, да и в качестве бонуса у ментовской «крыши» был принцип, что право требовать старые долги с «коммерса» перехотят к ним, и это не обсуждалось. Иначе начинались нездоровые споры, всякая суета, и как итог — разочарование подзащитного в новой «крыше». Поэтому Максим, с некоторым злорадством, послал Громова далеко, но тот почему-то не пошел, хотя прекрасно понимал, кого представляет Максим Поспелов и какие звезды носят на погонах его кураторы. Второй раз произносить фамилию Громов, как источник проблем, Максим не захотел, поэтому, поразмыслив мозгами, решил разобраться со строптивым капитаном самостоятельно, ограничившись силами его бригады оперов, парней опытных, спортивных, готовых на разумный риск и за переделами «правового поля». Только уже на первой стадии — сборе информации, Громов засек слежку и чуть не пристрелил Володя Муромцев. Хотя, сейчас, немного поразмыслив, Максим решил, что Громов взял Володю «на понт», изобразив беспредельщика в погонах, чем в принципе, своей цели добился — парни из бригады Максима следить за Громовым отказались, сославшись на недостаточную обученность в деле скрытого наблюдения.