Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 46

— Скучал? — запорошенная снегом дверь распахнулась внезапно и, свежая и радостная с мороза, Ирина плюхнулась на сиденье рядом: — Что у тебя так холодно? Включай, скорее печку и поехали быстрее, а то у меня запись в салон пропадет…

— Не понял? — я завел двигатель и разогнал дворниками, засыпавший лобовое стекло, снег: — Ты где сейчас была почти два часа?

— И когда ты мне собирался сказать, что меня ваш ответственный от руководства блядью и шлюхой назвал? — ответила вопросом на вопрос Ирина, уставившись мне в глаза злющими глазищами.

— Кхе! Кхе! — от неожиданности я подавился и долго пытался откашляться, пока маленький, но жесткий кулачок девушки не начал колотить мена по хребту.

— Спасибо! — я вытер рот: — И откуда ты узнала?

— Ну, вообще-то, он меня именно этими словами сегодня встретил. Ты давай двигай в «Три орешка», я насчет салона не шутила…- Ирина назвала знакомую мне женскую парикмахерскую, что располагалась рядом с моим общежитием, на Левом Берегу.

В дороге Ира, скрипя зубами от злости, призналась, что решила, в тайне от меня, зайти в РУВД и переговорить с начальником следствия, который в прошлую ночь был ответственным от руководства, выезжал на убийство в поселок Клубничный, а потом получил от меня в нос за неосторожный комментарий относительно моральных качество моей подруги. Но, стоило ей перешагнуть порог начальственного кабинета, где сидел помятый товарищ подполковник, как тот ее мгновенно узнал и поприветствовал нецензурной бранью.

— И что дальше произошло? — осторожно спросил я.

— Да, почти ничего. Я вышла и дошла до кабинета начальника управления, показала удостоверение и сказала, что я депутат Совета, потом мы с начальником управления вернулись в кабинет этого придурка, и я ему пощечину дала, а он ответить побоялся. А потом я пошла к начальнику РУВД договариваться относительно тебя. Ты что, обиделся?

— Выходи, к мастеру опоздаешь. — я припарковался напротив большого салона красоты, что соседствовал с Левобережным колхозным рынком, проводил взглядом Ирину, пока она не скрылась за стеклянными дверями парикмахерской.

Ну вот за что мне вот это? Мне же еще рапорт писать, дела сдавать, а тут все встречные –поперечные будут улыбаться в лицо, мол, маленький мальчик, подружку привел заступаться. Наверное, хуже, это если привести маму.

Я прошвырнулся по территории рынка, полюбовался на бандитский патруль, что неспешно прогуливались мимо рядов, собирая мзду, потом двинулся к ряду, где торговали всякой живностью. Свой товар хитрые продавцы размещали в больших ящиках, с деревянной крышкой, сверху укутанный какой-нибудь старой шалью. Для тепла в ящике продавцы зажигали пару свечей и вполне себе торговали на улице, так как в крытые корпуса рынка их не пускали. Не знаю, каково было сирийским хомякам, но рыбки в аквариумах плавали вполне бодро. В себя я пришел, когда понял, что еще пара секунд, и я уйду с рынка, держа за пазухой очаровательного рыжего котенка, которого вместе с разноцветными братьями-сестрами, почти «за так» раздавала помятая тетка со следами различных пороков на лице. Я сунул, обиженно мяукнувший, рыжий комок обратно в ящик и быстрым шагом двинулся подальше от птичьих рядов. Тут не знаешь, что с тобой завтра будет, а берешь на себя ответственность за беспомощное живое существо. Ирина ждала меня возле машины, замерзшая и злая, поэтому вечером мы не разговаривали. Каждый злился на вторую сторону, искренне не понимая, что он сделал не так.

Городской Сельский РОВД. Кабинет начальника.

— Разрешите, товарищ полковник? — себя я считал почти уволенным сотрудником, которому терять особо нечего, поэтому в районное управление я приехал около десяти часов утра, удачно просочившись мимо секретаря, которая сосредоточенно набивала какой-то приказ.

— А! Паша! Заходи, заходи, присаживайся.

Честное слово, от такого радушия начальника я немного прифигел, на стул у длинного стола для совещаний присаживался осторожно, на краешек, не понимая реакции начальника РУВД.

— Павел, а почему ты не сказал, что твоя гражданская жена депутат? Ведь можно было вопрос порешать, не привлекая ее. Я понимаю, что они там…- полковник потыкал пальцем куда-то в потолок: — Привыкли решать вопросы кардинально, но ты меня тоже пойми. Я не могу начальника следственного отдела уволить, без него все там встанет, хрен соберешь потом. Давай ограничимся тем, что она Никитичу вчера по мордасам дала, и на этом все. Поговори с ней, пожалуйста.

Пока товарищ полковник, как большой сытый кот, громко мурлыкал, уламывая меня не рубить с плеча и сохранить для Сельского РУВД такого выдающегося специалиста, как начальник следствия, который, действительно, редкостный чудак на букву «М», но без него все развалиться, ну и так далее, я стал подозревать, что мою «гражданскую жену» приняли не за того, кто она есть.

Возможно, моя «гражданская жена», дубася по мордасам товарища подполковника, грозя всеми карами и размахивая депутатским удостоверением, забыла сообщить, что она депутат городского, а не областного законодательного собрания? Нет, городской депутат — это конечно тоже политическая фигура, но, только к сельской местности они отношения не имеют, в отличие от областных народных избранников.

— Товарищ полковник! — мне удалось вклиниться в паузу в речи начальника РУВД, когда он затребовал секретаря чаю «нам с Павлом Николаевичем»: — Да я даже не думал, чтобы кого-то увольнять, и Ирина Михайловна к Евгению Никитичу зашла совершенно случайно. Она в кабинет его заглянула, потому как меня искала, думала, вдруг я там, а он ее с порога шлюхой и блядью назвал, вместо «здрасьте». Я вообще ей ничего про скандал не говорил, пока она к товарищу подполковнику не заглянула…

Я откровенно изображал дурака, а полковник старательно делал вид, что он мне верит, после чего сделал мне предложение закончить досрочно моё прикомандирование к их управлению, и, отдохнув пару дней, отправляться восвояси, в Дорожный РОВД, обещая прекрасную характеристику и премию в размере двух месячных окладов за последнее задержание.

Вышел из начальственного кабинета я в некотором обалдении, не ожидая, что устроив скандал и выставив меня в роли подкаблучника и маменькиного сынка, Ирина решила мою проблему наилучшим образом. Лишь бы за эти пару дней, что готовиться приказ, товарищ полковник не восхотел поинтересоваться местной политикой, в частности, списком областных депутатов, а то будет мне счастье ознакомиться с разъяренным товарищем полковником, который таких, как я, кушает на завтрак, обед и ужин.

Тихий центр. Частный дом.

— Ирина, а когда ты собиралась мне сказать, что ты старшего офицера МВД, целого подполковника избила? — на пороге дома я стоял мрачным, как туча.

Ирина бросила на меня мрачный взгляд, разглядела суровое выражение лица и решила, что лучше прервать режим презрительного молчания.

— А подполковник — это много? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Достаточно много, чтобы дело уголовное возбудить.

— Он первый начал обзываться, и вообще, у меня неприкосновенность. — выпалила Ира, и уткнулась в книжку.

— Доказательств, что он тебя обозвал нет, а вот у товарища подполковника вчера на лице твоя ладонь хорошо отпечаталась. — Ради мира в семье, немного преувеличил я: — И если он пойдет в судебно-медицинскую экспертизу… А твоя неприкосновенность по решению твоих коллег-депутатов очень просто снимается. У тебя же там, в депутатском Собрании, пока друзей нет?

— Пока нет. — вздохнула Ирина и отложила книжку: — И что теперь делать?

— Да я все порешал. — небрежно бросил я, снимая куртку и переобуваясь: — Но ты в следующий раз сдерживай себя, пожалуйста. Тебе вот такие скандалы точно не нужны.

— Я постараюсь. — девушка улыбнулась.

Мир в семье вроде был восстановлен, и можно не бояться за свои тылы, а значит, у меня есть несколько свободных дней, чтобы разобраться с самыми насущными проблемами.