Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 23

— Я сказала, что с мужем посоветуюсь, потом дам ответ…- тут же улыбка на лице депутата погасла, на смену ей пришла тревога: — Я что-то неправильно сделала?

— Да нет, все верно. — я крепко обнял подругу, вдохнул аромат ее волос:

— Просто теперь ты можешь поступить эмоционально согласившись на предложение первого, кто протянул тебе руку или… Или немного подождать, дождаться более выгодных, а они обязательно будут, поверь, предложений, а потом, цинично, выбрать самое лучшее и выгодное из них. И поверь — тот красивый дяденька, что, яки змей, тебя сегодня соблазнял, он рассчитывает с тебя, как депутата, получить во много раз больше, чем планирует платить тебе.

— Ты что — ревнуешь? — выпучила глаза Ирина.

— Ну, скажем –немного. — я коротко поцеловал ее и принялся переодеваться в тёмное.

— Я, пожалуй, поступлю цинично и подожду, а потом выберу самое выгодное предложение. — Ирина провела ладонями по бедрам, оглаживая короткую юбку: — Ты что, уходишь?

— Я? — застегнув ветровку, я коснулся кончиком пальца носика Иры: — Ты ошибаешься, я сегодня буду целый вечер и часть ночи смотреть с тобой телевизор, сначала «Рабыню Изауру», а потом — «Богатые тоже плачут». Так всем, кто будет интересоваться, и говори. Поняла?

— Угу. — Ирина ткнулась мне в плечо лицом и тяжело вздохнула: — Ты там будь осторожней…

— Я демона с собой беру, он за мной присмотрит. — я отстранился, шагнул к порогу и в последний миг обернулся: — Слушай, а ты в какую комиссию записалась?

— Пока ни в какую, но планирую в комиссию по здравоохранению…

— Даже не вздумай. — я погрозил депутату пальцем: — Кровь из носу, но ты должна записаться в комиссию по налогам и бюджетному планированию.

— Зачем? Я же в этом ничего не понимаю.

— Затем, Ирочка, что в комиссии по здравоохранению ты будешь распределять те жалкие крохи, которые вашему ведомству выделят большие дяди из комиссии по бюджету. А чтобы в этом вопросе разбираться, пока дома сидишь, запишись на курсы бухгалтерского учета или экономические, которые месяца за три готовят, какого-никакого, специалиста. Все, я пошел, Герда во дворе.

Рабочая окраина Города. Вечер. Стоянка с торца панельной девятиэтажки.

Водитель «копейки», который позднее назвался Мишкой, настолько не хотел брать меня с Демоном, что психанул и попытался уехать, но через пятнадцать метров коварное детище «АвтоВАЗа» заглохло, и остальные члены экипажа показали драйверу «черную метку». Вот так мы и ехали через весь город — я за рулем, а Демон, с комфортом, развалился рядом со мной, сурово поглядывая на, теснящихся на заднем диване, мрачных парней.

А сейчас мы с Демоном сидели в машине на задворках огромной «китайской стены», имевшей около двадцати подъездов, наблюдая за двумя окнами второго этажа. Дом, у которого мы сели в засаду, жил своей обычной жизнью. Где-то играла музыка, а где-то компания душевно выводила «Хазбулат удалой», причем певцы знали только первый куплет и припев, поэтому слова песни все время повторялись. Вдруг в какофонию звуков вплелась какая-то новая нота, как будто завизжала сдвигаемая по полу мебель, а потом взвизгнула женщина. У одного из двух окошек, за которыми меня приставили наблюдать, очень тихо приоткрылись рамы и вниз соскользнула человеческая фигура. Человек повис на вытянутых руках, поглядел вниз и видимо заробел прыгать с высоты второго этажа, поэтому остался висеть, держась пальцами за оконную раму.

— Силен, бродяга! — я помотал головой, глядя на висящую на фоне светлой стены темную человеческую фигуру, после чего вытолкнул на улицу, задремавшего в тепле машины, Демона.

Пес спросонок, не обращая ни на что внимание, обежал вокруг машины, задрал лапу у металлического столбика…

А на втором этаже продолжалось веселье. В комнате с приоткрытым окном зажегся электрический свет, замелькали силуэты людей, плохо различимые за легкой шторой. Там или кого-то били, или просто дрались. Демон, выполнив свой долг и «пометив» территорию в нескольких памятных местах решительно двинулся к машине, дабы призвать хозяина к уважению, вернув заслуженного пса в тепло салона, когда он различил темную зловещую фигуру, распластавшуюся на светлой стене.

От испуга и неожиданности, Демон вздыбил шерсть и с глухим лаем бросился к стене.

Несмотря на шум, кто-то в комнате второго этажа услышал непонятную активность под окном. Створки распахнулись, кто-то в темной одежде высунулся из окна и разглядел прижавшегося к стене человека. С довольным хохотом, в четыре руки, беглеца втащили в окно… А затем там началась страшная свалка, сопровождаемая новыми отчаянными криками.

Через десять минут из-за угла появились три знакомых силуэта, только вот походка их мне не понравилась. Двое, поддерживая третьего товарища, практически тащили его, так сильно подгибались его ноги.

Я выругался, загнал пса в салон, после чего врубил заднюю передачу и отъехал метров на пятнадцать назад.

Когда парни усаживались в салон, осторожно подсаживая раненого третьего, имя которого я, при знакомстве, даже не разобрал, они весь свой страх и ужас выплеснули на меня.

— Ты чё, сука, сдристнуть собирался? — Миша, у которого, видимо, прошло его похмелье, схватил меня за шею, и, если бы не ощерившийся в лютом рычании, Демон, уверен, попытался бы меня задушить.

Н-да. Картинка, со стороны, выглядела, как финальная сцена из знаменитого «Бумера», до премьеры которого, примерно, еще десять лет, но надо было не рефлексировать перед разъяренными операми, а наводить порядок в этом борделе на колесах.

— Заткнулись все! — я выехал на какой-то пустырь и остановил машину.

— Ну что еще! — не выдержал, растерявший весь оптимизм, Максим: — Давай гони отсюда!

— Максим, Витя! — я вылез из-за руля и рывком распахнул заднюю дверь машины: — Вылезли отсюда, быстро!

Больше всего этим резким и опасным парням хотелось… Я даже не хочу знать, чего им хотелось сделать со мной больше всего на свете. Но, скрипя зубами от злости парни, демонстративно медленно выползли из салона.

— Ну? — Миша попытался оттолкнуть меня, но я был его потяжелей, поэтому на пару шагов отшатнулся он, а я полез в салон, где молча скрючился раненый Третий.

— Браток, дай, я посмотрю, что у тебя там случилось…- я, разговаривая, как с маленьким ребенком, сумел преодолеть сопротивление Третьего и пытался разглядеть хоть что-то в тусклом свете салонной лампочки.

Я когда-то читал, что ранение во внутреннюю сторону бедра может привести почти к мгновенной смерти из-за проходящей там артерии. Дыра в джинсах Третьего обильно кровила, вся внутренняя часть штанины матово блестела от пропитавшей ее свежей крови.

— Аптечку ищите. — я вытащил из кармана нож, который таскал постоянно, как последний шанс, и начал резать американскую ткань.

Если Третий и имел возражения за варварское обращение с дорогой импортной вещью, то сил высказать их он уже не имел. Лицо его было бледное, глаза полуприкрыты, и, как говорится, больной сильно потел перед… Я выругался, в последний момент не успев проговорить концовку неуместного, в этой ситуации анекдота.

Из-за моего плеча появилась черная коробка с большим красным крестом, после чего господа опера отступили на шаг, сведя свою роль в спасении товарища к сочувственному сопению.

Я разрезал штанину Третьего по всей длине, перетянул, как мог, сиреневым резиновым, посыпанным тальком, жгутом бедро выше раны, после чего плеснул на рану минеральной воды из найденной в салоне бутылки, типа, как бы, промыл, после чего начал осторожно бинтовать ногу пострадавшего.

— Так, один садится парню в ноги и помогает держать ноги как можно выше, а второй из вас садится вперед, к Демону, он подвинется. И, давайте, быстро, решайте, кто с кем едет и надо валить отсюда, пока менты не приехали и нас не повязали. — пытался отмыть руки остатками воды из бутылки, а эти двое все тупили, не могли решиться, кому в какую дверь залезать.