Системный Кузнец (СИ) - Мечников Ярослав - Страница 38

Обернувшись, взглянул на деда по-новому. Ещё раз убедился — в его голосе не было злобы, и мне показалось, что в его усталых глазах читалось что-то, похожее на уважение. Не к мальчишке-подмастерью. А к человеку, который честно отпахал свою смену.

Кнут прошёлся по сараю и его взгляд упал на аккуратную стопку готового инструмента в углу. Медленно подошёл к ней, взяв одну кирку. Повертел её в мозолистых руках, проведя большим пальцем по ровно выведенному лезвию. А затем хмыкнул, не то брезгливо, не то… да чёрт его разберёшь. Непроницаемое лицо.

— Добротная работа, заточник. — наконец промолвил он.

Заточник. Меня так и подмывало ответить: «Я не заточник, а кузнец». Мысль показалась мне такой нелепой и самонадеянной в текущей ситуации, что невольно усмехнулся. Но всё-таки слова Кнута растопили внутри лёд — на душе стало как-то теплее.

Старик взял ещё одну кирку, потом третью, тщательно их осматривая, проверяя баланс, качество стали.

— На славу потрудился, — сказал тихо, глядя на инструмент, а не на меня. — Нам бы такой как ты здесь не помешал.

Наконец, повертев в руках одну из кирок ещё несколько секунд, он поднял на меня свой взгляд.

— Что скажешь? Могу замолвить за тебя слово Главе, выпишет жалование. Деньги, конечно, невеликие, но это честные деньги. Койка в казарме, харчи из общего котла. Подумай.

И тут до меня дошло. Мне предлагают работу. Настоящую работу! На третий день моего существования в этом месте у меня появился вариант трудоустройства! Это осознание вызвало бурю чувств. С одной стороны — дикая гордость за то, что мой труд так быстро оценили. А с другой… работа заточником на шахте? Это было совсем не то. Сам не заметил, как за эти двое суток внутри созрело и окрепло желание стать кузнецом. Настоящим кузнецом в этом мире. Не мог поверить, но это произошло.

— Спасибо, — сказал просто. — Но мне бы руду получить за работу. Я подмастерье кузнеца и хочу развиваться в этом ремесле.

Говорил спокойно и уверенно. То ли «Дыхание Жизни» наполнило меня этой внутренней силой, то ли просто чёткое осознание своего пути.

Старик Кнут снова ухмыльнулся, будто какой-то своей забавной мысли.

— Не видать тебе руды, парень. Работу ты в срок не сделал. А если Борг узнает, что я его приказа ослушался, мне же первому и не поздоровится.

Мои плечи обмякли и опустились так низко, как только могли. Хрупкая надежда на их совесть лопнула, оставив после себя лишь пустоту. Я прикусил губу, пытаясь справиться с волной досады. Значит, уйду отсюда с пустыми руками.

— Ясно, — сказал тихо, едва заметно вздохнув. Не хотелось, чтобы он видел моё разочарование.

Отвернулся, делая вид, что поправляю инструменты, но Кнут не уходил. В сарае повисла долгая пауза, нарушаемая лишь треском факелов. Наконец, старик тяжело вздохнул.

— Есть у меня одна мыслишка…

Надежда, которую только что похоронил, мгновенно вспыхнула снова. Кнут глядел куда-то себе под ноги, пожёвывая губами и что-то соображая. Я сглотнул скопившуюся от нервов слюну, ожидая его вердикта.

— Как с падальщиками разберутся и зев откроют, можешь пойти со сменой, — наконец проговорил тот, всё ещё не глядя на меня. — Сам себе руды наколотишь. После каждой третьей корзины, одну можешь себе забрать.

Дед поднял на меня хитрые, выцветшие глаза.

— А чтобы старый ястреб Борг не бесился, я сам Главе доложу. Мол, так и так, парень толковый, в счёт оплаты за ночную работу отпахал. Он у нас мужик справедливый, слово против не скажет. Ну? Устраивает тебя такое?

Глава 19

— Согласен.

Это была разумная сделка, хоть и не вполне справедливая. Выбор стоял простой: уйти отсюда ни с чем, признав своё поражение, или получить желаемое, заплатив за это собственным потом. Конечно, перспектива махать киркой в тёмной шахте, где, судя по всему, кишат какие-то твари, не больно радовала. Но где-то в глубине души была уверенность в охотниках — в той спокойной ауре, что исходила от Йорна. Они должны справиться.

Кнут расплылся в довольной улыбке — странная реакция для сурового бригадира. А может, я и вправду как-то расположил его к себе? Не лестью, не заискиванием, а просто честной работой.

— Тогда ждём, как парни эту нечисть вычистят, и сразу внутрь, — сказал он. — Руду будешь долбить на первом ярусе, в старом забое. Глубже не сунешься. Кайлом-то махать умеешь? — спросил дед с внезапным энтузиазмом.

— Научусь.

В голове мелькнули воспоминания о разборе завалов. Часы монотонной работы ломом и киркой, чтобы пробиться к пострадавшим. Думаю, наколотить себе несколько корзин руды не станет неразрешимой задачей. Я быстро прикинул: сделка была «три им, одна себе». Значит, чтобы набрать корзины четыре для себя, придётся поднять на гору шестнадцать штук — цифра внушительная. Но теперь у меня было «Дыхание Жизни», я научился восстанавливать силы.

— Вы сказали, ночью шуметь нельзя, обычно в тёмноте не работаете, — решил уточнить. — Что-то изменилось?

— Ага, — кивнул старик, направляясь к выходу. — Приказ главы. В счёт пропущенной дневной смены — работаем в ночь. Если, конечно, охотники с этими мерзкими падальщиками управятся. Так что ты пока заканчивай с остальным инструментом, пригодится.

«Закончить с остальными инструментами?» — нахмурившись, подумал наскоро. Стоп. Сделка ведь сорвалась, я не успел. Так разве правильно доделывать работу, учитывая, что придётся колоть руду, дабы всё-таки забрать своё? Что-то мне подсказывало, здесь снова пахнет какой-то лажей.

Рванул к выходу, чтобы догнать Кнута. Тот удалялся в сторону зева шахты, возле которого, как было заметно, начали собираться охранники — проверяли мечи и подтягивали ремни. Охотников пока не было.

— Кнут! — крикнул деду в спину.

Наверное, стоило обратиться уважительнее. А впрочем, плевать, надоело быть вежливым в месте, где тебя пытается использовать каждый встречный.

Старик медленно обернулся.

— Постойте. Уговор был такой: я точу весь инструмент до заката — вы даёте руду, — подходя ближе, чувствовал, как внутри всё сжимается от гнева. — Я не успел. Значит, сделка сорвалась, руды не будет, и я это принял. Новая сделка — иду в шахту, чтобы отработать своё. Тогда почему мне ещё нужно доделывать работу по проваленной сделке?

Кнут поджал свои тонкие губы. Видимо, вопрос он не оценил.

— Малец, ты не наглей, — прохрипел, почёсывая седую голову. — Сделай дело до конца. А не то… и этой возможности лишишься, усёк?

Старик развернулся и побрёл прочь, не оставляя мне шанса на ответ. Навстречу ему уже спешил парнишка Тарк — дед что-то коротко бросил ему, и тот, вздрогнув, направился ко мне.

Старый бармалей. И на что я рассчитывал? На справедливость? Да уж… Пока что устанавливать здесь свои правила даже близко возможности не было — приходится подстраиваться и прогибаться.

Тяжело вздохнул и поплёлся обратно в сарай. Тарк догнал меня уже внутри.

— Я за инструментами, — сказал он дрожащим голосом.

Взглянул на него — этот паренёк был ходячим воплощением страха. Очевидно, его здесь шпыняли так, что он вздрагивал от собственной тени.

Я молча указал на аккуратную стопку заточенных кирок. Тарк кивнул и, стараясь не смотреть на меня, спешно двинулся к куче. Сгрёб в охапку столько, сколько мог унести, и скрылся за дверью.

Факелы погасли почти синхронно, погрузив сарай в абсолютную темноту. На ощупь нашёл мешочек с паклей и жиром. Процесс был примерно понятен: я выдернул сгоревшие дотла огарки, плотно набил просмолённую паклю в железные чаши факелов, а затем высек искру огнивом. Огонёк неохотно занялся, и через мгновение сарай снова наполнился неровным светом.

К этому времени желудок опять свело голодом. Подошёл к своему потрёпанному мешку и, напевая под нос какую-то незнакомую мелодию, пришедшую из глубин памяти Кая, пошарил в припасах. Настроение, на удивление, было сносным. Чувствовал в себе спокойную силу, несмотря на то, что работал без остановки уже почти сутки.