Босс для Белоснежки (СИ) - Амурская Алёна - Страница 7

Вплоть до того, что глубокий шрам не ограничивается одной лишь щекой. Он пересекает ее почти вертикально в сторону правого глаза и продолжается выше — через веко, бровь… и заканчивается на лбу. Но выше века он уже не такой заметный. Как будто основной травмирующий удар чем-то острым в прошлом этого мужчины пришелся именно в область скулы.

Повезло ему, что глаз не потерял. Да и повреждение в целом, как по мне, выглядит совсем не страшно. Придает и без того мужественной внешности особую изюминку и подчеркивает сильный характер. Усиливает ощущение властности. И внушает ощущение, что с рядом с таким человеком можно спокойно пережить любые жизненные невзгоды…

Я тихо вздыхаю и отступаю на шаг назад.

Так. Вот ведь размечталась. Что за романтическая хрень лезет в голову, когда на носу важное и судьбоносное собеседование?.. От его исхода зависит не только моя жизнь, но и благополучное будущее моих детей!

Соберись уже, Елизавета!

Под пристальным мужским взглядом я чувствую острое смущение и на всякий случай снова бормочу извинение. Наверное, я показалась ему совершенно невоспитанной и глупой. Сто процентов, он и так сыт по горло не самым приятным чужим вниманием из-за такой примечательной внешности. А тут еще и я. Налетела, уставилась на его лицо, как дурочка…

Отступаю назад еще на шаг.

Мужчина наконец отводит взгляд, чуть заметно кивает и проходит мимо. Так же безмолвно, как и появился. А я остаюсь стоять на месте, пока его спина в черном пальто не скрывается за стеклянными дверями делового центра.

Сердце колотится и трепещет, как у девчонки. Как будто и не было у меня за плечами ни опыта с мужчиной, ни разбитого сердца.

[*] Как Елизавета попала в полицейский “обезьянник” из-за пучка зелени, читайте в книге “Босс для Красной шапочки” (глава 30).

Глава 7. Собеседование с акулой

Я стою у ресепшена и судорожно тереблю ремешок на своей сумке.

В новом офисном костюме чувствую себя непривычно и некомфортно. Не говоря уже о неудобных женственных туфлях на средних каблуках, которые пылились у меня в шкафу несколько долгих лет после беременности и рождения ребенка.

Преподавательница с курсов, Любовь Дмитриевна, говорила, что в "Сэвэн" могут рассмотреть кандидата на вакансию младшего офис-менеджера даже без опыта, если он проявит полную готовность обучаться всему в кратчайшие сроки без возражений. И охотнее всего возьмут кандидата, у которого “глаза горят”.

Я очень стараюсь, чтобы горели. Но, кажется, сейчас они у меня просто испуганные.

— Елизавета Михайловна? — окликает девушка-администратор с рецепшена. — Поднимайтесь на девятый этаж, кабинет девяносто первый. Вас ждут.

Вежливо благодарю и направляюсь к общественному лифту для посетителей. Любопытно-оценивающий взгляд девушки-администратора жжет между лопатками. Ведь если меня примут, то мы станем коллегами на первом “приёмном” этаже корпорации “Сэвэн”.

Собеседование проводит Акулов Давид Олегович, начальник отдела продаж.

Молодой, самодовольный, в дорогих ботинках и с прической под линейку. И к сожалению, я не вызываю у него никакого энтузиазма в качестве сотрудницы. Он с первых же минут недвусмысленно дает понять, что я здесь лишняя. И вообще зря трачу его драгоценное время.

Моё слегка помятое резюме он держит в руках брезгливо, словно старый чек из магазина или какой-нибудь мусор. Пока я растерянно стою перед ним, не зная можно ли присесть без разрешения хозяина кабинета, Акулов бегло просматривает информацию обо мне. С его лощеной, до блеска выбритой физиономии не сходит кислая гримаса.

А потом он равнодушно бросает папку на стол.

— Садитесь, — говорит наконец, скучающе подравнивая стопочку бумаг на своем идеально чистом столе. — Значит, курсы… А до этого? Нигде? И детей двое?

Он поднимает глаза и впервые смотрит на меня. Взгляд острый и холодный, как нож. Абсолютно бесчувственный к чужим проблемам — как и полагается, наверное, настоящей акуле отдела продаж, на которую намекает его “говорящая” фамилия. Милые беззубые рыбки на руководящих постах в такой крупной корпорации просто не выживут. Их сразу сожрут хищники.

Я настороженно присаживаюсь на краешек стула. Держу осанку и собираю всё свое мужество, чтобы выдержать давление критического взгляда.

— Да, у меня двое сыновей. Старший в девятом классе, а младшему пять.

— Замечательно, — тянет он. — Значит, вы постоянно будете брать больничные, отпрашиваться, опаздывать и ныть, что у вас одна кровиночка засопливила, а другое чадо устроило в школе проблемы и вам срочно надо к директору.

— Нет, я…

Акулов напористо перебивает:

— Вы же не представляете, как у нас тут всё устроено. Это не детский сад, а серьезный бизнес со строжайшей корпоративной дисциплиной. Жёсткие сроки, дедлайны, клиенты, отчёты. Нам нужны зубастые. А не… мамочки на подработке.

От его презрительного тона у меня начинает щипать в глазах. Я еще сильнее выпрямляюсь и сжимаю пальцы на коленях. Не заплакать. Нельзя. Только не здесь.

— Я быстро учусь. Я действительно постараюсь. Я…

— Ага, постараетесь. У нас действует система активного карьерного роста, и каждый начинает, уже имея хоть какой-то опыт, а не полное “ничего”, как у вас. Что вы знаете о работе в экселе и других программах? Не на уровне неофита-обывателя, а в профессиональном смысле! О CRM-системах? Чем отличается счёт-фактура от накладной, знаете?.. Что, в ступоре? Вот и я о том же. Послушайте, вы пришли сюда зря. У нас не кружок домохозяек. Вам лучше искать что-то попроще.

Он откидывается в кресле и растягивает тонкие губы в самодовольной усмешке. Наслаждается мимолетной властью над тем, кто слабее него. И неожиданно чувство острого унижения придает мне сил, чтобы удержать слезы. Из-за вспыхнувшего во мне гнева.

— Я готова работать, учиться и брать на себя ответственность, — твёрдо говорю я чисто из принципа. — Мне не на кого надеяться, кроме себя. Я смогу стать полезным и компетентным работником, обещаю вам.

— Разведённая? С двумя детьми? — похоже, этого типа не на шутку заклинило на моем семейном положении матери-одиночки. — А если они заболеют? Кто будет работать? У нас не соцслужба! Нам нужны люди, решающие проблемы, а не создающие их на каждом шагу. Да и резюме у вас никуда не годится… фриланс, декреты, какие-то курсы сомнительные… Несерьезно это, уважаемая. Не-серь-ёз-но!

Я то бледнею, то краснею от новой порции унижения.

Подобные речи я уже слышала. На других собеседованиях, еще до курсов. Но у меня не было иного выбора, чем проходить через это снова и снова в надежде найти свой шанс. Как жаль, что и на этот раз он оказался пустышкой… А я ведь так рассчитывала на него.

— …простите, но мы ищем активных, мобильных и амбициозных, — продолжает разглагольствовать увлекшийся своим монологом человек-акула. — Максимум, на что вы можете расчитывать в нашей корпорации — это место уборщицы или курьера. Сожалею, — подытоживает он абсолютно несожалеющим тоном.

Впервые в жизни мне кого-то хочется избить. Даже бывший муж-пьянчуга не вызывал во мне настолько кровожадного приступа эмоций.

— Я пришла сюда не за жалостью, а за работой, — не сдаюсь я. — Испытательный срок может легко доказать, стоит ли меня оформлять или нет!

— Сомневаюсь, — отрезает он. — Не тратьте время попусту. У нас есть другие кандидаты, более достойные этого шанса.

Я резко встаю. Мне хочется выбежать, но я заставляю себя идти медленно, сохраняя остатки потрепанного достоинства. В голове гудит от разочарования и обиды. Дура! Как я могла подумать, что у меня получится?.. Замахнулась на слишком высокий уровень…

Акулов Давид Олегович даже не встает, пока я ухожу.

Слышу, как у него звонит мобильный телефон, и закрываю за собой дверь, отрезав его противный голос с подобострастным: “Доброе утро, Андрей Борисович!.. Да-да, только что закончил собеседовать… а что, с ней есть какие-то проблемы?.. ”