Наномашины, Анафема! Том 11 (СИ) - Новиков Николай Васильевич - Страница 6

И прежде, чем я успел что-то сказать…

— Уа-а-а! Это он! — заверещала какая-то девочка.

Хм, знакомый голос.

Поворачиваюсь. О, кстати говоря, о Максиме — вот его фанатка. Розваль, или как там её, которая ещё с колобком уродским на призыв ходит. Ну вылитая молодая версия училки — один типаж.

Так, стоп. Не понял.

— А ты чего не на призыве? — покосился я, — У нас же Абхей первым уроком.

— Так это… перенесли, — высунула она голову из-за парты, за которой спряталась, — Поменяли расписание с утра на следующий доп.

— Да ты чёёёё, издеваешься⁈ — сжал я волосы, от чего девочка шуганулась, не зная что от меня ожидать, — Реально⁈

— Реально…

— Да ты чёёёё⁈ — я снова сжал голову.

Я в впопыхах проверил телефон, и… реально — просто не заметил уведомление.

У меня сейчас военка.

«Может не идти?.. Да нет, ещё хуже будет. Может выйдет объяснить ситуацию? Хотя кого обманываю, я же даже сам в это не верю…»

Да ну грёбанная жизнь.

— Я убью себя самово… я налажу в руки… — пищу я.

— Эм… господин Кайзер, а вам что-то нужно было? У нас тут урок, воопщето, — поправляет училка очки, которые ей были столь влитые, что я их даже и не заметил.

— Вы знаете кто я? — удивляюсь.

— Вы… крайне быстро… кхм набираете репутацию, скажем так, — кривовато улыбнулась она.

— Какого рода? — задираю бровь.

— Определённого, — ещё кривее улыбнулась она.

Девочки-ботанки меня не очень любят. Скорее даже не любят, а побаиваются — я же как обезьяна с автоматом. Да, чертовски красивая и забавная, но, чёрт возьми, всё ещё с автоматом. Потому и орнотологичка не особо ценит мой вклад в порядок — я для неё тот самый задира, который, уверен, задирал её в школе.

Но у меня полно сюрпризов в штанах!

— Окей. Где Феникс? Пришёл сватать.

— С кем?.., — задирает она бровь.

Киваю на мирно сидящего Михаила. И училка… едва сдержала смешок.

Чё?..

Она сейчас… угарнула над нами?

— Что-то не так? — дёрнулся у меня глаз.

— О-о, нет-нет, не подумайте. Голубь, безусловно, прекрасный, я таких даже не видела! И венок вы ему нарядили вполне миленький! Но это же как бы… голубь, господин Кайзер.

— И что?..

— Ну какой Феникс взглянет на голубя? — и тут она не сдерживает ухмылку.

А следом я вижу, как ухмыляются и едва не хихикают ученики, прямо волной. И лишь одна Розваль в немом волнении оглядывалась на одноклассников, совершенно не желая присоединяться к насмешкам.

Всем весело.

— Ты сомневаешься в моих сваховских способностях?.., — прошептал я.

В конце чуть не добавил «Сучка», но еле сдержал этого вылезающего Барона.

Насмехаются надо мной? Над моей способностью находить крутым дедам крутых бабок? Над крутостью Михаила⁈ На первое я ещё могу закрыть глаза, всё же, я это я. Но оскорблять моего деда…

Мы в ответе за тех дедов, что приручили.

— Вы все очень… ОЧЕНЬ недооцениваете силу любви… — процедил я, осматривая детей, — Вы все ещё приползёте ко мне, спрашивая как её найти! — поворачиваюсь на училку, — Веди давай, у меня приказ Рихтера. Я пришёл решать проблемы.

Экстренная служба починки разбитых сердец имени Кайзера уже в пути. Ведите!

Училка пожимает плечами, просит подождать пять минут, — на что ученики справедливо лишь выдохнули, потому что кто вообще любит учиться, — и мы пошли. Она провела меня дальше по коридору, и мы вышли в отдельный сад.

Ох, какой красивый! Во-первых, тут температура почти летняя, явно теплее, чем на основной территории. Наверное, потому что парк накрывал стеклянный купол?

Здесь так же было расширено пространство — снаружи это закуток, а изнутри ну прям реально парк. Куча растений, деревьев, есть даже имитация засухи на каком-то участке!

И какой щебет здесь стоял… да здесь десятки видов! И судя по их ору — все между собой срутся. Или зовут спариваться, не знаю. Пока не говорю на птичьем.

Михаил с интересом оглядывался. Он же любит всё такое: небесные сады, идиллия, гармония, все дела. Любопытно деду.

Мы шли вглубь, в самый центр. И здесь была единственная чисто скалистая местность, почти без деревьев. И я прекрасно понимал, что на самом деле… дом Феникса — вот здесь. Здесь она обитает, а не на фонтане у главного здания Академии.

И тут она депрессивно сидит уже неделю, не желая ни выходить, ни есть.

— Госпожа Феникс, к вам пришли! Выйдите пожалуйста! — начал звать училка.

— У неё что, нет имени?..

— Мы не посмели её назвать, у неё же наверняка есть своё имя.

— Это же птица, откуда у неё имя?..

— Вы недооцениваете иерархию в птичьем царстве, молодой человек, — снисходительно хмыкнула орнитологичка, — Она здесь… ах, настоящая королева! — с восхищением вздохнула она, — Наверняка есть имя.

Я на неё покосился. Шизики какие-то…

— Не выходит… — пробубнила женщина, — Прячется среди камней.

Я огляделся. Тут был ряд небольших пещерок и укромных местечек, видать для гнёзд местных обитателей, и уверен где-то среди них есть и гнездо Феникса. Но у меня там Тагиллёв, и вот делать мне нечего, кроме как сейчас полчаса искать влюблённую курицу!

— Ау-у-у, Феникс, это мы-ы-ы! — заорал я, — Помнишь? Выходиии! — ноль реакции, — Михаил, можешь громко курлыкнуть что-то на своём? Может по голосу поймёт.

— Я не умею, — отвечает голубь своим обычным архангельским грубым голосом.

— УА-А-А! ОН ЧТО, ГОВОРИТ⁈ — заверещала училка.

И тут… слышится громкий взмах крыльев, поднимается ветер, и прошмыгнувшая над нами тень резко падает, сотрясая камни! Бабах! Земля задрожала, и мне пришлось переставить ногу для равновесия, а вот и без того потрясённая училка не удержалась и рухнула на попу!

Огромная каменная птица размером с машину приземлилась прямо перед нами! Михаил аж захлопал маленькими крылышками, чтобы не свалиться.

Нас всех обдало жаром. Хотелось прикрыть лицо руками.

— Кр? — Фениксиня пригнулась, вглядываясь в голубя, — Кр⁈ Кр! Кр-кр-кр-кр! — и узнав его, она тут же задрала голову, издавая какие-то звуки из груди.

— Здравствуйте, — кивает Михаил.

— Кыр-кыр-кыр! — радостно кивает большая птица.

И я только сейчас увидел и понял, почему она каменная. Это не кожа и не перья. Это… броня! Это пластины необычной каменной породы, которые расходятся, обнажая перья из чистого бушующего пламени! Поэтому мы видим огненные трещины на ней — это не трещины, а швы между пластинами! Она больше на механизм похожа, чем на птицу!

Блин, а прикольная дама. Михаил, бери.

— Она… она говорит… — прошептала орнитологичка, у которой от волнения аж очки вспотели, — Она не просто вышла и депрессии, она ещё и заговорила!

Феникс снова пригнулся, разглядывая Михаила. А когда тебя так пристально разглядывать бессмертная хрень размером с иномарку… немного неуютно.

— И что же она говорит? — спрашиваю я.

— Откуда мне знать⁈ — возмущается женщина.

— Тыж орнитолог. Переведи.

— Госпожа Феникс никогда ни с кем не говорила! У неё не осталось никого из её вида, и она это понимала! Она — очень умная!

— Она на семечки отвлеклась…

— Н-но тогда почему… почему она говорит с НИМ?.., — не понимала женщина.

Я хмыкаю.

Почему? Всё просто.

— Такова сила любви, детка, — хмыкаю я.

— К-какая я тебе ещё… — округлила она глаза, начиная краснеть непонятно от чего, — Т-ты вообще ребёнок⁈ Ты не похож на ребёнка!

Тут Феникс снова поднимает голову, что-то кыр-кыркает и, развернувшись, забавно убегает в развалку, как огромная косолапая птица. Ну да, колен же у неё нет. В небе — величественная Королева Птиц… а на земле пингвин кривоногий.

Пока она скрывалась за камнями, я снял Михаила с плеча и перенёс на камень. К этому моменту Феникс возвращается с чем-то в клюве и, найдя голубя, швыряет ему… мёртвую белку.

Михаил смотрит на труп. Феникс смотрит на Михаила. Михаил поднимает голову на Феникса.

— Эм… благодарю, леди Феникс, — не знает, что ответить Михаил, — Но я…