Аквилон. Трилогия (СИ) - Токсик Саша - Страница 2

Один из матросов, приземистый мужичок с кривыми ногами, сплюнул на палубу и бесцеремонно расстегнул саквояж, став копаться внутри. Даже со своего места я видел, как жадно блеснули его глаза при виде простой, но явно дорогой шкатулки

— Эй, ты! — окликнул я его. — Не стоит.

Матрос вздрогнул, но тут же криво усмехнулся.

— Чаво не стоит, барин? Приказано проверить вещи на… это… запрещённые предметы.

Он подмигнул кому-то из своих товарищей и снова склонился над шкатулкой, бормоча себе под нос.

— Ишь ты, красивая какая… серебришко небось…

Его грязные пальцы уже поглаживали крышку, выискивая замок. Я не собирался терять единственную ценную вещь, напоминающую о родовом наследии.

Но помня о том, что на мне есть кандалы, якобы блокирующие магию, пришлось быть осторожным.

Сконцентрировавшись, я собрал тонкую плёнку воды прямо под ногами матроса. Искусство было не в том, чтобы создать воду из ничего — это требовало слишком много энергии недоступной мне сейчас из за наручников.

Искусство было в том, чтобы собрать имеющуюся влагу, сконденсировать то, что уже есть.

Матрос поставил шкатулку на ящик рядом с моим саквояжем.

Щёлк! Замок открылся, и в этот момент я позволил воде стать скользкой лужицей под его ногами.

— Бляха-муха! — только и успел выкрикнуть матрос, когда его ноги внезапно поехали в разные стороны.

Взмахнув руками как мельница крыльями в хороший ветреный день, матрос с грохотом плюхнулся на зад.

Но на этом его неприятности не закончились. Он покатился к борту, едва не перевалившись через него в узкую тёмную щель между баржей и причалом.

— Держи его, лешего! — заорал кто-то из команды, и двое матросов бросились к товарищу, хватая его за руки.

Неспешным шагом я подошел к шкатулке. Спокойным движением захлопнул её и положил обратно в саквояж.

— Вот неуклюжий, — с ледяным спокойствием произнёс я. — Чуть мою вещь не утопил.

— Да я не… я только посмотреть хотел! — пытался оправдаться матрос, которого уже успели вытащить из опасной щели.

— Чуть не убился, дурень! — рявкнул на него боцман, подоспевший к месту происшествия. — А ну пшёл отсюда, пока капитан не прознал!

Матрос, бросив на меня испуганный взгляд, поспешно ретировался. Я заметил, как трое его товарищей перешёптываются, косясь в мою сторону с явным подозрением. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться — слух о том, что со мной лучше не связываться, разойдётся среди команды в считанные минуты.

— Полагаю, осмотр закончен? — я подхватил свой саквояж, неловко держа его скованными руками.

Никто даже не попытался ни остановить меня, ни помочь. Все отводили взгляды.

— Ты это… извиняй его, господин, — нехотя буркнул боцман, поглядывая на меня с опаской. — Бестолочь он у нас. Недавно на барже служит.

— Бестолочь, — согласился я. — Стоило бы проучить его.

— Так накажем, обязательно накажем! — торопливо заверил боцман и, бросив ещё один настороженный взгляд, тоже поспешил удалиться.

Конвоир, до этого наблюдавший за происшествием со стороны, мрачно подошёл ко мне.

— Вам бы лучше пройти в каюту, господин Аквилон, — сказал он таким тоном, будто ему приходилось ломать себя, чтобы говорить вежливо. — Во избежание… дальнейших инцидентов.

— Как скажете, — я склонил голову в демонстративном подчинении, отчего офицер ещё больше помрачнел.

В тесной каюте, куда меня отвёл раздражённый конвоир, было душно и пахло рыбой. Тонкая перегородка отделяла меня от грузового отсека, и через неё доносились приглушённые голоса матросов, ругавшихся друг с другом по вопросу размещения каких-то бочек.

Судно не было предназначено для перевозки пассажиров. Я тут был единственным, да и то с непонятным статусом. Не арестант, таковым полагалась охрана, а ссыльный.

Въезд в столицу, а также в другие крупные города Империи мне был теперь запрещён. Единственный конвоир должен был доставить меня до места назначения, а после вернуться обратно.

Я устроился на узкой койке, прислонившись спиной к стене, и открыл шкатулку. На тёмно-синем бархате лежал перстень — главное сокровище рода Аквилонов. Ажурная серебряная оправа окружала прозрачный кристалл, внутри которого переливалась живая капля воды. Она словно пульсировала в такт моему сердцебиению.

Странная вещица. Я помнил, что она всегда была у меня, с самого детства. Но лишь теперь, после случившегося с плотиной, начинал понимать её истинное значение.

В голове всплыли образы прошедшей недели. Треск плотины, паника толпы, и внезапное пробуждение — будто что-то дремавшее внутри внезапно очнулось. Я видел, как вода, эта стихия, которая должна была принести разрушение, внезапно подчинилась мне. Моим рукам, моей воле.

Водные маги считались слабейшими из всех. Что за величие в способности отыскать колодец или оросить поле?

Таких как я чуть ли не с рождения приписывали к министерству Земледелия. Поднимать целину на окраинах обитаемого мира.

И только сейчас я ощутил в своей родовой стихии нечто могучее. Я не просто чувствовал воду, но мог управлять ей.

Я спас людей — тех, кого считал нужным спасти. Направил потоки в обход жилых кварталов. А потом… обвинение в «применении запрещённых практик». Чушь какая. Кому помешало то, что я спас жизни?

— А вы бы предпочли, чтобы все утонули? — спросил я тогда напрямую.

Обвинитель осёкся, поджал губы.

— Дело не в том, что вы сделали, господин Аквилон, а в том, КАК вы это сделали. Использование запрещённых техник карается…

Я не дал ему закончить, рассмеявшись прямо в лицо. Запрещённых техник? Да я понятия не имел, что делаю! Просто вытянул руки и почувствовал, как вода слушается, подчиняется. Словно я всегда умел это делать, просто забыл на время.

С каждым часом я вспоминал всё больше — не конкретные события, а знания, навыки, умение понимать людей и управлять ими.

За окном быстро темнело — день угасал. Баржа мерно покачивалась, продвигаясь вглубь речной системы. Набрав ход она стала устойчивее, и уже не раздражала, а скорее убаюкивала своим ровным движением.

Убрав перстень обратно в шкатулку, я прилёг на жёсткую койку, прикрыв глаза.

Передо мной раскрывались новые возможности. Каждая капля воды в реке пела для меня, рассказывала истории. Я чувствовал, что где-то в глубине сознания скрыто нечто большее — воспоминания о прошлой жизни, о могуществе, которое прежде было моим.

Вместо того, чтобы горевать об отчислении из Академии и вынужденном отъезде из столицы, я чувствовал азарт и предвкушение.

Озёрный край, что за странное место для ссылки мага воды? Я никогда не был в тех местах, хотя знал что род Аквилонов происходит оттуда.

С этими мыслями я провалился в чуткий сон, продолжая даже сквозь дремоту ощущать каждую каплю воды вокруг себя.

Я проснулся внезапно, как от толчка. Что-то было не так. Баржа почти перестала двигаться, хотя продолжала слегка раскачиваться на волнах. За переборкой послышались встревоженные голоса.

— Капитан велел сбросить ход, — доносился чей-то приглушённый голос.

— Тьфу ты! — выругался другой. — Что стряслось то?

— Сам поди спроси его. Только он на взводе после той перепалки с офицериком.

Меня это уже заинтересовало всерьёз. Я вынул из шкатулки перстень и повесил его на шею на цепочке, спрятав под рубашкой. Затем осторожно вышел из каюты.

Палуба была пуста, лишь у капитанской рубки стояли трое — капитан баржи, мой конвоир и рулевой. Они о чём-то ожесточённо спорили, не обращая внимания на окружающее.

Я подошёл к борту и взглянул на воду. И тут же почувствовал, как перстень на груди нагрелся, а капля внутри него начала пульсировать и тянуться в определённом направлении. В ту же сторону, куда двигалась баржа.

Река вокруг нас расширилась, образуя небольшой плёс с удивительно спокойной водой. Слишком спокойной. На её поверхности не было даже лёгкой ряби, несмотря на вечерний ветерок. А вода… Она пенилась странным образом, словно внутри неё что-то кипело.