Дар отчаяния, или Экзистенциальная терапия на практике - Юдин Леонид Юрьевич - Страница 2

Леонид Юдин. А мне хочется для начала предложить упражнение.

Подумайте, как для вас выглядит идеальная терапия и идеальный терапевт: какой у него кабинет, сколько ему лет, как он говорит.

Как проходит сама терапия: что должно случиться в вашей жизни, чтобы вы обратились к психологу; каков должен быть запрос; какие события должны случиться в терапии, чтобы вы ощутили ее эффективность; как терапия должна закончиться; что в ней должно обязательно быть, чтобы вы с полным правом могли назвать ее «экзистенциальной терапией».

Дайте себе время пофантазировать. Будет здорово, если вы отнесете это к своему реальному терапевту и обсудите.

Если условно разделить наших клиентов по степени мотивации, то получится вот такая картина.

Группа первая – люди, потенциально не мотивированные на длительную терапию. Чаще всего их в терапию прислал кто-то другой: жена, подруга, воспитатель детского сада, школьный психолог, врач – да и мало еще кто выдал непрошеный совет или даже поставил условие: «Сходи к психологу». Сам посыл для многих ощущается как оскорбительный, и внутри, а то и вовне рождается ответ: «Сам сходи! Я же не псих какой-то!» А между тем, предложение верное, потому что ситуация свидетельствует о беспокойстве или отчаянии посылающего.

Сложность в том, что работать с немотивированным человеком – задача неблагодарная, и об этом знает любой психолог. По затраченным усилиям это похоже на попытку вручную сдвинуть с места паровоз: можно сильно напрягаться, но гарантий, что паровоз поедет, никаких.

Выхода из этой ситуации три:

1. Все равно пробовать работать, объясняя такому клиенту, зачем ему стоит разбираться в себе.

2. Сказать ему честно: «Да, я вижу, что вы пока не готовы к такой работе, когда/если будете готовы, приходите!»

3. Если повезет и клиент останется у вас на несколько консультаций, возможно, он когда-нибудь обратится за помощью психолога еще раз, поскольку получит опыт адекватной помощи. Если не повезет и клиент уйдет, значит, это не ваш клиент. Иногда бывает полезно обсудить с человеком альтернативные варианты помощи: врач, церковь, йога, медитации, духовные практики, спорт. Ведь если клиент не доверяет нам, это не означает, что он не доверяет никому.

Здесь сделаем обязательную ремарку: мы с большим уважением относимся к любым специалистам, работающим с людьми. В том числе, к психологам любого профиля, если они делают свое дело с соблюдением профессиональных и этических принципов. Мы не считаем, что лишь один метод помогает во всех случаях. И уверены, что церковь, занятия с телом, многие духовные практики делают свое благое дело. И если нашему потенциальному клиенту по пути с ними, а не с нами, то и замечательно.

Поэтому важно задать вопрос пришедшему к нам человеку: «Как вы думаете, что помимо психологии может помочь вам разобраться в вашей проблеме?» В конце концов, наша задача помочь человеку, а не «обратить» его в нашу веру. Ведь это мы с вами верим в то, что психотерапия помогает. Но другой человек может быть другой веры, будем с уважением относиться к его выбору – даже если он не выбирает терапию, часто не понимая, что это такое.

Самая сложная ситуация возникает, если ищущий помощи человек вообще не формулирует что-то как свою проблему. Вот этому нельзя помочь. С запросами вроде «измените мою жену, свекровь, ребенка или подругу» работать мы не можем. Можем лишь помочь человеку переформулировать запрос. Но опять же это не всегда реально. Потому что неприятно. Во-первых, кому понравится идея, что у него есть что-то, с чем он не может справиться? Во-вторых, это означает, что человек сам создал проблему. И в-третьих, ответственность за ее разрешение теперь лежит на нем.

Значительно проще прийти к психологу с целью доказать самому себе (и заодно пославшему на это странное мероприятие человеку), что все психологи одинаковы, а затем уйти с консультации с гордо поднятой головой, не признав никаких собственных сложностей, ошибок и ответственности за происходящее. Согласитесь, всегда приятнее считать себя во всем правым, чем тем, кто мучит окружающих или не понимает, как жить. У таких людей экзистенциальная составляющая как будто спит или реализуется не через терапию, ведь вопросы бытия и смысла для них неактуальны. Подобного рода клиенты могут созревать постепенно и начинают «разведывать территорию» только тогда, когда идея психологической помощи и поддержки уже не отвергается ими категорически. Порой им надо просто дать время. В каком-то из исследований приводились цифры, что среднее время с момента осознания необходимости психотерапии до факта обращения к специалисту составляет примерно год. Поэтому иногда надо просто подождать.

Хорошо, мы немного разобрались с первой группой: если получается их развернуть к самим себе – медаль нам на грудь, если не получается – тоже не страшно, у всех свой путь, у всех свое время.

Группа вторая – те, у кого уже созрел какой-то симптом: психологический, психосоматический или психиатрический. То есть появилось личное страдание и личная заинтересованность это страдание уменьшить.

Хроническая бессонница, панические атаки, постоянные боли, навязчивые состояния, депрессия, булимия, сложности в общении… Да мало ли как можно мучиться. Нежелание страдать, «к счастью», рождает серьезный стимул, чтобы разбираться со своей жизнью или для начала со своей психикой.

В этом случае у нас есть два основных варианта:

1. Работа с симптомом, что обычно бывает короче, но не факт, что эффективнее, поскольку если мы не до конца разобрались с первопричиной появления симптома и тем, какую важную функцию он выполнял в психике, то он обязательно вернется, только в другом виде. Однако иногда бывает достаточно и этого.

2. Долгосрочная работа не с симптомом, а с человеком, с его психикой. Тогда симптом все равно уйдет, когда в нем отпадет необходимость, и больше не вернется, потому что изменится та глубокая причина, из-за которой он возник.

Если вы практикуете краткосрочные методы, то вам, конечно, захочется опереться на них и работать с симптомом. Ведь так быстрее, и клиент будет доволен, и вы почувствуете себя успешным терапевтом, что, согласитесь, приятно. Но если вы работаете в долгосрочной терапии, то вы точно понимаете, что симптом – не враг, с которым нужно бороться, а друг человека и его психики. Он посланник субъективного и бессознательного, он заявляет о сложном и часто многоплановом неблагополучии, о внутреннем конфликте, нерешенной проблеме, дискомфорте, дефиците, о чем-то непрожитом, неразрешенном, запретном, вытесненном. И как посланника мы его приветствуем и благодарим, потому что он открывает нам путь к исследованию и проживанию (звучит слегка эзотерически, но я надеюсь, вы понимаете, что эти приветствие и благодарность лишь символические, никаких ритуалов мы не проводим).

То есть, прежде чем работать с бессонницей и «убирать» ее, нам нужно понять, последствием чего она является: избыточного контроля, возбуждения, тревоги, зависимости, плохой саморегуляции, недоверия миру, перенапряжения, нарушений сексуальной жизни, травматического опыта – да мало ли что еще может открыться, если мы начнем не про бессонницу спрашивать, а про жизнь.

В общем, с людьми этой группы работать уже, как правило, легче, потому что у них есть мотив и даже некоторое представление о том, что проблема не где-то вовне, а внутри, в психике, в настоящем и прошлом опыте.

Группа третья – люди в состоянии серьезного жизненного кризиса. Иногда это люди из двух предыдущих групп, которые слишком долго игнорировали или отрицали свои проблемы, иногда – те, кто переживает какое-то шоковое переживание: тяжелые потери, серьезные жизненные или возрастные изменения, кризисы, горе, отчаяние, пустоту, разрушение прежних представлений о себе и мире, бессмысленность, страх смерти, одиночество. То есть, как правило, уже сама жизнь столкнула их с экзистенциальными данностями, не давая им возможности отрицать наличие проблемы и необходимость ее решать.