Атаман (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 3

В какой-то момент я понял, что он одновременно и искренен. Сингх был впечатлен моим визитом, видел во мне огромный сундук знаний, до которых обязательно нужно добраться. Но в таком темпе… Ходячий энерджайзер — вот кем он был. Порой казалось, что он держался за мои руки, чтобы не вскочить и убежать, не в силах совладать с собственной энергией.

— Ваше величество! Я привез вам от Махмуд-шаха камень из Кабула, Кохинур, — нашел я момент, чтобы вклиниться в словесный поток махараджи.

Он замер, замолчал, отпустил мои руки. Зрачок единственного живого глаза расширился, взгляд скользнул куда-то вбок, в сторону осаждаемой крепости.

— Гора Света из Павлиньего трона, — мечтательно произнес махараджа. — Почему я так страстно желаю этот камень? Ты же видишь, на мне нет драгоценностей, наша религия вообще чужда нескромности… Но я его хочу, ничего не могу с собой поделать. Почему-то мне кажется, что, когда Кохинур окажется на моем запястье, мне сразу начнет сопутствовать удача. Где он?

Я коснулся пальцем мешочка на груди.

— Дай же мне его скорее! — задрожал от нетерпения Ранджит, совершенно преобразившись.

Получив от меня камень, он не успокоился. Напротив, он еле усидел на месте — слегка раскачиваясь, то поднимал камень к солнцу, чтобы оценить его прозрачность, то начинал его гладить, целовать, протирать полой своей желтой куртки. Он напоминал мне хоббита, только не с волосатыми ногами — такой же маленький, такой же восхищенный, такой же жадно-подозрительный… Он совершенно преобразился, Кохинур буквально свел его с ума. Сколько же граней в этом человеке?

Когда он немного успокоился и спрятал камень, я счел возможным продолжить:

— Светлый махараджа! У меня с собой также послание от Махмуд-шаха с предложениями мира…

Он не дал мне договорить, прижав палец к моим губам. Через несколько ударов сердца, выдержав непонятную мне паузу, Сингх лукаво улыбнулся, наклонился и тихо сказал мне на ухо:

— Я ничего не слышал! — оценив мою, наверное, глупую реакцию на столь странное сообщение, он пояснил. — Об этом ты сообщишь мне завтра — нет, сегодня, но перед закатом. Прилюдно. И я тебя награжу. Выдам тебе «хилат», парадную одежду из пятидесяти предметов. Или… Ты воин, тебе положено оружие. Найду для тебя что-то подходящее…

Очередная порция шока. Я-то думал, что Гора Света и письмо о мире идут в комплекте. Тут явно какая-то интрига.

— Но…

— Ни слова больше! Сейчас мы отправимся смотреть одно представление. Посиди пока.

Я не был уверен, что понял его правильно, что он имел в виду именно «представление» как показ чего-то выдающегося. Но раз сказано сидеть — буду сидеть.

Ранджит заметался по двору, раздавая приказания. От него, как от упавшего в воду камня, начали расходиться круги энергии в виде посыльных. Вскоре вдали затрубили трубы, застучали барабаны.

— Садись на своего прекрасного коня, урус-сахиб. Мы поедем смотреть на штурм.

— Штурм? — удивился я. Этот маленький человек постоянно меня ставил в тупик. — Разве я не привез предложения о мире, ваше величество?

Сингх отвернулся, сделав вид, что не услышал. Лишь махнул рукой, чтобы я следовал за ним.

Мой личный эскорт из урус-сардаров остановили далеко на подступах к лагерю. С ними я оставил Мусу со слепым Земаном — на всякий случай, ибо полной уверенности в милосердии Сингха у меня не было. Я в полном одиночестве поскакал за махараджей, которого сопровождали несколько всадников в доспехах и забавных шлемах, напоминавших тюрбан, но с выступом-валиком сверху — не иначе как для того, чтобы поместился бублик из заплетённых длинных волос. На меня они оглядывались без всякой злобы, как будто удивлялись, что я отстаю. Я чувствовал себя полным идиотом — на шее в мешочке осталось письмо шаха, но вместо того, чтобы поскорее вручить его адресату, вынужден гарцевать в сторону строящихся для атаки отрядов кавалерии.

Конница? Иррегуляры? Они собрались атаковать крепость со щитами, прямыми мечами и ружьями в конном строю?

Я еще больше запутался.

Пешавар окружали кирпичные стены. По ним изредка стреляли пушки сикхов — без малейших признаков успеха. Да, иногда ядра выбивали кучу пыли и осколков, такие попадания вызывали прилив энтузиазма у нападавших, но не было главного — бреши, через которую можно было ворваться в город.

— Урус-сахиб! Подъезжай ближе, — окликнул меня Сингх.

Он был вооружен луком, на боку висел тальвар, но воевать он, похоже, не собирался. Не было вокруг него и толпы гонцов, которые могли бы передать штурмующим его приказы. В его войске все так четко устроено, что оно не нуждается в руководстве?

Сикхская кавалерия пошла в атаку. Мои ощущения, что я попал в театр абсурда, усилились. Подняв столбы пыли, всадники в тюрбанах разной расцветки и фасона доскакали до крепостного рва. Спешились. Полезли в ров. Кое-как его преодолев, бестолково заметались под самыми стенами. Теряя людей, исчерпав боевой запал, начали отступать. Сели снова на коней и убрались, прихватив с собой раненых и убитых, подальше от меткого, но редкого огня с городских бастионов.

Полное фиаско!

Сингх не выглядел удрученным. Напротив, он с веселой улыбкой меня спросил:

— Что скажешь?

— О чем⁈ — моим недоумением можно было торговать в оптовом магазине.

— Как о чем? О штурме.

— А это был штурм???

— Конечно!

— Ничего не понимаю, — развел я руками. — Мне показалось, что отсутствовал главный элемент любого штурма — пехота.

Сингх весело захохотал.

— Я не ошибся в тебе, Пьётр! Ты привез мне Кохинор, ты известен по обеим сторонам Гиндукуша. Ты нужен мне! Возглавь мою армию, я назначу тебя своим генералом!

НЕ ЗАБУДЬТЕ ПОСТАВИТЬ 3-Й ТОМ В БИБЛИОТЕКИ! ПРОДА УЖЕ СКОРО…

(1) Сайки (сейки) — распространенное название сикхов в Азии в начале XIX века.

(2) Петр встретил воинов религиозного ордена ниханг или Дал хальса. Их тюрбан-башня называется дастар бунга. Высокий конус позволял, в частности, переносить острозаточенные кольца-чакрам, являвшиеся опасным метательным оружием.

Глава 2

«К нам едет ревизор!» — примерно так прозвучала реплика махараджи. Сперва непонятная комедия со штурмом, а потом завершающий штрих — его предложение сделать меня командующим. Далее немая сцена. Чувствовалась рука опытного режиссера.

Но, как я изначально предвидел, все, что меня ждало в Индии, имело свою внутреннюю логику, которую мне пока было трудно постичь. Сингх пришел мне на помощь и доходчиво растолковал иностранцу-фирангу суть того представления, свидетелем которого я оказался. Никто не собирался поручать мне руководство действующей армией — армией, продолжавшей являться кровью и плотью конфедерации мисалей. В яростной столетней борьбе за выживание сикхи создали 12 воинских орденов-мисалей, сообщества равных, каждое со своим войском и вождем-сердаром. В этом году 10 из них признали власть махараджи и создание сикхской державы со столицей в Лахоре, замену конфедерации на деспотию. Появилось центральное правительство, но армия осталась прежней — сборищем полупартизанских конных подразделений, чуждых дисциплине и порядку, этаких махновцев. Пехота как род войск отсутствовала — ни один сикх и помыслить не мог расстаться с конем. Если он его терял, то всеми правдами и неправдами старался купить или украсть нового, а попасть в пехоту для сикха — несмываемый позор. В общем, Ранджит хотел не много не мало, чтобы я создал ему армию нового строя с нормальной пехотой.

— Инглезы отказываются давать мне своих офицеров-инструкторов, а другие фиранги идут на службы к богатым князьям-маратхам, — пояснил мне махараджа свое затруднение. Мое появление, а также грядущее прибытие армии Платова открыло для него неожиданное окно возможностей — он и помыслить не мог, что все так удачно сложится, и решил ковать железо, пока горячо.