Осада. Часть 2 (СИ) - Садов Сергей Александрович - Страница 12

— Я сказал, ты услышал.

Лат помолчал. Глянул на остальных вождей, которые сейчас также недоумевали, но пока ждали, что скажет Лат.

— Осмон, я знаю твой ум и знаю, что ты редко говоришь, но всегда по делу. Но сейчас я хочу объяснений. Ты же не просто так это предложил? Неплохо бы объяснить.

— Что ж… — Осмон отставил кружку и задумался. — Пока Карен говорил, я наблюдал. Кстати, Карен, ты знаешь, кто стоял рядом с троном? По бокам и позади трона?

— Гвардейцы, — пожал тот плечами.

— Гвардейцы, — хмыкнул Осмон. — Капитан гвардии Марстен Дайрс и сенешаль герцогства граф Эрмонд Ряжский. Но это, как раз, ожидаемо, неожиданно, что они молчали, предоставив говорить девчонке. А вот позади трона я заметил еще одного интересного человека. Картена. Того самого, который вывел остатки войска. Три человека рядом с троном, которые стояли и слушали, что говорит эта девочка. И выполняли её просьбы, даже идиотские.

Лат молча смотрел на Осмона и ждал продолжения. Старик посмотрел на него, покачал головой.

— Ничего вы не понимаете. Эта девчонка — стержень, вокруг которого объединились столь разные люди. Она та, благодаря кому они могут действовать как единый человек. Если хотите, Дайрс — это руки и ноги человека. Если он погибнет, его заменить можно. Сенешаль — глаза и уши. Заменить сложнее, но можно. Картен — голова, которая обдумывает ситуацию и строит планы. Вальд, это ведь он, похоже, переиграл тебя.

Вальд поморщился. Кивнул.

— Этот мог, но он простолюдин.

Осмон улыбнулся.

— И вот тут мы подходим к главному. Как можно заставить работать столь разных людей как одного? Если они все части тела, то дочь герцога — душа, которая объединяет их. И если её убрать, то тело может ещё какое-то время двигаться, что-то делать, сопротивляться, но оно будет мертво. Оно будет подобно курице с отрубленной головой. Вроде бы и бегает, но уже мертва. Когда упадет — только вопрос времени.

— Хочешь сказать, что без неё эти люди не смогут действовать совместно? — догадался Лат, недоверчиво хмыкнув.

— Всегда объединяются вокруг чего-то. Если это убрать, то объединение мгновенно распадётся.

Осмон видел, что ему не верит не только Лат, но и остальные вожди. На лицах некоторых отчётливо видно выражение: «Этот старик окончательно рехнулся». Но он и не ждал, что ему поверят. Даже Карен ничего не понял, хотя и ходил с ним. Вот и он тоже смотрит на него, как на сумасшедшего. Не сообразил, что их заставили участвовать в спектакле, режиссёром в котором была та самая девчонка на троне. И она же его вела.

Аристократов ли так дрессируют, что они интриги с молоком матери впитывают, или это её таланты, уже неважно. Важно то, что она сделала так, что они, послы гарлов, перестали выглядеть грозно. Своим якобы невинным поведением, вроде как небольшими ошибками, она показала, что гарлы обычные люди, над которыми можно вот так по-дружески подшучивать. А бояться тех, над кем шутишь, уже сложнее. И никаких оскорблений, упаси боги. Карен правильно сообразил, что над ним подшучивали, но попробуй это объясни тем, кого там не было и кто не видел этого спектакля!

И подшучивали не для того, чтобы их задеть, а чтобы людям вокруг показать, что ничего страшного в гарлах и их армии нет. Ну пришли, ну стоят, бывает. Справимся. Видите, какие эти гарлы милые? А стоило Карену действительно произвести то впечатление, которое ему хотелось, как девчонка мгновенно выдавала какую-то невинную шутку, или допускала такую же невинную ошибку. Ну как можно сердиться на такую милашку за это? И все грозные речи Карена вдруг превращались в невинную пикировку по поводу исторических событий. А то, что Карен вообще не понимал, о чём речь, только делало ситуацию ещё более забавной в глазах окружающих. Гигантский дуболом-варвар и начитанная маленькая девочка в дискуссии о героическом описании событий в исторических книгах… Что может быть логичнее? И ведь всё так сумела провернуть, что даже тени оскорбления нет. Более того, любой скажет, что послам было оказано высочайшее уважение. Кого ещё так встречают и так уважительно с ними беседуют? Стать Карена на этот раз сыграла против него, она-то всем видна, а вот продемонстрировать мозги девчонка ему возможности не дала. И в конце он допустил большую ошибку, когда попытался перевести всё на Элайну Райгонскую. Про выкуп могло бы подействовать, будь там наследник или сам герцог, но кто упрекнет маленькую девочку в том, что она не погибнет на стенах города вместе с защитниками?

Но как это всё объяснить окружающим? Осмон замолчал. Продолжать стоять на своём — только хуже делать.

— Вы ещё убедитесь, что я прав, — закончил он, покачав головой. — А слова наши ничего не стоят, если мы не сможем подтвердить их делом. Взять же столь укреплённый город с сильным гарнизоном — та ещё проблема. Так что неудивительно, что нас не приняли всерьёз.

Лат некоторое время пристально смотрел на замолчавшего Осмона. Что-то отложил себе в памяти и отвернулся.

— Давайте обсудим наши следующие шаги, — заговорил он, обращаясь к вождям…

Гарлы уже скрылись из вида, а Элайна всё еще продолжала сидеть на своём троне, продолжая смотреть им вслед. Капитан Дайрс искоса поглядывал на девочку, ожидая, когда она поднимется. Как они договаривались, это послужило бы сигналом к окончанию спектакля. Тем не менее девочка продолжала сидеть, а остальные гадали, что она ещё придумала. Тут капитан встретился с взглядом, полным отчаянной мольбы. Дайрс, вопреки договоренностям, чуть приблизился и слегка склонился.

— Капитан, — отчаянным шёпотом проговорила девочка. — Я не могу встать.

— Что? — удивился Дайрс.

— Перетрусила так, что ноги не держат… Едва пытаюсь подняться, как они начинают дрожать… — В голосе девочки было столько отчаяния, что у капитана даже не возникло желания улыбнуться, хотя ситуация была довольно забавной. Перетрусила? Та, которая с улыбкой подтрунивала над послами гарлов, едва не доведя одного до белого каления? Дайрс даже ожидал, что он бросится, благо арбалетчики были наготове.

И вот та небрежность в разговоре, с которой Элайна вела переговоры… Это она так перетрусила? Однако что-то решать надо было.

— Держитесь, ваша светлость, — прошептал он.

С этими словами капитан обошел трон, опустился перед девочкой на колено, потом мягко подхватил её под мышки, аккуратно поднял и водрузил себе на плечо, одной рукой придерживая её за талию, а второй за ноги, не давая свалиться. Граф Ряжский с удивлением глянул на них, но, к счастью, ничего не сказал. А вот Элайна сначала растерялась, но быстро нашлась. Подняла одну руку и замахала ею.

— Все меня видят⁈ Тогда слушайте! Мы отстоим город!!!

— Да!!! — подхватила толпа.

Капитан медленно и неторопливо с Элайной на плече двинулся вдоль строя гвардейцев, а девочка с энтузиазмом махала рукой под общие восторженные крики. Это не планировалось, но получилось удачно.

Уже в гостиной дома капитан аккуратно сгрузил девочку в кресло, и та, облегченно вздохнув, расслабилась.

— Стоять не могу, — честно ответила она вопросительно глядевшим на нее Эрмонду Ряжскому и Картену. — Ноги словно ватные и дрожат. Знаете, как я испугалась там?

Эрмонд и Картен удивленно переглянулись. Первым сообразил Картен, который вдруг рухнул в кресло рядом и начал хохотать.

— То есть вы там просто не смогли встать с трона? — выдавил он сквозь смех.

Элайна сердито смотрела на него.

— Смешно, да? Вам хорошо, вы вон какие большие! А я маленькая. Этот гарл как глянет на меня своими глазами, так у меня сердце в пятки ушло. Он же меня может на одну ладонь посадить, а другой прихлопнуть.

Это замечание вызвало еще больший приступ смеха. Даже капитан не смог удержать серьезное выражение.

— Леди, если вас это успокоит, — заметил он, отсмеявшись, — то никто этого не понял. И пока вы мне не сказали, я не думал, что что-то идёт не так. Вы хорошо держались.

— Да ну вас, — совсем обиделась девочка.