Заслуженная пышка для генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина - Страница 13

Мэри напряглась, её щёки вспыхнули от унижения и гнева. Она взбрыкнула, но не как испуганная девочка, а как дикая кошка, которую неожиданно тронули за хвост. Её руки мгновенно схватили юбку, крепко, решительно, с достоинством, которое не позволило ей отступить. Одним быстрым движением она одёрнула юбку, скрывая всё, что выше щиколоток. Её лицо стало маской, на которой было написано одно слово:

— Нет.

Это было не крик, не плач, а тихое, твёрдое, почти детское «нет». Оно прозвучало как приговор, как вызов, как обещание, что она не сдастся. В этом «нет» была вся её сила, вся её решимость, вся ее боль, все ее ужасные воспоминания.

Лорд Басили замер, его лицо изменилось, словно маска. Он посмотрел на Мэри с удивлением, смешанным с лёгким раздражением. Его глаза стали холоднее, а голос — жёстче.

— Она так будет вести себя и в бестах? — спросил он, словно бросая вызов. Этот вопрос адресовался мне.

Мэри стояла, дрожа не от страха, а от напряжения. Она чувствовала, как внутри неё закипала ярость и решимость. Она не сдастся. Она не позволит этому человеку унизить её.

— Если она так будет вести себя в бестах, — продолжал лорд, его голос звучал как приговор, как будто он уже принял решение, — то я, пожалуй, сделаю выбор в пользу другой участницы.

Мэри посмотрела на него с вызовом, её глаза сверкали. Она знала, что это может быть её последний шанс, но она не отступит. Она была готова бороться до конца, готова идти против всех правил, чтобы доказать свою силу и достоинство.

Глава 30

Я тут же опустилась на колени, подняла юбку сама — широко, но прилично — и заговорила быстро, как адвокат перед казнью: — Мы просто разнервничались! Для нас дебют! Это огромная честь! Мы готовы! Мы стараемся! Мы не будем дергаться! Обещаю!

Я не обещала. Я врала. Потому что если Мэри снова скажет «нет» — я её обниму. А не накажу.

Лорд не произнёс ни слова. Нам. Только писарю. Нас замерили. Посмотрели зубки. Пощупали спину. А потом перешли к другой участнице, оставив всех предыдущих стоять в реверансе — как статуи. Как трофеи. Как забытые куклы.

Я с тревогой наблюдала за тем, кого привезла мадам Пим. Её выбор всегда был непредсказуем, но сегодня я особенно волновалась. Девочка, которую она представила, казалась ангелом, сошедшим с небес. Её золотые волосы, струящиеся почти до пят, светились в лучах солнца, как нимб. До пят? Серьёзно? В таком возрасте?

Лорд, стоящий рядом, не мог отвести глаз от девочки. Его взгляд был полон восхищения и благоговения, словно он увидел воплощение своей мечты. Он задержался возле неё, словно зачарованный, не в силах оторвать взгляд. Его молчание было красноречивее любых слов. Он не просто задержался. Он застрял. Как будто увидел идеал. Как будто нашёл победительницу.

— Вот твои бесты! — выдохнула я, видя, как судья даёт сигнал к началу забега. Это было не просто наблюдение — я понимала, что все остальные участницы чувствуют то же самое. В прошлом все золотоволосые девочки неизменно выходили в финал. Мода диктовала свои правила.

Я знала, что эта девочка станет одной из лучших, но меня терзали сомнения. Что-то было не так, и я не могла отделаться от этого чувства.

— Небось приклеила! — пробормотала я, наблюдая за тем, как Мэричка бежит по дорожке, пританцовывая, словно лёгкая пушинка. Она была храбрая и решительная, как львица, готовая бороться за свою победу. Я следовала за ней, держа ринговку, готовая подхватить её, если что-то пойдёт не так.

И тут я увидела это. На дорожке, словно забытая игрушка, лежала одна золотая прядь. Длинная, идеальная, с капелькой магического клея у самого корня.

О, нет.

О, да!

О, судьба!

Нас снова остановили.

Девочки застыли в реверансе, а я не могла отвести глаз от этой пряди. Лорд всё ещё вился вокруг златокудрой красавицы, словно мотылёк вокруг огня. С одной стороны, меня мучила совесть. Малышка не виновата в том, что оказалась в этой ситуации. Она была всего лишь пешкой в игре, которую вели взрослые. С другой стороны, моя задача — защищать своих девочек, двигать их вперёд, бороться за победу.

Но это тоже чревато. Пойти на открытый конфликт с мадам Пим — значит готовиться к тому, что кого-то из моих девочек я потеряю. Уж поверьте — мадам Пим найдёт способ, как добраться до конкурентки и отомстить! Она ни перед чем не остановится. Особенно — если речь о золоте, славе и волосах до пят.

Пока я рвалась душевно — то огласить правду, то пожалеть ребёнка — соседка стала осматриваться по сторонам, пытаясь понять, что меня так заинтересовало.

— Ой, господин судья! — послышался её голос — звонкий, как колокольчик, и ядовитый, как змея. — Тут волосы лежат!

Глава 31

Лорд Басили резко повернул голову, словно его кто-то окликнул. Его взгляд, холодный и проницательный, скользнул по пряди волос, которую он держал в руке.

Он поднёс её ближе к лицу, будто хотел рассмотреть под микроскопом. Затем он поднёс прядь к носу и, к моему удивлению, понюхал её.

Его лицо исказила гримаса отвращения, и он поморщился, как от неприятного запаха.

— Кому она принадлежит — понятно с первого взгляда, — произнёс он, не отрывая глаз от пряди. Его голос звучал сухо и холодно, как зимний ветер. — Ни у кого не было волос такой длины. И такого… искусственного блеска. Он тут же посмотрел на юную златовласку в цепких руках мадам Пим.

Мадам Пим стояла перед нами, красная, как помидор. Её лицо пылало гневом, а взгляд был настолько тяжёлым, что, казалось, мог прожечь дыру в стене. Она смотрела на нас с такой яростью, что я невольно отступила назад, прижимая к себе Мэри. Но не для защиты. Нет, я хотела поддержать её, показать, что мы справимся, что мы выживем.

— Это меняет дело! — произнёс лорд Басили, поднимая прядь высоко над головой и показывая всем присутствующим. — Обман. Мошенничество. Нарушение регламента. Он кивнул. Мне показалось — не нам. А кому-то. Кто стоит за кулисами. Кто всё видел. Кто ждал этого момента.

Мы дёрнулись в сторону выхода — инстинкт. Беги. Спрячься. Защити. Но нас остановили. Не грубо. Не с криком. С достоинством.

И только сейчас, с задыхающимся сердцем, я увидела, как лакей берёт коробочку, идёт в нашу сторону и протягивает её Мэри.

В коробочке — брошка с бриллиантом. Маленькая. Искрящаяся. Как слеза на солнце.

О, боже мой. Это Мэрина первая цацка!

Слуга учтиво протянул её нам. Мэри приняла брошку с трепетом, её руки дрожали, но в глазах горел огонь. Она присела в книксене — грациозно и уверенно, как её учили, но с лёгкой дрожью в коленях. Затем она примерила брошку на платье, и в этот момент её лицо осветилось. Это было не просто украшение. Это была ее корона.

— Не верю! — прошептала я, чувствуя, как глаза застилают слёзы. — Я всё ещё не верю!

Мы в бестах!

Мы вышли из ринга как во сне. Я не помнила, как. Ноги сами вынесли меня в толпу. А я крепко-крепко обняла Мэри, покрывая её щёки поцелуями. — Ты мой молодец! — плакала я. — Ты моя героиня! Ты сказала «нет» — и выиграла! Ты не сломалась — и победила! Ты — моя гордость!

Мэри тоже плакала. Тихо. Счастливо. Как ребёнок, который впервые понял — его слышат, его не ругают за то, что он хочет быть собой. Его не осуждают, его понимают и принимают.

Рядом семейная пара с надменностью старой аристократии обсуждала победительницу. То есть, Мэричку. И сравнивала со своей дочерью. Явно не в нашу пользу!

— На поставили "Очень хорошо"! Очхор! — негодовала мать семейства, пока служанка капала ей в воду успокоительные капли. — Это же ужас! Не отлично! Не очень перспективная! Ни рекомендована к браку! Просто очхор! Какой позор! Я этого не переживу!

Неподалёку ревела горничная, прижимая руку к щеке. Еще мгновенье назад звонкая пощечина заставила людей обернуться на очередную сцену. Гневная, но уже другая мамаша доказывала горничной, что её дочь недооценили из-за ошибки хендлера!