Последний герой СССР (СИ) - Алмазный Петр - Страница 2

Мысли путаются. Причем сердце больше не болит — оно просто бешено колотится. Руки инстинктивно пытаются за что-то ухватиться, но под пальцами только вонючая тина…

И вдруг — резкий рывок за воротник. Кто-то тащит меня вверх, к свету.

— Дыши, старик!

Голос молодой, хриплый от напряжения. Я падаю на мокрый песок, давясь кашлем. Из легких хлещет вода. Глаза застилает пелена, но я различаю силуэт — белобрысый парнишка, тощий, как голодный кот.

— Откуда ты взялся? Где я?.. — говорю, но из горла вырывается только хрип.

Парень резко переворачивает меня на спину, обеими ладонями давит на грудь.

— Раз, два, три!

Больно. Ребра трещат под нажимом. Но с каждым толчком из горла выплескивается очередная порция воды. Я открываю глаза и наконец могу дышать свободно.

Надо мной склонился незнакомый парень в мокрой рубашке. Волосы у него белоснежные, как у альбиноса. Глаза с красноватыми прожилками и тоже белыми ресницами сейчас едва не вылезали из орбит. «Да, все-таки альбинос», — вяло подумал я.

— Влад, ты дебил в натуре! — выпучив глаза, завопил пацан. — Ты че творишь? Хорошо, что я рядом оказался! Наши-то все уже уехали.

— Ну, чего разлегся? Вставай давай! — взяв меня за руки, он потянул на себя.

И я послушно встал.

Без трости! Ни на что не опираясь! Сам!!!

Обалдев, посмотрел вниз. Точно, я ровно стою на собственных ногах и они ничуть не болят. И нет привычной уже дикой тяжести в позвоночнике.

Впрочем… Это ведь не мои ноги! Не тощие, заплетающиеся, а сильные, мускулистые. Что за ерунда творится-то?

Оглянулся вокруг. Я на песчаном пляже, передо мной река. Широкая — противоположный берег на расстоянии примерно двух километров. Волга? Дон? Обь? Какие у нас еще есть реки? Амур, Енисей, Лена, Ангара? Понятия не имею. Но, учитывая, что белобрысый говорит на русском, слава Богу, что не Амазонка. Там крокодилы и прочая хрень типа пираний.

Я пока не знаю, как перенесся на этот берег и откуда у меня взялись сильные ноги, которым позавидует беговая лошадь, но мозги напрочь не принимали ситуацию — пытались найти какое-то рациональное объяснение.

Грохнулся с инфарктом на собрании, а теперь лежу в медикаментозной коме в больничке и вижу весь этот бред? Версия более вероятная, чем фантастические истории о попаданцах во времени и пространстве. Однако, явно менее приятная.

Да, оказаться попаданцем все-таки куда лучше, чем лежать овощем, подключенным к сложной медицинской аппаратуре.

Поддержал свой робкий оптимизм мыслью: «Ты же хотел приключений? Неоднократно думал о том, что прожил жизнь зря? Вот он — второй шанс… Получи и распишись!»

Справившись с волнением, потер шею, потряс головой и снова посмотрел на спасителя, вытащившего меня из воды. Высокий, тощий парень, красный от загара, прыгал на одной ноге, вытрясая воду из уха. Альбиносам вообще лучше не загорать — с их-то белоснежной кожей. Сгорают моментально. Но этого юного героя внешность, похоже, сильно не волновала. Он снял выжал свою рубашку и повесил на ручку мотоцикла — новенькой красной «Явы».

— Влад, че встал столбом? Погнали, опоздаем же!

— Владислав Борисович… — еще не до конца приняв случившееся, машинально поправил я.

Парень подошел ко мне и, участливо заглянув в глаза, спросил:

— Ты там на дне об че-та приложился, что ли? Башкой на остаток сваи налетел? Здесь раньше мостки для катеров были.

Я потрогал голову и пальцы наткнулись на густой ежик. С удивлением и удовольствием провел ладонью по волосам — класс, никакого намека на лысину! Но в целом ситуёвина, конечно, интересная складывается. Вот так стоять неизвестно где, и при этом быть неизвестно кем. Хоть с именем повезло — не придется к новому привыкать.

— Блин, Влад, ну чего ж ты такой тормоз⁈ — в очередной раз возмутился мой белобрысый спаситель.

— Забей, — отмахнулся я. — Ну да, приложился малеха, но не критично. Слушай, напомни, тебя как зовут?

— Ни хрена себе! — снова выпучил красноватые глаза альбинос. — Все-таки шарахнулся. А я думал, чего ты вдруг так резко ко дну пошел! Да еще на таком мелком месте, всего-то полтора метра глубины. Говорил же, булавку надо в трусах иметь, на случай судорог! А ты все: типа я плаваю как Ихтиандр. Вот был бы один, утоп бы на хрен!

— Давай по пунктам. Упреки справедливы, не спорю. Но кратковременная потеря памяти на фоне стресса — дело обычное…

— Фигасе, как зачесал! Блин, Влад, ты прям как моя мымра-директорша стал разговаривать. Но у нее два высших образования, а ты бывший ПТУшник, тебе такие слова знать вообще не положено!

Да елки ж ты мои зеленые, что ж он такой эмоциональный-то⁈ Но хоть что-то удалось выяснить. Меня зовут Владом, сокращенное от Владислав, а ПТУшник я, скорее всего, бывший. Судя по наколке на левой руке, уже отслужил. Набитые буквы «ВДВ» дают серьезный бонус в этом пока неизвестном мне месте.

А вот татуировка на пальце белобрысого — три точки пирамидкой — многое говорит о моем спутнике. Что сидел — это вряд ли, но как минимум по малолетке прошел спецПТУ. Я-то вряд ли учился вместе с ним в этом исправительном учреждении, иначе в ВДВ бы точно не попал. Даже тем, кто состоял на учете в детской комнате милиции или, хотя бы, имел приводы, ничего престижнее стройбата в армии не светило.

Воспоминания обрывками налетали и рассеивались, не складываясь в одну картину. Откуда-то вдруг пришла мысль, что этот парень — мой лучший друг Валентин. Но все зовут его Валёк — и никак иначе. Ну хоть что-то. В моей прошлой жизни тоже был Валек. В моей настоящей жизни. Лучший друг, сгинувший давным-давно.

— Так, Валёк, теперь следующий вопрос: сколько мне лет?

— Это просто кабздец какой-то… — покачал головой Валек. — Ты еще спроси, какой сейчас год!

Для себя я отметил, что по поводу имени он не возмутился. Значит — угадал верно.

— Сколько ему лет, понимаешь! — продолжал возмущаться белобрысый Валек. — Да вроде как столько же, сколько и мне. А мне, если я тоже ничего не путаю, стукнуло двадцать.

— Ага, точно! Спасибо, Валек…

— Ну так что? Идешь ты или нет? Вот я щас газану на моцике, а ты оставайся, будешь тут стоять один, как три тополя на Плющихе!

Зашибись у него и с логикой, и с математикой! Но Валек прав, надо как-то собраться с духом и сделать шаг. Просто боялся, что вдруг сейчас развеется мое неожиданное счастье… Но действительно, не стоять же здесь вечно.

Я сделал шаг, другой и… побежал по берегу, потом по кромке воды, поднимая тучи брызг.

— О-го-гооо!!! — восторженно заорал во все горло.

Как это, оказывается, кайфово — бегать! Я давно забыл эти ощущения.

Споткнувшись вдруг, кувыркнулся в воду, не сразу сообразив, что это Валёк сшиб меня с ног.

— Владик, ты не бойся, мы тебя вылечим… — как-то даже печально произнес он.

Блин, он что, реально за меня так переживает?

— И тебя вылечат, и меня вылечат, всех вылечат! — я расхохотался.

— Ты, в натуре, гонишь, — Валек покачал головой.

— Ладно, уговорил, пошли, куда мы там опаздывали?

— Уже никуда, — проворчал Валек. — Домой погнали. Надо переодеться в сухое.

О том, где я живу, спрашивать не стал. Буду решать проблемы по мере их поступления.

Подошел к мотоциклу, взял с сиденья олимпийку, растянул ее и завис, рассматривая этот фиолетовый ужас из жатой ткани с геометрическими малиновыми и зелеными вставками…

В душу закралось нехорошее подозрение. Заглянул в зеркальце заднего вида и обомлел. Лицо было моим, но… Таким оно было тридцать с лишним лет назад…

— Валёк… а какой сейчас год? — спросил я.

Альбинос покрутил пальцев у виска, но покорно ответил:

— Девяностый, брателло!

Глава 2

Я снял мокрую футболку, натянул олимпийку. Валек хмыкнул:

— А смысл? Держаться все равно за меня будешь. А я тоже мокрый.

Действительно. Ладно, мелочи все это. Уселся позади Валька, схватился за него руками. «Ява» сорвалась с места и вскоре уже вылетела на трассу.