Генеральный попаданец 5 (СИ) - Коруд Ал - Страница 55

— А ты не завидуй! Это возвращение изъятого ранее.

— Но мы же Союз и должны равномерно развиваться.

Кто ему в уши напел? Честно, некоторые считают, что лучше меня понимают основы экономики огромной державы. Вот и Кунаев с Рашидовым туда же. Есть Госплан и Совет Министров, какого лешего партийные боссы лезут в экономику? Нарезан тебе круг задач, вот и след за ними! В столице такая же ситуация. Каждое ведомство считает своим долгом лоббировать только собственные интересы. И обязательно сверх плана. Как будто у меня есть лишние ресурсы! Одна цифровизация чего стране стоит! Уровень брака на производстве процессоров почти не снижается, только немцы и выручают. А ведь впереди более сложные задачи. Строительство Наукограда буксует. Персональный компьютер как бы есть. Но вы его размер видели? Это у меня на «Высоте» системный блок просто спрятан от глаз. Такая шкафина! И как вы его собираетесь в кабинеты людям ставить? Снова потребуются отдельные комнаты и группы специалистов? Привычки советских компьютерщиков сломать сложно. Как долго и нудно пробивали стандартизацию, сколько воплей из бесчисленных НИИ за это время случилось! Только собственным и авторитетом Келдыша продавил.

— Владимир Васильевич, ты же человек государственный? Тогда почему местечковость свою показываешь?

Щербицкий такого наезда явно не ожидал, расслабился. Привык, что к украинским товарищам отношусь несколько снисходительно.

— Так я это… этого.

— И такого, чтобы я больше не слышал! Проект Украина закрыт, ты развиваешь Малороссию. Запомни по слогам: Ма-ло-росс-ию. Как часть великой России. Большой России. Белорусы к ним же относятся. Мы настолько цивилизационно близки, как мало, в какой большой стране бывает. Англичане от шотландцев намного сильней отличаются. И ничего. Даже с бешеными ирландцами в одном королевстве уживаются.

Щербицкий откровенно растерян:

— Леонид Ильич, ты с каких пор русским националистом стал?

Я внимательно оцениваю его. Может, и рано сказал, но чую, что пора. Никуда не денется, замазан уже политикой и кровью. В западных областях мы последние два года не миндальничали. Там как будто Батый прошел и надолго поселился страх перед советской властью.

— С тех, как державой править начал! Ты пойми, у нас общий культурный код, история. Цивилизация, по сути, одна. Различия? Не настолько глубоки. В большой РСФСР Кубань от Поморья и Дальнего Востока сильнее отличаются. Твоя проблема в том, что ты по СССР мало ездишь. Смотайся к Рашидову, посмотри Ташкент, заскочи на Иссык Куль, искупайся, там и Алтай рядом. Оцени масштабы. И не забывай, что правительство должно вкладываться прежде всего в самые выгодные проекты. На Украине отстроили после войны такие нужные стране шахты и металлургию, подняли машиностроение. В РСФСР сейчас набирает оборот добыча газа и нефти, химическая промышленность. Это самое выгодное, быстро дающее отдачу. Без производства удобрений не будет больших урожаев. Тебе они не нужны?

— Разумею. Но в Киеве не все понимают…

— Тогда займись разъяснением политики партии. Общие экономические районы крайне важны для промышленности Союза. Они лишь укрепляют его межобластными связями. Как вы все это понять не можете? Мы СССР насквозь пронизываем горизонтальными связями, скрепляя страну и поднимая экономику.

— Да я что?

— Вот и дубам киевским втолкуй. Каждый одеяло на себя тянет. Забыли, чем это не так давно кончилось? Украинство, окраинство заразно. Сейчас рубашка, что ближе к телу. А потом «Україна — понад усе!»

Глава УССР поменялся в лице:

— Да ты что, Леонид Ильич! Не бывать такому!

Видимо, что-то отразилось в моем лице. Будущие бомбардировки Донецка и горящие хаты.

— Так что никакой Украины. С чего это мы южнорусские земли начали называть польским термином? Это для них была окраина их польского мира. В Московском государстве с XV века украинами назывались южные рубежи. Рязанская украина, была даже Немецкая украина на пограничье с Ливонским Орденом в Прибалтике, — я задумался. — Вот что, Владимир Васильевич, проведите как ты у своих балбесов исторический ликбез. Мозги им промой, что да как было и кого на Руси черкесами звали.

— Обязательно! — дурной пример заразителен, — собеседник открывает небольшую записную книжку в красной обложке. Такие «брежневки» раздавали на последнем пленуме ЦК. — Только вот в западных областях это не понравится.

— И нехай с ними, чертями! Забыли скандал с поляками? А те отлично помнят Волынскую резню и отказали западенским в сотрудничестве.

— Кто ж знал!

— А надо было думать! С Донецком согласились работать, ибо делить нечего. Львову от ворот поворот показали. И такое долго помнить будут.

— Тяжело с ними.

— Ничего, вода камень точит. Я вот что думаю: надо их потом всех в автономную республику зачислить, чтобы остальным под ногами идти вперед не мешались.

— И пусть варятся в собственном соку?

— Нет, — я поднимаю указательный палец, — ни в коем случае! Перевоспитывать, русифицировать. Это работа вдолгую и не нам ее плоды увидеть.

До Щербицкого доходит, и он в первый раз улыбается. Отвечать не ему, он просто статист.

— Добре, Леонид Ильич. Все четко разложил. Хорошо вам отдохнуть.

Ага, отдохнешь с вами! Душа тянется к морю. Хочется месяц не вылезать из него и не думать о проблемах. Но судьба распорядилась по-другому. Исподволь продолжаются передвижки в ЦК и иных ведомствах. Ставлю на ключевых местах толковых людей, потому что вскоре грянут лихие перемены. И мне оппозиция в партии совсем не нужна. Пусть будет потом, после меня. Внезапно понимаю, что уже жду «пенсии», то есть отставки. Устал неимоверно. В Крым бы уезжать с июня по сентябрь. Но пока нельзя. Операция «Преемник» еще не проведена. Интересно, можно будет потом эту дачу за собой оставить? Люблю море и тепло. Почему нет? Я же действующим Председателем останусь. Ему положено!

Успокаиваюсь и начинаю накидывать тезисы для выступления в Артеке. Сейчас там особая смена, коммунарская. Мы вбухали в этот международный пионерский лагерь кучу денег. 150 зданий, три медицинских центра, школа, киностудия «АртекФильм», три плавательных бассейна, стадион на 7000 мест и детские комплексы для различных нужд. Так что следует эту площадку использовать не только для отдыха, но и для пропаганды наших ценностей. Вместе с инициативной группой московских коммунаров мы решили отдать данному мероприятию целую смену. В ней будут участвовать не только советские пионеры, но и в первую очередь ребята из дружественных соцстран.

Я сторонник личного знакомства. Едущие в лагерь ребята состоят в основном из активистов. То есть имеют активную жизненную позицию. И в будущем не пропадут, станут учеными, офицерами, руководителями. И мы должны дать им первоначальный толчок в нужную сторону. Показать возможное будущее, куда стоит стремиться. Среди населения всегда много пассионарных личностей, кому не так интересна обычная карьера. Пока они молоды, то желают перепрыгнуть через ступеньку, достичь большего. Я видел таких и среди бизнесменов из будущего. Их интересовали не сами деньги, как ценность, а возможность раскрыть себя в процессе. Достичь поставленных целей. То есть, как альпинистам важно взятие вершины, им — новые возможности в бизнесе.

Если люди так устроены, то не стоит бороться с такой чертой характера, а возглавить поток.

Цель смелая, только вот светлой и прямой дороги я не знаю. А ведь вся эта круговерть со взятием политического Олимпа связана именно с посылом в неведомое будущее. Иначе зачем браться? Разглядываю крымские пейзажи за окном и вспоминаю последний разговор с Ефремовым. Его привезли ко мне в Завидово, и мы уехали на рыбалку. Затем в дальней заимке под уху и рюмочку разговаривали. Знаменитый фантаст млеет от природы, но алкоголь не употребляет. Зная о его болезни, прикрепил его к управлению Чазова. Ко мне фантаст относится настороженно. Что еще за дружба между не обласканным властью писателем и главой страны? Но постепенно в разговоре начинает открываться.