Генеральный попаданец 5 (СИ) - Коруд Ал - Страница 11

— А что здесь неправильно? — бурчит первый зам министра Петушков. — Не подарками же встречать урок?

— Проблемы во внутренней организации симбиоза воровского мира и лагерного сообщества, товарищ генерал. Мужику приходится «пахать» и при новом режиме. Однако теперь он еще должен изыскивать, как ему лучше «вертеться», добывать своим трудом пропитание в обход официальных правил. Ведь лагерный «ларёк» позволялся раз в месяц, в нём можно было «отовариться» на 5–7 рублей. Тут-то и протянули руку помощи «чёрные», лагерная «братва». В исправительных учреждениях стали расцветать нелегальные арестантские кассы взаимопомощи под контролем «воров» — так называемые «общаки». Налаживались через подкупленных работников колоний нелегальные «дороги» на волю, по которым потекло в «зоны» всё то, что строжайше было запрещено: колбаса, шоколад, чай, деньги, водка, наркотики. Конечно, за баснословные цены — но «за колючкой» есть всё. И только благодаря «воровскому братству». «Мужик» резко колыхнулся в сторону «законников». Тем более что теперь «честные воры» и их подручные на первое место стали выдвигать идеи «защиты справедливости», «братства честных арестантов», во главе которого стоят «честные воры».

— Откуда берутся деньги в общак?

Ответил Семичастный:

— Одним из особо угрожающих нам факторов — это использование «ворами» подпольного черного рынка. Вымогательство у спекулянтов, расхитителей социалистической собственности. Так называемые «Корейки», добывающие свои миллионы незаконными методами. Барыги ведь не пойдут в органы жаловаться. Чем пользуется преступный мир.

Присутствующие с некоторым удивлением уставились на бывшего председателя КГБ. Он, получается, успел много изучить в своем управлении или использовал наработки ГэБэ.

Щелоков неожиданно эмоционально стукнул кулаком по столу:

— Необходимо изолировать возможность получения в «общаки» любых денежных средств! Усилить работу Уголовного розыска по его выявлению и конфискации.

Я прошу слово:

— Дорогие товарищи, а вы не задумывались, что само существование целого подпольного мира полностью противоречит коммунистической идее. Если так дело пойдет, то криминал еще более плотно охватит так называемых «цеховиков». Да-да, Генеральному известно это понятие, как и места, где они существуют. По сути, это теневые предприниматели, носители капиталистического бизнеса внутри социалистической системы. То есть хочу обратить ваше внимание на то, что они не просто преступные элементы, а враг в первую очередь идеологический. И потому нет ничего удивительного, что со временем они начнут сращиваться с обычным криминалом. Что уже есть угроза советской власти! Николай Анисимович, я бы обратил самое пристальное внимание на Закавказскую республику и вообще южные регионы в частности. Они у нас первые в плане криминализации. Ведь по законам мафии дальше в ход пойдет коррупция, организованные бандиты станут второй властью. Мы обязаны ни в коем случае не допустить подобного исхода. Еще раз подчеркну: это уже вопрос политический. И я считаю, что наказание за подобные деяния должно быть не менее строгим, чем за измену Родине.

Милицейские генералы слушают меня завороженно, до них только сейчас начало доходить важность принимаемого решения. И что в дело вмешивается партия на самом верху. Будем считать, что Генеральным дана отмашка на войну с преступностью, а этим в Союзе не шутят.

Щелоков понимает меня с полуслова, мы сей момент не раз обговаривали. Можно обвинять его во многом, но точно не в понимании политических и общественных процессов.

— То есть, Леонид Ильич, вы за предельно жесткие меры?

— Все уже есть в проекте нового УК. Нужно развести преступления и наказания по их опасности для общества. Не формально подходить, как сейчас. По букве закона.

Представитель Генеральной прокуратуры поднял руку и деловито поинтересовался:

— А кто будет эту разницу определять?

Киваю в сторону генерала Солопанова:

— НИИ МВД совместно со специалистами из различных юридических институтов уже год разрабатывает кодекс и изучают специфику нынешней преступности. От вас там представителя так до сих пор и не появилось. Это касается и других ведомств. В течение недели отрядить в рабочую группу лучших специалистов и внести собственные предложения. На мартовской сессии Верховного совета новый кодекс должен быть принят.

Щелоков меня полностью поддерживает:

— Для решения данного вопроса наша коллегия и собралась, товарищи. НИИ МВД уже почти подготовило проект нового Уголовного кодекса и рекомендации по использованию. Он вам будет сегодня роздан. И, как уже точно выразился Леонид Ильич, всем управлениям необходимо принять активное участие в его обсуждении и внесении правок. А то потом будете бегать, как ошпаренные, добиваясь поправок.

Присутствующие тонко отметили тот факт, что меня министр назвал не товарищ Брежнев, а по имени-отчеству. Тонкий намек на толстые обстоятельства. Так что все будет исполнено в срок. В России чинопочитание, наверное, никуда не денется и через тысячу лет.

Кто-то с места интересуется:

— А если вкратце? В чем соль реформы?

Солопанов с готовностью отвечает:

— Мы должны кардинально развести мир старого криминала и тех, кто попал в места лишения свободы по более легким статьям. Зачем так называемым «мужикам» воры и прочие блатные в колонии? Они только им мешают и тянут в сторону от сотрудничества с администрацией. Мы планируем широко применять досрочное освобождение при соответствующем поведении. А по мнению блатных — это «зашквар». Они давят морально и физически на тех, кто готов искупить вину тяжелым трудом. И не секрет, что криминальные элементы постоянно ищут новых адептов, демонстративно распространяют в подростковой среде воровскую романтику. Да что они, у нас известные на всю страну певцы не гнушаются исполнять блатные песни. Вот с этим надо жестко бороться. Нет нового поколения — не будет продолжения традиций. Никакого положительного образа ворам и убийцам! Потому планируются через оперативные мероприятия выявления в колониях лиц, связанных с криминалом и агитирующих заключенных в пользу воровского мира. По ним немедленно будут приниматься соответствующие меры: то есть суд, новый срок и отправка в специализированные учреждения.

.

— То есть всех, кто поддерживает «понятия», нам нужно наказывать сильнее, чем обычных преступников!

— И намного жёстче, товарищи! — все снова оглядываются на меня. Я, против обыкновения, невероятно суров. — Вплоть до ликвидации. Законными методами. Понимаю, сложно. Нужно создавать на основе старых лагерей места лишения свободы, где блатным дорога будет в один конец. Лучше где-нибудь в Заполярье, без возврата назад. Любой вор заработает себе дополнительный срок на ровном месте. Я вполне отдаю себе отчет, что для полного изолирования старого преступного мира понадобится некоторый срок. Но через десять лет от него и духа не должно остаться в СССР! Не хочешь жить в обществе: добро пожаловать за решетку. Не одумался, уже оттуда никогда не выйдешь. А для оступившихся в первый раз, и тех, кто наносил материальный ущерб государству в первую очередь наказывать рублем. Увеличить штрафы, заставить выплатить ущерб весь до копейки. Для таких личностей хватит наказания в виде работ в народном хозяйстве. И пусть потом уже на свободе платят проценты с зарплаты до окончания установленной судом выплаты.

Семичастный оценил:

— Получается, что те самые цеховики станут перед выбором: или платить до конца жизни или просто ее не увидеть? Жестко.

— Правильно понимаете, Владимир Ефимович. Но шанс мы даем всем. Это и есть советский гуманизм!

На меня странно посматривают. Жестоко? Но разве не менее жестоко оставлять этих нелюдей среди людей.

Руководитель НИИ МВД тем временем продолжает: