Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина - Страница 43

Не обращая внимания на мою мимику, Або с удивлением переспросил:

«Как это „о чём“? Разве не заметила, что даты свадьбы нет?»

— А она должна быть?

«Анатолий Фёдорович решил отложить свадебное торжество, до тех пор, пока ты не родишь», — не ответив на вопрос, объявил ушастый.

Это ещё что за новости? Кони же хотел жениться как можно раньше, а тут на тебе.

Пытаясь разобраться в причинах странного поступка адвоката, я внезапно обнаружила, что сила успокоились, а эмоции улеглись. Стараясь сохранить это состояние активного покоя, сосредоточилась на разрешении очень вовремя появившейся головоломки.

«Император отменил распоряжение, и юристу не придётся сопровождать моего двойника?» — высказав предположение, я вопросительно посмотрела на тушканчика.

«Не-а. В этой части без изменений. Анатолий Фёдорович хитрый и умный мужик. Он придумал, как избежать бурных сплетен о ваших специфических отношениях и заодно поднять репутацию своего рода. Догадаешься как?»

«Попробую»

Задумчиво покусав губы, я принялась рассуждать вслух:

— Что касается свадьбы. Я пообещала, что непременно на ней буду. После родов все вокруг узнают о моем высоком статусе. Скорее всего, Дима пойдёт со мной на свадебное торжество. Кони — нетитулованный дворянин, его невеста — мещанка. Присутствие императорской четы на их бракосочетании — ого-го какая честь. По идее, репутация рода Кони должна взлететь как ракета.

«Верно мыслишь, — похвалил Або. — Какие идеи насчёт пресечения возможных сплетен о вашей интимной связи?»

Я пожала плечами и с сожалением призналась:

— Мне кажется, это в принципе невозможно. Вот честно, даже если бы Анатолий Фёдорович скоропалительно женился на Варе, нам с ним всё равно перетирали бы кости. Без участия мужчины женщины не беременеют. А раз иных представителей сильного пола возле меня не наблюдается, то Кони становится кандидатом номер один в отцы ребёнка. Для любителей потрепать языком нет особой разницы, холост мой юрист или женат. Я вообще не вижу смысла в женитьбе Кони. Но раз уже сделал предложение Варе, то в этом случае ему гораздо выгоднее дождаться, когда буря вокруг меня утихнет. А потом с пафосом отметить свадьбу и почивать на лаврах.

«Умница. В яблочко попала», — торжественно заявил Або.

Погладив ушастика, с усмешкой заметила:

— В объявлении о помолвке, действительно не было даты. Однако сильно сомневаюсь, что ты успел разговорить Кони. Отвлечь меня хотел, да?

«Ещё раз скажу: ты умница, — зверёк хмыкнул. Забравшись по руке на плечо, признался: — Волнуюсь за тебя. Со вчерашнего вечера сама на себя непохожа. Моё предложение научить медитации в силе. Находясь в трансе, сможешь сама себя сканировать, гасить гормональные всплески, управлять эмоциями и органами, а также контролировать состояние ребёнка. Ну и я заодно буду перекидывать в твой разум всякие-разные техники, дам информацию по этому миру. Что скажешь?»

«Конечно, да, — я мимолётно улыбнулась. — Дождусь свою „горничную“ и пойдём постигать искусство достижения дзен».

«Тебе понравится», — Або намеренно пощекотал меня ухом-лопухом.

Я рассмеялась. Трель звонка разлетелась по комнате. Всё веселье моментально пропало. Чувствуя, как ворочается в груди тревога, я поднялась из-за стола и направилась к телефонному аппарату.

«Может, не будешь отвечать?» — абсолютно серьёзно предложил ушастик.

С каменным лицом я сняла трубку, ледяным тоном представилась:

— Глава боярского рода Апраксиных, слушаю вас.

— Саша, у нас тут беда! — воскликнула перепуганная Маргарита Ткачук. — Я не знаю, что делать!

Глава 24

Да сколько можно⁈

Резко затошнило. Опершись рукой о тумбочку, я прикрыла веки.

Не дожидаясь особого приглашения, Рита быстро заговорила:

— Перед входом в санаторий простолюдины собрались. Кричат про тебя всякие гадости, грозятся окна побить. Наши постоялицы жутко боятся, бегают из номера в номер, пытаются схорониться. Я и в полицию уже звонила. Только без толку! Пришёл толстый полицейский, ну тот, что нас с тобой допрашивал, когда подрались. И ничего не делает! Просто смотрит! А эти орут, руками машут. Того и гляди дверь начнут ломать, — Ткачук на миг запнулась и испуганно прошептала: — Страшно тут. Очень страшно.

— Дай мне пять минут, — бросила я холодно.

Однако внутри всё кипело от гнева. Сила клокотала, бурлила. Пытаясь успокоиться, я перевела взгляд в окно. Стекло стремительно затянулось наледью. Изнутри.

«Саша, не нервничай», — мягко попросил Або.

Да как не нервничать-то⁈

Пытаясь успокоиться, я лихорадочно искала выход. Безумно хотелось рвануть в санаторий и разобраться самой, но нельзя. Запросто мужу все планы сломаю.

Твою ж мать! Как быть⁈ Позвонить начальнику полиции? Визитку сам дал, но неизвестно, как сейчас отреагирует на просьбу. Я ведь теперь персона нон грата. Да и толстяк-полицейский наверняка не просто так бездействует. Попросить Або связаться с Кони? А что сделает один юрист против агрессивно настроенной толпы? Просто слов явно будет недостаточно. Нужна демонстрация силы, ну или прямое внушение. Стоп. У меня же есть ушастик!

«Або, сможешь разогнать это сборище?»

«Конечно. Но для этого мне придётся уйти. Не хочу оставлять тебя в таком состоянии».

Повернув голову к столу, я грозно посмотрела на зверька:

«Прекращай. Ничего со мной не случится. В санатории перепуганные женщины. Пожалуйста, помоги им. Сама не могу пойти», — на глаза навернулись злые слёзы.

Спустя томительно долгое мгновение Або сердито буркнул:

«Только попробуй сорваться», — и исчез.

— Саша? — послышался из динамика встревоженный голос Маргариты.

— Сейчас к вам придёт помощь. Просто немного подожди.

— Хорошо, — нервно согласилась Ткачук, и связь прервалась.

Медленно вернув трубку на рычаги, я замерла. Внутри клокотал вулкан. Размеренно дыша, старалась успокоить взбунтовавшуюся силу. На лбу проступила испарина.

Подонки. Нашли с кем воевать. С беременной девкой!

Скрипнула зубами от ненависти. И в эту же секунду сила заревела и золотым огненным смерчем выплеснулась наружу! Пламя гудело, жадно пожирая всё вокруг. Прежде замороженные оконные стекла взорвались сверкающим фейерверком осколков. Янтарное покрытие подоконника запузырилось и медовыми каплями потекло на пол, образовав неопрятную кляксу. Резко запахло канифолью. Дубовая основа обуглилась, сдаваясь под напором огня.

Не шелохнувшись, я с ужасом взирала на творящееся безумие и не знала, как это прекратить. Вдруг в животе кольнуло, больно потянуло. Застонав, я зажмурилась, присела на корточки.

— Маленький, ну что ты? Тебе ещё рано, — прошептала, глотая слёзы.

Вдруг кто-то быстро, но аккуратно поставил меня прямо. Прижимая к себе, тихо сказал на ухо:

— Родная, я рядом. Всё будет хорошо. Не нервничай.

— Стараюсь. Не получается, — прохрипела я полузадушено. Громко всхлипнув, уткнулась лицом в грудь Рюриковича.

— Сейчас будем целоваться, — внезапно заявил муж и накрыл своими губами мои.

Совсем больнушечка⁈

Я трепыхнулась, но практически сразу перестала сопротивляться. Поцелуи Дмитрия поразительно расслабляли. Прижимаясь к нему всем телом, я таяла как мороженое на солнышке и куда-то уплывала. И всё же краем сознания отмечала, что огонь утихает.

Оригинальный способ успокоить силу. Надо запомнить.

Сколько мы так простояли, не знаю. Ощущая, как горят губы, я отлипла от Рюриковича, словно пересытившаяся пиявка. Сама не знаю, почему смутилась. В тщетной попытке спрятаться, прижалась щекой к груди венценосного супруга.

— Моя маленькая, любимая ведьмочка, — на грани слышимости шепнул тот. Поглаживая меня по голове, вдруг кому-то сообщил: — Вы верно всё поняли. Александра носит моего ребёнка.

Я моментально напряглась. Хотела отстраниться от его величества, но не тут-то было. Не выпуская из кольца рук, он всего-то позволил повернуть голову. В дверном проёме стояли дворецкий с поварихой. Видя их ошарашенные лица, мысленно тяжко вздохнула. Похоже, планы мужа всё-таки спутала.