Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина - Страница 40

А вдруг я и правда потеряю малыша⁈

От страха за ребёнка тревожно забилось сердце, в горле пересохло.

«Саша, ты как?» — обеспокоенно спросил Або.

«В норме. Пошли отсюда», — поглаживая «пузожителя», я торопливо пошла прочь из допросной.

Глава 22

Вечер. Особняк Апраксиных.

Я стояла на террасе главного дома. Зябко кутаясь в шубку, наблюдала за своим управляющим: аккуратно положив на заднее сиденье автомобиля саквояж с деньгами, Иван Иванович уважительно мне поклонился, сел за руль. Через несколько минут двигатель заурчал, машина медленно направилась к выезду.

Закусив губу, я с тоской посмотрела на поблескивающий в свете фонарей снег. Лицын приезжал ко мне не с хорошими, а с очень плохими новостями: сегодня все деловые партнёры разорвали контракты с боярским родом Апраксиных. Причём уведомили об этом практически одномоментно. Отчего так случилось, можно и не гадать: обещанная Силантьевым экономическая блокада началась.

Что делать дальше, я не имела ни малейшего представления. Увы, нет ни опыта, ни нужных знаний. Иван Иванович предложил выход: воспользоваться вынужденным простоем и заменить устаревшее оборудование на новое. В общем, будем усиленно изображать, что у нас всё хорошо. А вот что потом — тайна, покрытая мраком.

На что Лицын рассчитывает? Где собрался искать новых компаньонов? Хрен его знает. Всё одно к одному. Господи, как же я устала.

Одинокая слезинка скатилась по щеке, за ней вторая. На душе было тяжко. Очень.

«Кого хороним?» — деловито осведомился непонятно где находящийся Або.

Я печально усмехнулась.

«Надежды на лучшее. Всё плохо, ушастик. Ко всему прочему, похоже, и бизнесу рода пришёл конец».

«Да-а-а? — скептически протянул Або. — А если посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны?»

«О чём ты? Не понимаю», — нахмурившись, отёрла солёную влагу с лица.

«Оно и видно, что не понимаешь, — съехидничал ушастый. — Слышал я вашу беседу с Лицыным. Он тебе русским языком сказал, что замена оборудования займёт месяц. И-и-и? Никаких светлых мыслей в твоей головушке не появилось?»

«Або, прекращай издеваться. Нарываешься», — не понимая, на что намекает лопоухий, я начала сердиться.

«Нервные-то какие все пошли, — обиженно буркнул Або. — Напоминаю, ты замужем за императором. День рождения ребёнка Рюриковича — это максимальный срок для сохранения твоего инкогнито. До родов осталось четыре с половиной недели. Дальше объяснять? Или сама догадаешься, что недостатка в деловых партнёрах у правящего императорского рода в принципе не бывает?»

Да ладно…

Я ошарашенно захлопала ресницами. Как мне самой это в голову не пришло? Ведь как только станет известно, что я не падшая женщина, а очень даже замужняя — ни о какой экономической блокаде рода Апраксиных никто даже не заикнется. Причём желающие приобрести графитовую руду из аномальной зоны потекут не ручейком, а полноводной рекой!

— Японский городовой, — с накрывшем от понимания облегчением выдохнула я.

«Вижу, дошло», — ехидно заметил Або.

— Угу, — я глубоко вдохнула прохладный воздух.

На душе конкретно полегчало. По всему выходило, что эта гадкая история с блокадой боярскому роду Апраксиных только на руку. Работа рудника будет приостановлена не по надуманному поводу, а по самым настоящим «техническим причинам». Оборудование действительно давно пора заменить. И, скорее всего, бывшим деловым партнёрам об этом известно.

Лицына чисто по-человечески, конечно, жаль. Он-то не знает, что причин для волнений по сути и нет. Увы, рассказать управляющему правду пока не могу. Придётся Ивану Ивановичу поработать в нештатных условиях. Заодно и проверю его навыки кризис-менеджера. Интересно, если возложу на него контроль за санаторием, это будет перебор?

Взгляд бесцельно скользил по заснеженному двору. Размышления о бизнесе плавно съехали на мысли о ловле заговорщиков. Руки машинально легли на живот, прикрывая, защищая. Допрос в прокуратуре, вне сомнений, для меня бесследно не прошёл. Нет, не в физическом, а в моральном плане. Я начала тревожиться за кроху, которую ношу под сердцем.

«О чём думаешь, девица-красавица? Опять какую-то фигню себе напридумывала?» — шутливо поддел Або.

«Надеюсь, что нет», — я кривовато улыбнулась и пошла в дом.

Десятый час вечера. Москва. Кремль.

— Пожалуй, с меня хватит, — громко заявил Алексей Владимирович и встал из-за стола.

«Обиделся. Оно и неудивительно, уже больше часа сидит перед пустыми тарелками в ожидании ужина», — с досадой подумал барон Воеводин.

— Алексей Владимирович, не сердитесь на Дмитрия, — Воеводин примирительно улыбнулся и попытался успокоить старика: — У вашего внука сегодня дел невпроворот. Ночь на носу, а он ещё и не обедал.

— Максим, прекрати, — архимаг поморщился. — Моему внуку, — он сделал акцент на фразе, — прекрасно известны все техники и методики самоорганизации. Я лично его обучал. Причина задержки Димитрия вовсе не в запредельной загруженности, а в его нежелании со мной общаться. Благодарю тебя за компанию. Провожать меня нет необходимости. Дорогу ещё помню, — коротко кивнув на прощание, Алексей Владимирович стремительно покинул столовую.

«Димка и правда в остром цейтноте. Но старикан уже закусил удила. Пытаться его переубедить бесполезно», — неодобрительно качнув головой, Воеводин вышел в коридор.

Вроде и задержался он всего на минуту, а Алексея Владимировича уже и след простыл.

«Ты смотри, какой прыткий», — промелькнула мысль у воина.

Хмыкнув, он отправился к императору. Открыв дверь, тихо проскользнул в кабинет. Как только пересёк грань защитного купола, в уши ворвались звуки.

— … сразу отреагируем, — послышался голос графа Нарышкина.

— Вы уж не подведите, — попросил Рюрикович. Подняв покрасневшие от усталости глаза на друга, спросил: — Макс, что у тебя?

Тот без обиняков доложил:

— Алексей Владимирович устал дожидаться ужина и уехал.

Дмитрий Иоаннович потёр переносицу:

— Дед разобижен, — он не спрашивал — утверждал.

— Похоже на то. Некрасиво вышло, — с сожалением заметил Воеводин.

Ответа не последовало, а от двери послышались чьи-то тихие шаги. Резко обернувшись, он увидев миловидную служанку, аккуратно держащую перед собой поднос с чайной парой и заварочным чайником, Максим неожиданно для самого себя насторожился.

«Девка как девка», — про себя пожав плечами, он продолжал внимательно осматривать юную белокурую красавицу.

Не поднимая глаз от пола, девушка в полной тишине направлялась к Рюриковичу. Когда до государя осталась пара шагов, взгляд барона Воеводина зацепился за покрытые нежным лаком ухоженные ноготки служанки.

«Симпатично, — машинально отметил он. — Другие девки во дворце за руками не следят».

А через мгновение Воеводин сорвался с места. Подлетев к служанке, одним ударом выбил поднос, заломил ей руки за спину и уложил лицом в пол.

— Есть основания? — заинтересовался Нарышкин.

— Маникюр, — лаконично ответил Воеводин. С силой прижимая девушку к полу, он осматривал её пальцы. Обнаружив тонкую иглу под ногтем, ругнулся про себя и доложил: — Нашёл микровпрыскиватель. Что в игле? Кто тебя прислал? — он чуть сильнее вывернул плечи служанки. Та не шелохнулась и даже не пикнула.

«Говори, дура. Тебе же уже очень больно», — промчалась мысль в голове Воеводина.

Рюрикович поднялся из кресла. Подойдя к другу, нависающему над служанкой, присел рядом на корточки. Через мгновение невозмутимо обронил:

— В микровпрыскивателе цианистый калий.

— Забираю её к себе? — граф Нарышкин вопросительно посмотрел на государя.

В этот момент несостоявшаяся убийца с усилием повернула голову к Рюриковичу. Не сводя с него остекленевшего взгляда, прорычала:

— Привет императору от серебряной ведьмы, — а через секунду из её рта хлынула кровавая пена.