Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина - Страница 36

Оба-на. Мочиться в штаны на постоянной основе его Андрюшенька не должен. Это была разовая воспитательная акция. С какой целью Силантьев именно сейчас упомянул сынка? Что-то мутит боярин.

— Будем считать, что извинения вашего сына приняты.

— Чудесно, просто чудесно, — Олег Олегович расплылся в довольной улыбке и внезапно огорошил вопросом: — Как вам показался наш новый император? Мой сын неоднократно общался с Димитрием Иоанновичем в Суздальской военной академии. Вы там были несколько дней, но не сомневаюсь, что хоть раз да разговаривали с государем.

В ресторане повисла тишина. Казалось, всем аристократам разом расхотелось есть. Ничего удивительного. Этот гад Силантьев прилюдно объявил, что его ненаглядный сынок чуть ли не в дружеских отношениях с его величеством. Ещё и меня вроде незаметно, но поддел.

Впрочем, на подколку плевать. Тут другая проблема нарисовалась. Даже если начну уверять, что питаю к его величеству исключительно возвышенные чувства, моё кольцо отреагирует и придаст словам негативную окраску.

Вот же сука Силантьев.

Мысли метались в поисках выхода. На плечо мягко опустилась ладонь невидимого супруга. А через миг пришло решение.

Дима планировал ловить заговорщиков на меня, как на живца. В ресторане куча аристократов. Рюрикович стоит у меня за спиной, высшая сущность благополучно сидит у него в кармане. Более чем уверена, они вдвоём сумеют отследить реакцию всех, кто находится в зале.

— Вы правы, — я подарила боярину лучезарную улыбку. — Мне действительно выпала честь беседовать с Димитрием Иоанновичем. Его величество произвёл на меня исключительно положительное впечатление. Более достойного правителя и не сыскать.

Я говорила искренне. Однако буквально всем телом чувствовала, как от меня волнами расходится лютая ненависть. Вне сомнений, Силантьев, да и все присутствующие в зале, это почувствовали.

Делая вид, что не слышит озадаченного перешептывания аристократов, боярин эхом повторил:

— Более достойного правителя, чем наш император, найти невозможно. В этом я с вами полностью согласен.

— Олег Олегович, ваша супруга мне сообщила, что у вас какое-то деловое предложение, — намеренно недоговорив, я вопросительно приподняла брови.

Силантьев достал из кармана маленькую пирамидку, поставил на столешницу. Аккуратно коснулся острой вершины. Спустя миг нашу троицу накрыл плотный голубоватый купол, и все посторонние звуки разом исчезли.

Прикольная штуковина.

Рука Рюриковича всё так же лежала на плече. Не видя причин для волнения, я полюбопытствовала:

— Для чего предназначен этот артефакт?

— Создаёт купол тишины и многоконтурную ментальную защиту. Редкий и дорогой прибор, — просветил меня Кони. Откинувшись на спинку стула, он обратился к Силантьеву: — Опасаетесь, что тех артефактов, которые на вас есть, будет недостаточно?

— Не люблю рисковать понапрасну. Разговор предстоит серьёзный, — заявил боярин и пристально посмотрел на меня. — В присутствии юриста нет необходимости. Но, учитывая тот факт, что мы с Анатолием Фёдоровичем давно знакомы и я не понаслышке знаю, что он глубоко порядочный человек, не вижу причин просить его удалиться.

Хм-м. Самомнение у господина Силантьева зашкаливает.

— Слушаю вас Олег Олегович, — я одними губами улыбнулась боярину.

Тот сделал крохотный глоточек кофе и выдал:

— Скажу прямо. Вы загнали себя в ловушку. И без моей помощи из неё не выберетесь.

— Поясните?

— Разумеется, — в интонации Силантьева слышалась прямо-таки отческая доброта. — Ваш дар уникален. Вы юны, красивы, ещё и глава боярского рода. Женихи засыпают цветами и стоят в очереди у ваших дверей. Вне сомнений, считаете, что вас ждёт восхитительное будущее. Но это не так, — лицо аристократа превратилось в каменную маску. — Зря вы решили, что вам дозволено вступать в половые связи до брака. Не знаю, о чём думали, оставляя нагулянного ребёнка, но тем самым подписали себе приговор. Можете не обольщаться. Уже завтра ваше имя смешают с грязью. Деловые партнёры разорвут контракты, на ваш род будет наложена экономическая блокада. Никто не захочет иметь дело с падшей женщиной. Вас и ваш род ждёт нищета и забвенье. И нет, уникальный дар не поможет. Боюсь, вы переоцениваете его значимость. До основания Российской Империи на Руси существовало множество княжеств. Известно о десяти женщинах, обладающих даром серебряной ведьмы. И все они являлись супругами великих князей. Отсюда повышенный интерес глав древних родов к вашей персоне. Однако, как только разлетится молва о вашей беременности, поток женихов тотчас иссякнет. Друзей у вас нет, мать отказалась. Когда закончатся деньги, разбегутся и слуги. Вы останетесь одна: отверженная, нищая и никому не нужная, — Силантьев резко повернулся лицом к Кони: — Анатолий Фёдорович, вы полагаете, я пугаю вашу клиентку и сгущаю краски?

— При тех вводных, что вы озвучили, подобное развитие событий — одно из наиболее вероятных, — аккуратно ответил юрист.

Видимо, давая мне возможность осознать весь трагизм моего положения, Силантьев помолчал. А после вновь заговорил:

— Не стану лукавить, Саша. Передавая вам просьбу о встрече через свою супругу, я руководствовался единственным желанием — приобрести ваш графитовый рудник. Хотел предложить по-настоящему хорошую цену. Но после того, как жена поведала о вашей беременности, сердце прихватило. Вы такая юная, а из-за одной ошибки вся жизнь пошла под откос, — боярин сокрушённо покачал головой. Мастерски выдержав театральную паузу, с пафосом объявил: — Я решил пойти против всех мыслимых правил. Здесь и сейчас, как глава боярского рода Силантьевых, предлагаю вам стать женой моего младшего сына. Андрей вашего ребёнка признает. Если не пожелаете разделить с ним постель, неволить вас никто не будет. Принять решение вы должны прямо сейчас.

Вот это поворот. Неожиданно.

Я украдкой посмотрела на Кони: тот с невозмутимым видом пил свой кофе.

— Олег Олегович, благодарю вас за беспокойство о моём будущем, но, пожалуй, откажусь.

Силантьев побагровел:

— Александра, вы точно поняли, что я вам сейчас предложил? — поинтересовался он угрожающе-вкрадчиво.

— Вне всяких сомнений. Мой ответ — нет.

Желваки заиграли на скулах боярина. Прикоснувшись к пирамидке, он деактивировал купол. И сразу же стали слышны звуки: шелест одежды, стук столовых приборов о тарелки. Не сводя с меня тяжёлого взгляда, глава боярского рода Силантьевых встал из-за стола. И во всеуслышание объявил:

— Что ж, боярышня Апраксина, свой выбор вы сделали. На помощь древнего уважаемого боярского рода Силантьевых можете не рассчитывать.

Этот гад только что забил ещё один гвоздь в крышку моего гроба.

Глядя на него снизу вверх, я невозмутимо обронила:

— Учту. В свете вашего заявления считаю необходимым вас уведомить, что на благосклонность либо содействие моего рода, — голосом выделила я слово, — вы также можете не надеяться.

Силантьев нарочито неуважительно хмыкнул, коротко кивнул моему юристу и широким шагом пошёл прочь.

Вот и поговорили. Можно и не сомневаться, что прямо сейчас мне начнут перемывать кости.

Анатолий Фёдорович жестом подозвал парнишку в униформе. Когда тот подбежал, попросил:

— Счёт, пожалуйста.

Дождавшись, когда Кони расплатится, я поднялась со стула. Дмитрий тотчас взял мою ладонь. Направляясь к выходу, слышала за спиной шепотки, брезгливое фырканье. Меня рассматривали, обсуждали и дружно презирали.

Посмотрим, как потом запоёте… подданные.

Глава 20

На улице было морозно. Накинув на голову капюшон, я пошла в сторону парковки. Нет, ехать обратно с Кони желания не возникло. Порталом быстрее и удобнее. Мне хотелось пройтись, проветрить голову.

«О чём думаешь?» — мысленно спросил невидимый Дмитрий, участливо пожимая мне руку.

«О многом, — я грустно хмыкнула и попросила: — Давай не сейчас».

Рюрикович помолчал, погладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони.