Егерь. Системный зверолов (СИ) - Скиба Николай - Страница 28

Я невольно усмехнулся и спокойно, без суеты, закрыл дверь мастерской на засов. Мелькнула мысль, что очень уж я ей нужен, раз так быстро объявилась за долгом.

— Всё в порядке, — кивнул Ольге.

Она посмотрела на меня, потом на Виолу, её брови чуть сдвинулись, но женщина лишь кивнула.

— Не задерживайся, Макс, — бросила она, поворачиваясь к дому. — Рыба уже на сковороде будет.

Дверь скрипнула, закрываясь за ней, и её шаги затихли, смешавшись со стрекотом сверчков. Я повернулся к Виоле и кивнул в сторону сарая.

— Пойдём туда, — махнул ей рукой, шагая вперёд. Девчонка фыркнула, но последовала за мной, её сапожки топтали траву с демонстративной ленцой, как будто она делала мне одолжение.

Мы остановились у сарая, девушка скрестила руки, её подбородок вздёрнулся, а глаза прищурились, будто она смотрела на что-то мелкое и несущественное. Я опёрся на серп, его рукоять впилась в ладонь, и ждал, пока она заговорит.

— Барут очнулся, — сказала она с едким оттенком. — Жив-здоров, если тебе интересно. Старуха Ирма, конечно, не удержалась, растрепала, что ты помог и убедил её отдать огнежар.

Я кивнул:

— Хорошо, что выжил, — сказал, глядя ей в глаза. — А то у тебя бы точно проблемы были. Его родители ведь в совете старейшин, верно?

Виола напряглась, её пальцы дрогнули, но тут же рассмеялась — громко, чуть надрывно, как будто хотела задушить тишину. Её глаза сверкнули, но улыбка вышла натянутой.

— Проблемы? У меня? — она вскинула бровь, отбрасывая косу за плечо. — Ха! Барут сам полез, получил, что заслужил. Никто мне ничего не сделает.

Я заметил, как её ногти впились в ремешок, оставляя белые следы на коже.

Врёт. Переживает, и на самом деле рада, что парень выжил. Но указывать на свои предположения не стал — лишь пожал плечами.

— Я устал, Виола, и ужин скоро. Говори быстрее, что тебе нужно?

Она вдруг шагнула ближе и, не говоря ни слова, опустилась на траву, вытянув ноги с вальяжной небрежностью. Девушка посмотрела на меня снизу вверх, её губы изогнулись в насмешливой улыбке, а глаза блестели с вызовом.

— Ты же теперь мой должник, Макс, — сказала она, её голос стал слаще, с ядовитым привкусом. — И ты сделаешь, что я хочу.

Глава 13

— А помассируй-ка мне ножки, а? Устала я, по лесу сегодня долго бродила, — Виола притворно потянулась и уставилась на меня в ожидании.

Мои брови взлетели. Сердце стукнуло, как кувалда по наковальне, а в голове мелькнула мысль: неужели она серьёзно?

Я моргнул, стараясь не выдать оторопь, но уголок рта всё же дёрнулся. Любит принижать, ставить всех ниже себя. Играет в хозяйку, а мы все — её слуги. Ох девочка, несладко тебе по жизни может быть, если что-то в ней изменится…

Что-то подсказывало, что дуэль с Барутом была не из-за той причины, которую рассказал мне Стёпка. Её слова, её тон и поведение… Всё показывало мне это.

— Нет уж, Виола, — сказал я, растянув губы в лёгкой улыбке. — Для таких дел у тебя охранники есть. Пусть они и стараются, а то, чего бесплатно деньги получают?

Она прищурилась, её пальцы замерли на ремешке, а улыбка стала острее.

— Странно, что ты про Стёпу ничего не сказал, — протянула она, наклоняя голову. — Он же на меня так смотрит, не замечал?

Ну, змея, вся в деда. Внимательная! если так дальше пойдёт, скоро будет из парня верёвки вить. Я вновь пожал плечами, поворачивая серп в руке.

— Не замечал, — ответил ровно. — Да и не до того мне, Виола. Если это всё, то я, пожалуй, пойду.

Она вскинула подбородок, её глаза недобро сверкнули.

— Ты хорошо подумал? — голос стал резче. — А как же твой поход в лес? Дедушка будет рад услышать, что ты нарушил закон. Не хочешь помассировать мне ножки? Многие были бы рады.

Я усмехнулся, постукивая серпом по ладони. Ох дитя.

— Спасибо, конечно, но обойдусь. А насчёт леса? Кхм-м-м-м, — я не удержался и показательно задумался, приложив палец к подбородку. — У тебя что, есть какие-то доказательства? Твоё слово против моего.

Виола напряглась, её губы сжались в тонкую линию, а пальцы так стиснули ремешок, что кожа побелела. Она вскочила, её юбка взметнулась, и шагнула ко мне.

— Много на себя берёшь, Макс! — выпалила она, её голос дрожал от еле сдерживаемого гнева. — Думаешь настоящий Зверолов, да? Да деревня тебя за больного держит! Думаешь, раз татуировки загорелись, то теперь всё можно?

Я снова усмехнулся, поигрывая серпом в руках. Настанет время, девочка, и мы поговорим совсем по-другому. А пока… Выбьем тебя из колеи.

— Кстати, а ты, похоже, не веришь в эту чушь. Раз пришла сюда, да ещё просишь меня к тебе прикоснуться. К чему этот фарс, Виола? Чем дальше, тем больше кажется, что тут что-то нечисто. А знаешь, будет забавно рассказать твоему деду, о чём ты меня просила. Как он ответит мне, когда его любимая внучка просила больного парня коснуться её… Ещё раз?

Её глаза расширились, губы дрогнули, как будто кто-то выдернул у неё опору. Она замерла.

— Ты… что? — выдохнула она, её голос стал тише, но в нём звенела тревога. — Такой умный стал? Раньше ты этим не отличался.

Я пожал плечами и ответил спокойно:

— Время прошло, Виола. Люди растут и меняются.

Она стиснула зубы, её глаза сузились, но потом она вдруг сменила тон, её голос стал мягче.

— Ладно, — сказала девчонка, отводя взгляд. — Покажи мне, как ты сделал эту ловушку. Я такого раньше не видела. Без проволоки, без верёвок — как это работает?

Я прищурился. Такая примитивная ловушка, а она так заинтересовалась? Странная. Показать было несложно, тут нет никакого секрета, и если это — то знание, которое удержит её язык за зубами, почему нет. Ладно, чуть смягчим ситуацию, мне сейчас крайне невыгодно, чтобы старик выявил горностая. Как ни крути — он Зверолов, со своими питомцами и способностями, а своего врага нужно знать в лицо. Слишком уж мало времени прошло, мне нужно больше знаний.

Я поставил ловушку на землю.

— Вот. Стебли «телесника», сплетены туго, чтобы держали форму. Камень сверху, как противовес, — показал на плоский булыжник, привязанный к верхнему пруту. — Зверь задевает натянутый стебель, камень падает, дверца захлопывается.

Виола присела на корточки, её юбка собралась складками на земле, а пальцы осторожно коснулись прутьев. Её брови сдвинулись, глаза внимательно изучали узлы.

— И это держит зверя? — спросила она, её голос был подозрительно серьёзным, в нём звучало едва скрываемое любопытство.

— Держит, если узлы крепкие, — ответил, постукивая пальцем по камню. — Главное — сплести так, чтобы не развалилось.

Про маскировку запаха и свои теории о магическом следе татуировок говорить не стал, ещё чего. По большому счёту одной ловушки тогда не хватит, чтобы поймать зверька, если нет других знаний. Может и получится, на удаче, но полагаться на это профессионалу не престало. А даже если и получится, мне-то что?

Главное, чтоб молчала.

Ещё предстоит у Стёпки узнать, как это так вышло вообще? Уж не разболтал ли чего, ведь неровно дышит к этой пигалице.

Виола кивнула, её пальцы пробежались по стеблям, будто проверяя их прочность. Потом встала, отряхнула юбку и посмотрела на меня, её глаза снова блеснули насмешкой.

— Неплохо для доходяги, — бросила она, развернувшись к дороге.

Её сапоги зашуршали по траве, коса качнулась, и она исчезла за углом дома, не сказав больше ни слова.

Я смотрел ей вслед, пока её шаги не затихли, покачал головой и направился домой.

Внутри пахло жареной рыбой. Печь потрескивала, угли в ней шипели, отбрасывая красноватые блики на глиняные стены. Ольга стояла у стола, её передник был припорошен мукой, а руки двигались быстро, переворачивая окуней на сковороде. Жир шипел, брызгая на край печи, а запах рыбы, обвалянной в муке, заполнял комнату, смешиваясь с дымком от дров. Ведро с рыбой стояло у двери, внутри плескались две оставшиеся рыбины. Хорошо, что клёв был хороший.