Тьма. Том 7 (СИ) - Сухов Лео - Страница 39

Однако нет. Видимо, Разводилову было некого бояться. Второй же ключ легко провернулся и щёлкнул в замке. Из-за приоткрывшейся двери донеслись голоса и приглушённые стоны.

Сразу за ней, подсветив фонариком, я обнаружил не источник звуков, а совершенно пустую лестницу.

Впрочем, внизу была ещё одна дверь, отсекавшая подвал от нижней ступени. Видимо, именно там и происходило что-то интересное. К слову, звуки из подвала доносились очень приглушённо, что вновь навело меня на мысль, что не всё так просто в этой истории.

— Ваше благородие! — тихонько возмутился Давид, когда я первым нырнул вниз по лестнице.

— За мной! — шёпотом приказал я, стараясь не скрипеть деревянными ступенями, ведущими в темноту.

Почему-то за старика Разводилова я уже не боялся. Наверно, память Андрея подсказывала, что такая шумоизоляция в подвалах неспроста делается. В норме, человек подсознательно пытается оставить лазейку для громких звуков в закрытых помещениях. На случай, если что-то вдруг случится, и ему придётся позвать на помощь.

А здесь — наоборот, идеальное отсечение звуков. Все крики я слышал, как сквозь бетонную стену, даже когда приблизился к обитой войлоком двери. К слову, дверь наверху тоже изнутри имела какое-то покрытие.

В любом случае, «пушка» с артефактными патронами я убирать не стал. Мало ли, пригодится ещё… Остановившись перед дверью, я показал Давиду, что надо выключить фонари, а сам на мгновение замер, положив пальцы на ручку.

«Может, стоит развернуться и уйти, а вернуться уже завтра? — мелькнула в голове трезвая мысль, но я от неё отмахнулся. — Нет, мне в понедельник на учёбу надо…».

Дождавшись, пока фонарики «ирбисов» выключатся, и всё погрузится в темноту, я наконец-то надавил на ручку. Дверь бесшумно открылась, впуская меня в просторное помещение. Большая его часть была не освещена, а в густой темноте едва угадывались стеллажи, шкафы и другая старая мебель.

А вот в одном углу свет горел. И там, привязанный к стулу, в окружении трёх пожилых людей, сидел незнакомый парень.

Один из стариков методично бил молодого пленника по лицу. А двое других с равнодушием профессионалов на это безобразие взирали.

Я, стараясь не задеть ничего в темноте, начал к ним подкрадываться. Следом за мной в подвал бесшумно проскользнули мои спутники. Понимая, что рано или поздно кто-то всё-таки выдаст наше присутствие, я решил поспешить. Добрался до круга света, падающего от лампы на потолке, и остановился поблизости от его границы.

Избиваемый парень, тем временем, подвывал от ужаса и боли. А его всё продолжали бить. И что-то такой образ совсем не вязался с мирными добрыми пенсионерами…

— Развлекаетесь, старики-разбойники? — спросил я из темноты, готовясь в любой момент укрыться, если те занервничают и откроют по мне огонь.

Что они вооружены, было понятно по паре стареньких автоматов, мирно стоявших у стеночки.

Но стоило моему голосу прозвучать, как оба автомата оказались в руках двух стариков-наблюдателей. Сами же они резво укрылись в темноте с другой стороны от пленника.

И только тот, который бил парня, остался стоять как ни в чём не бывало. Да и особого страха я от него не чувствовал. Зато, переключившись на теневое зрение, заметил у старика неплохой слоёный щит на все случаи жизни.

— Забавно, я вроде не ждал гостей… — проговорил этот человек, безошибочно повернувшись в мою сторону.

Да, это был Разводилов. Не такой, как на фотографиях. Выглядел он куда моложе и бодрее, чем тот старичок, каким, по всей видимости, притворялся вне дома. Сейчас передо мной стоял немолодой, но полный сил и крепкий мужчина.

Рядом со мной, щёлкнув пальцем по коробу с артефактом — мол, защита установлена — замерла Авелина.

— Почему же? — удивился я в ответ на слова Разводилова. — У вас, Владислав Андреевич, один гость уже имеется. И я бы не хотел оказаться на его месте.

— Хм… Вообще-то меня зовут иначе! — бывший глава СБ покачал головой. — Ну и с чем вы ко мне, милейшие, явились? И кто вы, собственно, такие?

Я сделал шаг вперёд, потянув за собой Авелину. Выйдя на свет, мы оба остановились перед Разводиловым.

— Вон оно как… А вы, сударь и сударыня Седовы-Покровские, знаете, что законы в Русском царстве не дозволяют вламываться в чужие дома? — усмехнулся мужчина.

— А у меня, знаете ли, есть замечательная бумажка на этот счёт! — поделился я. — Разрешение от князя Дашкова на проведение расследований. А у вас есть, кстати, разрешение держать в подвале и допрашивать пленников?

— Да не допрашивали они меня!.. — гнусаво возмутился парень. — Ни одного вопроса не задали, сволочи! Привезли сюда и бьют зачем-то! Уже Бог знает сколько!..

— А ты вообще помолчи! — буркнул в его сторону Разводилов. — Ну и как, сударь и сударыня Седовы-Покровские, сможете доказать, что ваше расследование связано с моим домом?

— А ничего, что у вас в подвале сидит избитый пленник? — с усмешкой заметил я. — В таком случае мне ничего и доказывать не надо. А, кстати… По поводу доказательств…

Достав из-за пазухи папку Облома, я протянул её Разводилову.

— Один задержанный обмолвился о знакомстве с вами. Хорошо так обмолвился… А затем передал вот эти любопытные данные…

— Да? Хотелось бы узнать, какая сволочь меня сдала! — с досадой крякнул Разводилов, но папку принял и с любопытством принялся листать.

— А сдали вас буквально все сволочи. Все, которых вы использовали по пути от Ишима до Порта Аян, — разъяснил я, пока он знакомился с содержимым. — За деньги и ответные услуги они всё на свете расскажут.

— Облом, значит, постарался… Сообразительный парень. Был, видимо… — Разводилов покосился на меня. — А что, если он ошибся? Может быть, я совсем не тот человек, который вам нужен? Всё это — исключительно косвенные доказательства.

Бывший глава СБ со спокойным лицом протянул мне папку обратно. Мы ей, кстати, будто через невидимую границу обменивались. Хотя вообще-то так оно и было. Где-то между нами как раз соприкасались плетения щитов. Пока что они не были активны, пропуская через себя предметы и руки, но стоит сделать резкое движение — и начнётся.

Осторожно приняв папку, я указал на правую руку Разводилова, ускользающую обратно за его щит:

— Колечко у вас приметное, Владислав Андреевич… Если не ошибаюсь, числится в тетради пропавших артефактов Седовых под номером тридцать четыре.

— Ах, вот оно что… — Разводилов, с нечитаемой улыбкой сняв кольцо, протянул его мне. — Полагаю, Фёдор Андреевич, это ваше.

А я успел запустить пальцы себе в карман. И, забирая серебряное колечко с раскрытой ладони Разводилова, оставил на ней взамен другое.

Перстень главы рода Седовых.

— Что это? — Разводилов нахмурился, рассматривая очень знакомый ему герб.

— Решил оставить вам это… Не артефактное, конечно, но тоже памятное! — объяснил я.

Бывший глава СБ хмурился ещё несколько секунд. В свете лампы было ощущение, как будто у него по лицу мрачные тени пробегают одна за другой. Наконец, он что-то решил для себя, а затем бережно убрал перстень в карман.

— Как я понимаю, на службу вы не желаете возвращаться? — уточнил я.

— Тот человек, которого вы ищете, не имеет права вернуться на службу… — по лицу Разводилова вновь мелькнула тень. — Он прощёлкал нападение на род, который любил, как собственную семью.

— Ошибки случаются, — я пожал плечами. — Род всё ещё жив, а его история продолжается. И обратно он примет всех до единого.

— Вы не понимаете… — бывший глава СБ сжал тонкие сухие губы.

— Собственно, в этом-то всё и дело, — кивнул я. — Мы с Авелиной Павловной действительно ничего не понимаем в подобной работе. И у нас нет другой возможности найти опытного и верного человека.

Нет, вообще-то я немного лукавил. Что-то в делах службы безопасности я да понимал, благодаря памяти Андрея. Конечно, он был больше оперативником или, как тут говорили, боевиком. Но всё равно по долгу службы общался, спрашивал, уточнял… Вот и нахватался слегонца, по верхам.