Тьма. Том 7 (СИ) - Сухов Лео - Страница 34

К слову, из всей их шайки-лейки, состоявшей из трёх чиновников, он оказался самым невинным. Взятки, откаты, присвоение средств… Зато ни одного-единственного трупа.

Впрочем, я бы всё же проверил Перемыкова с помощью менталиста. Всё-таки свидетелей того, чем он занимался, провидение уже отправило на Суд Божий. И только ему повезло дожить до суда царского.

А что касается рассказа Перемыкова… Кажется, даже Бортников впечатлился изворотливостью своих работников, сумевших раздуть доход до астрономических сумм. А уж Бортникова я бы невинным барашком считать не стал. В глухих углах ходило достаточно слухов о его махинациях. Так что впечатлить его — это надо было ещё уметь.

Покойный Перепел прокладывал свой путь к должности, не гнушаясь ничем. Почти так же, как и Кафаров, с той лишь разницей, что карманной ватаги лихих людей у него не было. Поэтому к каждому преступлению этот тип готовился с особой тщательностью.

Перемыков бы и не узнал о делишках Перепела, если бы тот после очередной беседы с Кафаровым сам не поделился подробностями.

«Лихим людом он бахвалится, ишь ты!.. Да я своими руками с десяток человек на тот свет отправил!» — проворчал тогда раздражённый Перепел себе под нос.

А Перемыков услышал, впечатлился и запомнил.

Одну из этих историй Бортников даже вспомнил. Тогда решался вопрос, кто займёт должность его заместителя по вопросам земельной политики. Рассматривали одновременно пятерых претендентов. Но один вдруг резко уволился и уехал из города, а второй — куда-то бесследно пропал.

В итоге, должность занял ныне покойный Перепел. Ведь на фоне оставшихся двух соискателей он выделялся серьёзностью и основательностью. Правда, откуда Перепел узнал, кого вообще будут рассматривать на должность, оставалось загадкой даже для Бортникова. Но, узнав все детали, градоначальник явно погрузился в тяжёлые мысли.

В общем, гадючник под названием «Городская управа» я покинул только вечером. И снова на машине Дашкова. Впрочем, уезжал я с немалыми приобретениями. Во-первых, избавился от досаждавшего обременения. А во-вторых, получил в дар бывшее заводское общежитие, прямо рядом с землями моего особняка.

Завод давно перестал существовать. Промышленность в черте Ишима убирали ещё с пятидесятых годов прошлого века. Сейчас в общежитии обитали ученики одного из городских училищ. Однако Бортников клятвенно обещал найти им достойное жильё в течение недели.

В результате, у меня в собственности оказалась целая улочка и трёхэтажный дом на 129 комнат, куда я планировал заселить охрану и дружинников, пока им строятся отдельные казармы. А значит, поездку можно было считать практически удачной…

Вот только, как по мне, Кафаров помер слишком уж легко. Однако фарш обратно не провернёшь. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

И да, в итоге Авелина-то оказалась права: я снова во что-то влип. Пора было видимо, привыкать к этим странным совпадениям. Такая уж, видимо, у меня теперь судьба.

Глава 10

«Ишимский Вестник», 14 февраля 2034 года

Колонка главного редактора Теневольского А. М.

«Страшное самоубийство чиновника в Ишиме»

Жуткая история произошла вчера в сердце нашего города. На глазах у десятков свидетелей с третьего этажа Городской Управы, выбив своим телом двойное окно, выбросился мужчина.

Сослуживцы опознали в нём известного в городе чиновника Руслана Алиевича Кафарова, голову отдела по работе с городской собственностью. Я лично нередко общался с ним по работе и был искренне удивлён таким поступком. Что могло заставить успешного, уверенного в себе человека броситься головой вниз с криком: «Не догонят!» — без единой возможности выжить в таком падении?

Однако, как позже стало известно, в тот момент в здании находился с визитом сиятельный князь Дмитрий Богомилович Дашков. А вместе с ним — дворянин и глава рода Фёдор Андреевич Седов-Покровский. И оба они желали пообщаться с чиновником, так прискорбно покончившим с собой.

Стоит напомнить, что не так давно на особняк Седовых-Покровских, одно за другим, было совершено два нападения. И всё это на фоне неких судебных разбирательств с городскими властями.

Кроме того, нам стало известно о задержании ещё одного видного чиновника. Матвея Соломоновича Перемыкова, заместителя городского головы по вопросам культурного наследия.

И под стражу он был взят в присутствии сиятельного князя Дашкова, главы рода Седовых-Покровских и своего начальника, нашего славного Бортникова.

Совпадение?

Не думаю!

И у меня есть на то веские основания.

Однажды в моё распоряжение попали сведения о том, что в Ишиме орудует целое объединение нечистых на руку служащих, а возглавляют его некие Три Чиновника.

И, что удивительно, фамилии, которые мне тогда назвали, звучали так: Перепел, Кафаров, Перемыков.

Подробнее о страшной городской сказке Ишима про Трёх Чиновников читайте в сегодняшнем выпуске на стр. 4

— Куда заносить, ваше благородие? — грузчик продемонстрировал мне внушительный мешок с изображением кофейного зерна.

— Несите в подвал! — решил я. — Давид, работу холодной наладили?

— Ещё вчера, ваше благородие! — отозвался начальник охраны.

— Спросите там охранника. А он вам уже подскажет, куда складывать! — посоветовал я рабочему.

— Несите через гараж. Я сейчас сообщу, чтобы вас проводили, — уточнил Давид, показывая грузчику дорогу.

Ну а я поспешил обратно к дому. Навстречу сонной Авелине, которая выглянула на крыльцо, кутаясь в тёплый халат и накинутое поверх пальто.

— Доброе утро! — поздоровался я с женой.

— Доброе… А это что? — спросила она, указывая на мешки, которые остальные грузчики вытаскивали из грузовика.

— Это?.. Ну скажем… — я замялся, вспоминая нужное слово. — Проверочная закупка!

— Кофий? — с удивлением рассмотрела Авелина рисунок на мешках. — Федь… А… А зачем нам столько кофия?

— Недавно разговаривал с Бубном. И он просил купить немного кофию, — пояснил я.

— Федя, ты меня нарочно запутать хочешь? — догадалась Авелина.

— Да! — подтвердил я её самые смелые догадки. — Ты должна была спать в этот ранний час, а я бы тебе всё потом рассказал. Но ты проснулась раньше времени. Вот я и пытаюсь соскочить с темы.

— И долго мне ждать этого рассказа? — не выдержав напора правды, разулыбалась Авелина.

— Вот как весь кофий доразгрузят, тогда я тебе и объясню! — поцеловал я её в светловолосую макушку.

— Ладно… — ещё сильнее заулыбалась девушка, став похожей на милого сонного зверька. — Буду ждать.

Кстати, вот именно эту мелочь я бы отнёс к своим главным достижениям за два с половиной месяца нашего вынужденного брака.

Я имею в виду тот факт, что Авелина наконец-то научилась нормально улыбаться. Не скалить зубы, как загнанный хищниками в угол зверёк. Не изображать идеальную улыбку на людях, чтобы потом выплакаться в своей комнате. Не смотреть на чужие проявления эмоций с научным интересом в глазах, будто записывая их в самоучитель.

А улыбаться, как человек, которому есть чему радоваться. И за чьей надёжной спиной, если что, прятаться.

Впрочем, возможно, свою роль здесь играла «кототерапия». Тёма, конечно, частенько гулял сам по себе, но поваляться на коленях у Авелины или растянуться рядом на подушке никогда не отказывался.

А как можно не радоваться жизни, если у тебя, или хотя бы у твоего замечательного мужа, есть такой шикарный кот?

Впрочем, это я отвлёкся. Итак, грузчики заносили мешки с кофием, а мы наблюдали за процессом, но уже из окна гостиной — слишком холодно было стоять на улице.

Не слишком-то торопясь в своих тёплых тулупах, рабочие сгрузили десять мешков в подвал, после чего сунули Давиду накладную, которую тот подписал — и отбыли восвояси.