Студент: Месть (СИ) - "LikanTrop" - Страница 3

- Лазарь Моисеевич, доброго дня. А вы что, собственно, тут делаете? Почему не на даче? - присел я на переднее сиденье и повернулся к моим неожиданным гостям. Водитель к этому моменту вышел на перекур, - или, я так понимаю, обстоятельства слегка изменились и заставили вас действовать более решительно?

- Сам таки удивлен, Славушка. Действительно изменились и вроде бы к лучшему. Вот, – кивнул он на свою соседку по креслу, – заявляется утром на дачу ко мне, значит, Елена Петровна! И таки говорит, что согласна на половину суммы. Я документы в руки и к вам. Как же я такие вопросы решать буду без вас?

- Ну хорошо. У меня два вопроса и одно замечание по этому поводу, – посмотрел я на даму с прищуром, – Во-первых, как вы нашли Лазаря Моисеевича, а во-вторых, а что о происходящем скажет Рыжий?

- Да к черту этого Рыжего, – выплюнула слова как змея яд женщина, – это деньги моего мужа, а не его! Его я попросила вернуть мне мои документы, причем еще и денег заплатила за это, а он…. А Лазарь Моисеевича дачу я знаю. Были у них с мужем несколько раз. Приехала к ним домой, там никого, вот и решила проверить на даче.

- Ясно. Находчиво, – одобрил я действия девушки и перевел взгляд на еврея, покачав головой, – мда. Прятаться вы, Лазарь Моисеевич, не умеете. Но да это пол беды. А если бы Елена Петровна выманила вас с документами и привезла к Фоме? Такой мысли не возникало?

- Так если она и так знала где я, – пожал плечами мужик, – то что бы дал мой отказ ехать с ней? Фома бы просто сам приехал ко мне. Даже хуже бы было. Жена же там.

- Логично, – кивнул я и снова перевел взгляд на женщину, – дайте угадаю, Елена Петровна, почему вы здесь. Ваш любимый Рыжий со своим шефом Фомой, услышав о какой сумме идет речь, решили вас тряхнуть на предмет денег. Может даже часть пообещали отдать вам, верно?- в ответ вдова лишь злобно зыркнула из-под длинных ресниц, а я продолжил, - Но денег у вас не было, они на счете вашего мужа, а что это за счет можно было узнать из документов, которые хранил у себя наш крайне щепетильный к бумагам Лазарь Моисеевич. Собственно, ради этой бумаги вы и устроили весь этот сыр бор с наездами и встречей в «Руси», - по мере того как я говорил, девушка все больше ерзала на кресле и даже начала нервно покусывать нижнюю губу, – ну а после того как Фома вас тряхнул, вы поняли, что денег вы не увидите и это в лучшем случае. В худшем же…

- Да! Да! Да! Все так! Доволен? – за малом не завизжала девушка, напрочь выходя из себя. Но ее можно было понять. Головняк она себе из-за своей жадности устроила такой, что не дай Бог никому, -потому я решила, что лучше живой и с половиной денег, чем совсем без денег и возможно…короче, не факт, что живой.

- Вы все правильно сделали и к выводам пришли верным, – кивнул я, а потом ухмыльнулся, – только есть одна неточность. Мы с Лазарем Моисеевичем работаем так, что 20 процентов от денег мои. Его половина нужна нам на оборота, а значит вы получите только 30 процентов. Тоже хорошие деньги и лучше, чем ничего. Зато без обмана.

- Вы что? Решили обокрасть слабую беззащитную женщину? Вдову? – челюсть дамы задрожала, глаза стали наливать влагой. Она буквально была готова расплакаться прямо в этот де миг

– В женские слезы я не особо верю, Елена Петровна. А уж в слезы женщины, которая хотела кинуть честного человека и компаньона вашего недавно почившего мужа тем более. Берите то, что дают, либо возвращайтесь к Фоме. Он будет просто счастлив. Наверняка, уже приготовил для вас цепь в одном из комфортабельных люберецких подвалов, – я криво усмехнулся, а потом протянул девушке руку с раскрытой ладонью и, немного помедлив, она сжала ее в ответ.

- Отлично! Если документы о вступлении в наследство у вас, а Лазарь Моисеевич располагает номером счета или вклада вашего мужа, то не смею задерживать, - я открыл дверь и добавил, – И да. Не забудьте переписать кооператив на Лазаря Моисеевича. Вам оно уже ни к чему, а нам работать надо. Кстати, Лазарь Моисеевич можно вас на пару слов? Подышим?

- Конечно, Славушка, – кивнул он и вышел из Волги. Мы отошли от машины на пару десятков шагов и остановились, – Лазарь Моисеевич, когда деньги вам выдадут, будьте внимательны, чтобы дама вас не облапошила. С нее станется выкинуть какой-нибудь фортель. А лучше, раз уж вы в городе, то пустите их сразу же в оборот. Но тут вам виднее и вам же решать, что делать, вы же бухгалтер, – под одобрительные кивки еврея говорил я, - А в остальном как и условились, ныряйте на дачу и до воскресенья не отсвечивайте. Ну, а мою долю передайте с племянником Витей.

- Кстати о доле, – понизив голос, еврей наклонился ко мне по ближе, – вы планируете всю сумму забрать? Это 30 тысяч рублей по нынешнему государственному курсу. Просто половины суммы на закуп хватит, но это мало. А вложив ваши можно взять больше металла, а значит и техники. Я все рассчитал берем металл по 300 за тонну, продаем за тысячу долларов там. На сто тысяч это 330 тон. Компьютерные закупочная по 1200-1400 долларов, перевозим с челноками, здесь реализуем на том же заводе из фонда развития по 40-50 тысяч! Минус откаты само собой. Это же бешенные деньги. Миллионы! Пока рынок почти пустой можно очень хорошо заработать. С челноками морока, но это частности.

- Давайте так, – подумав, решил я, – 5 тысяч передайте племяннику для меня. А 25 я готов вложить дополнительно в оборот, – увидев довольство на лице еврея, я решил того немного опечалить, – это треть от вложенных вами 75 тысяч. Так что, я думаю справедливым будет поднять мою долю до 25 процентов? Я ведь верно соображаю?

- Я таки не понимаю кто из нас еврей, молодой человек, – покачал головой мужчина, но потом решился и пожал мне руку, – уговор. Кто как не я прекрасно понимает, что если бы не вы, то Лазарь Моисеевич остался бы нищ как церковная мышь. А может быть и вовсе, был бы бит.

- Тогда до встречи в воскресенье, – кивнул я и, уже разворачиваясь в сторону стройки, добавил, – и посоветуйте Елене Петровне на время исчезнуть. Понимаю, что она умная женщина и так скорее всего и поступит, но напомнить будет не лишним. В воскресенье ее на встрече быть не должно.

- Не переживайте, молодой человек. У Лазарь Моисеевича от счастья пока мозг через уши не вытек. Напомню, прослежу, деньги в ход пущу. Теперь то Лазарь Моисеевич своего не упустит, – хмыкнул мужик, и мы окончательно расстались. Я отправился продолжать работать, а Волга отчалила куда-то в сторону центра Москвы.

Суть да дело, а на стройку уже опускались вечерние сумерки. Пока таскал технику в наш схрон под трубами так и так крутил ситуацию с Фомой. Потеряв Елену Петровну, у него останется два варианта действий: искать до воскресенья женщину, кинув на это все силы. И, конечно, заглянуть на квартиру к Лазарю Моисеевичу за документами. С высокой долей вероятности у него не сложится ни с тем, не с другим. Вдова выглядела бабой хитрой и решительной. Потому спрячется с деньгами на первое время так, что никто не найдет. Ну точно не силами не самой большой группировки из Люберец. Документы же при Лазаре и на квартире ни бумаг, ни его семьи бандиты не найдут.

Получается что? Получается, приедет Фома на встречу в воскресенье злой, без бабы и без документов. Обращалась ли к нам Елена Петровна или нет он не знает. Скорее решит, что баба испугалась и тупо сквозанула. Потому с умным видом скажет, что Елена Петровна приболела, но «мы за нее». Понятно, что на мое предложение вложится в компьютеры, они ответят отказом. Не то мышление, чтобы кому-то отдавать бабки под потенциальный барыш. Да и я сам это предложение сделаю больше из вежливости. Так что им остается, получив отказ на предложение отдать им документы? Только бычка и угрозы, то есть язык силы. Причем, мне угрожать бесполезно, да и не нужен им я. Бить будут по слабому месту – по Лазарю. Подкараулят, заберут документы и изобьют до полусмерти. Или не до полу.

Нет, есть и шанс, что Фома решит разойтись полюбовно. Приняв поражения, и понимая, что даже с документами, но без наследницы счета в лице Елены Петровны деньги ему не получить. Но вряд ли. Такие люди обычно идут на принцип. Отыграется на Лазаре просто ради поддержания авторитета. А это значит что? Что в таком случае Фома нам больше не интересен. Он становится помехой, с которой надо что-то решать.