Кинжал Немезиды (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 33

— Не уходи, прошу! Выслушай!

Феано повернула к нему заплаканное лицо.

— Не вру я! Так господин приказал. А если я за тебя пойду без его разрешения, ты умрешь! Безымянный придет за тобой.

— Это еще кто такой? — удивленно посмотрел на нее Тимофей.

— Убийца, — прошептала Феано, лицо которой прочертили дорожки слез. — Мне Электра сказала. Она в храме Наказующей служила. Это жрец богини. Он ее карающий меч. От него нет спасения.

— Да плевать, — сжал ее в объятиях Тимофей. — Я за тебя хоть сейчас готов умереть. Я и за куда меньшее головой рисковал.

— Тогда целуй! — совершенно логично заявила Феано и начала срывать одежду с того, кто когда-то украл ее и продал в рабство.

— Я и не знал, что так бывает, — шептал Тимофей, прижимая к себе разгоряченное женское тело. Облако иссиня-черных волос укутало их обоих, а Феано лежала рядом, устроив голову на его плече. Она водила по его груди острым ноготком и молчала.

— Знаешь, — произнесла она вдруг. — А мне пифия в Дельфах предсказала кое-что. Только я ничего не поняла.

— Что предсказала? — с любопытством спросил Тимофей. — Я слышал про тамошнее святилище. Люди говорят, сбывается многое. Только предсказания уж очень путанные.

— Тот, кто грязен, окажется чист, — произнесла нараспев Феано. — Тот, кто низок, станет высок. Тот, кто пойдет на закат, окажется на восходе. Тот, чье железное сердце я расплавлю в жертвеннике Великой Матери. Только он спасет.

— Та-а-к! — протянул Тимофей. — Надо подумать. Тот, кто грязен, окажется чист… Это же я. Был разбойник, а теперь уважаемый человек. Я перед законом чист, как младенец. Так сам государь сказал.

— Точно! — Феано приподнялась на локте и теперь смотрела на него расширенными глазами.

— Тот, кто низок, станет высок, — продолжил Тимофей. — Это опять я. Родился крестьянином, а стал знатным человеком. Столбовой эвпатрид. Выше некуда.

— Продолжай! — Феано смотрела на него остановившимся взглядом.

— Тот, кто пойдет на закат, окажется на восходе, — произнес Тимофей. — Это совсем просто. Я пошел за тобой на запад. А потом мы отправимся на Родос. Он на востоке. А вот дальше я не понял. Муть какая-то.

— Я, кажется, поняла! — прошептала Феано. — Что ты чувствуешь? Что у тебя сейчас здесь? — и она ткнула прямо туда, где билось его сердце.

— Огонь, — уверенно ответил Тимофей.

— Я расплавила твое железное сердце на жертвеннике Великой Матери, — торжествующе сказала она и снова уютно устроилась у него на плече. — Это любовь, священный дар богини. Вот что пифия мне предсказала.

— Тогда, получается, сами боги рассудили нам быть вместе? — задумчиво произнес Тимофей.

— Получается, так, — Феано зажмурила счастливые глаза. — Только сначала старуху убить надо. Тогда господин мне нипочем не откажет. Зря ты ребят распустил. Двумя десятками дворец Линдоса2 не взять.

— Вот еще! — фыркнул Тимофей. — Царь Эней сказал, у нее добра не меньше чем на три таланта в золоте лежит. Не хватало еще делиться еще с этими босяками. Мне самому мало.

— Да как же ты его возьмешь? — в сердцах воскликнула Феано. — Линдос неприступен! Это же скала отвесная!

— У тебя есть платок? — спросил вдруг Тимофей. — Большой, плотный и очень дорогой. С богатой вышивкой, лучше золотой нитью.

— Нет такого, — растерянно ответила Феано. — А зачем он мне?

— Надо будет купить, — еще больше запутал ее Тимофей. — Если тут не найдем, поплывем в Навплион. Без этого платка нам дворец Поликсо нипочем не взять.

— И что, кроме платка, тебе больше ничего не нужно? — изумленно смотрела на него Феано.

— Ничего, — подтвердил Тимофей и снова жадно потянул ее к себе. — Платка будет вполне достаточно, а все остальное я в Энгоми получил. Говорю же, не хочу ни с кем делиться. Деньги очень нужны. У меня свадьба скоро.

1 Тенейский перевал в Арахнейских горах, отделяюших Арголиду от Коринфии, — это единственный путь к Микенам с севера. Его ширина в самом узком месте — 300–400 метров. По сути, это узкая долина между отрогами гор. Сейчас по этой древней дороге проходит трасса Е65 Коринф-Аргос.

2 Современный город Родос был основан только в 408 году до н.э. Главным городом острова Родос считался Линдос, расположенный на южном берегу. Он был поименован первым в «Списке кораблей» в Илиаде. Его акрополь представляет собой отвесную скалу. Ниже его современный вид.

Глава 15

Год 4 от основания храма. Месяц пятый, Гермаос, богу, покровителю скота и торговцев посвященный. Аркадия. Окрестности селения Стимфал.

Все-таки не зря я сюда пришел. Вконец остервенел народец без хозяйской руки. Моей то есть. Зрелище разоренного Коринфа и всей области до самых Арахнейских гор как будто бритвой по глазам ударили. Ну, Орест! Ну, дурак! Привел зверье лютое на земли, что подчинялись когда-то его отцу. Даже дорийцев, ненавидимых на Пелопоннесе, привел сюда. Да кто с ним после этого здесь будет дело иметь! Тут же ни коровы, ни овцы, ни поля не осталось. Все сожгли, потравили и разграбили. Взять в лоб Тенейский перевал они так и не смогли и откатились назад, пройдя в Аркадию вдоль берега Коринфского залива. Неудобная страна эта Греция. Порезана на куски горными хребтами, словно пицца. И пройти мимо тщательно охраняемых перевалов здесь крайне и крайне сложно. Каждый прыщ, сидящий в плодородной долине, называет себя царем и уверен в собственной недосягаемости именно потому, что его царство со всех сторон окружено горами. Впрочем, за пределами Аркадии их царями не называет никто. Вожди они, и точка.1

Защитить перевалы не так уж и сложно, а вот брать их по одному — задача адская. И ради чего? Это только в воображении интеллектуала пушкинских времен Аркадия — это благостная пастораль, где прекрасные пастушки пасут своих овечек, пока их женихи играют на кифарах. Да ничего подобного и в помине нет. Аркадия — это горы, а аркадяне — нищие отмороженные бандиты, которых даже османы с превеликим трудом успокаивали. Мало пахотной земли, зато много голодных детей. Потому-то эти люди режутся яростно и беспощадно с любым, кто придет в их благословенные горы.

— Ты пришел вовремя, царь, — Эхем, вождь Тегеи улыбнулся бледными губами. — Эти сволочи завтра нас доконали бы.

Здоровенный мужик в простеньком доспехе из бронзовых пластин, нашитых на кожаную рубаху, устал до предела. Они бьются здесь уже второй день. И все это время он не ел и не спал. Курчавые волосы слиплись от пота, а борода стала похожа на черную сосульку.

— Откуда взялась такая толпа? — я смотрел вдаль, где раскинулось лагерем войско Ореста.

— Басилеи Элиды подошли, — невесело усмехнулся Эхем. — И басилеи севера с ними. Орест за зиму с ними договорился. Резвый паренек оказался. Цари Гелики, Эгий и Пеллены теперь за него. Спасибо, хоть Фрасимед Пилосский не явился. Тогда бы ни нам, ни Микенам несдобровать.

— А что с ним случилось? — поднял я бровь.

— Ты разве не знаешь? — удивленно посмотрел на меня Эхем. — Его же твой судья перед смертью проклял. Сказал, что Фрасимед и года не протянет. Вот он прямо на пиру и окочурился. Люди говорят, там самого судью Калхаса видели. Он стоял рядом с его телом и пальцем грозил. А потом растаял, как дым, и свою статую людям даровал. В Пилосе ей теперь жертвы приносят.

— Понятно, — кивнул я, сделав зарубку на память. Кое-кого нужно будет поощрить внеочередной премией.

— Ты будешь биться за нас? — испытующе посмотрел на меня Эхем. — Но почему? Мы не приносили тебе клятвы и не признавали отцом.