Карантин - Ольховская Влада - Страница 6

– Нет, не требуется, – сказала она. – Просто я бы хотела узнать кое-что у других Воплощений. Но, возможно, мне ответите вы. Удалось найти тело Лиры Мораны?

– Нет. Воплощением номер 11 были предприняты все необходимые меры, больше невозможно. Лучший результат этих поисков – обнаружение крови пропавшего Мастера там, где нам это было указано.

– В поселке, – кивнула Геката. – И больше ничего, ни одного фрагмента?

– Ничего. Также нами была проведена переоценка всех смертей и исчезновений Мастеров за последний год, как и было рекомендовано Великой Жрицей.

– И как?

– В восьми случаях Мастера исчезли при невыясненных обстоятельствах, до сих пор не найдены живыми и мертвыми.

Восемь, значит… Паршиво. Не факт, что продавец игрушек похитил их всех, Мастера спокойной жизнью не живут и от старости не умирают. Но даже если ему досталась половина исчезнувших, это увеличивает риск для Черного Города.

– Я бы хотела сделать поимку существа, которое нам противостоит, своим приоритетом, – твердо произнесла Геката.

– Требуется пояснение. По двум пунктам. Пункт первый – определение слова «существо».

– Я по-прежнему не знаю, кто за этим стоит. Сначала я была уверена, что человек, потому что его поступки кажутся скорее эмоциональными, чем приносящими выгоду. Но, может, это какая-то сложная система алгоритмов, выгода есть, она просто не очевидна… Сейчас я считаю вероятность биологической и кибернетической формы жизни примерно одинаковой.

– Принято, – бесстрастно сообщил Совет. – Пункт второй – действия, которые предполагает поимка существа.

– Пора нанести ублюдку визит, – усмехнулась Геката. – Пока что он навязывал нам битвы на нашей территории. Даже если он не добивался своей цели, мы несли сопутствующий ущерб. Существо же, судя по всему, имеет неограниченный доступ к ресурсам, оно может направлять сюда то, чем не дорожит.

– План понятен. Существует ли сценарий исполнения?

О, вот они и подошли к опасному моменту… Геката знала, как нужно говорить. Она контролировала себя достаточно хорошо, чтобы даже не испытывать волнения. Но все это не отменяло того факта, что ответ получился слишком коротким:

– Мы будем ориентироваться на мертвый город.

– Требуется пояснение.

– Перед тем, как уйти, существо сказало Марку, что правда написана на улицах мертвого города. Думаю, это было попыткой заманить Марка туда.

– Было ли уточнение насчет того, какой город имеется в виду?

– Нет, но я решила: если мы возьмем список городов, погибших… Ну, не за год, можно даже за два года… Можно начать разведывательные вылазки туда.

– Ожидайте.

Гекату не устраивал такой ответ, хотелось добавить что-то еще, ценное, такое, чтобы Черный Город сразу выдал ей разрешение. Но чем больше она болтает, тем меньше шансы на успех, обычно бывает так. Поэтому Геката сложила руки перед собой, наклонила голову и замерла, ожидая вердикт.

Она знала, чем занят сейчас Совет. Идет анализ всего случившегося – каждого отчета, каждой видеозаписи, каждого повреждения. Этого должно быть достаточно! Они потеряли ресурсы и жизни, понятно же, что нужно убирать угрозу, они и так слишком долго не обращали на продавца игрушек внимания – и вот к чему это привело!

Но Черный Город решил иначе.

– Отказано.

– Что? – растерялась Геката. – Нет, постойте… Почему?

– Отказано в предоставлении Жрице права проводить миссию, в которой нет ориентиров, – уточнил Совет. – Определение «мертвый город» слишком размыто. Это может быть мертвый город в прямом смысле. Это может быть угроза нашему существованию в целях запугивания. Это может быть намеренно ложная версия, призванная выманить нужные формы жизни за границу охраняемой территории. Обилие вариантов призывает к осторожности.

– И что тогда, ничего не делать и надеяться, что повезет? Продавца игрушек сожрет какая-нибудь лягушка, а мы будем жить долго и счастливо?

– Эмоции.

– Извиняюсь, – буркнула Геката. – За форму вопроса, не за суть!

– Меры будут предприняты. Мы составим список мертвых городов и отправим туда разведывательные группы.

– Так я же об этом говорю! Мы с Марком можем поехать…

– Отказано, – прервал ее Совет.

– То есть, разведка будет проводиться – но не нами?

– Именно так. Великая Жрица – приоритетное оружие, которым мы не можем рисковать. Марк Вергер – ресурс, еще проходящий оценку, но сейчас его значимость воспринимается как высокая. Рекомендация: оставаться в пределах охраняемой территории.

Снова хотелось спорить. И не просто спорить, а кричать, ударить разок по обсидиановому зеркалу, проявить те самые эмоции, за которые ей уже доставалось не одно замечание. Но Геката сдержалась: сейчас обстоятельства складываются не в ее пользу.

Хотя это не худший расклад. Разведывательные группы будут предупреждены о том, что их ждет, возможно, больше никто не пострадает. Они получат нужные сведения, и вот тогда Гекату отпустят – уже не чтобы найти цель, а чтобы ее уничтожить. Ну а пока это не произойдет, можно вернуться на Объект-21, к Марку. Официально – чтобы обучать студентов, на самом деле – чтобы присматривать за ним, хотя он о таком и не просил.

Геката оставалась спокойна до самого утра. Она знала, что в Объекте сейчас содержатся беженцы, но не считала, что это такая уж большая проблема… или вообще проблема. Стандартный карантин, что такого? Ей это не помешает.

Ну а утром она узнала, что в Объекте произошла катастрофа. Карантин не отменен, он распространился на всю территорию, и теперь никто, даже Воплощение, не может туда войти – и никто не может выйти.

Существовали разные типы оповещений об экстренных ситуациях. Самым страшным считалось то, которое своим воем и мертвецов могло поднять, которое мигало красным на всех мониторах, приводило в боевую готовность роботов, сразу же отсылало прямое сообщение в Черный Город – на случай, если потом это будет сделать некому и не на чем.

Но нынешняя тревога оказалась другой. Оповещение рассылалось не по всему Объекту-21, а только в комнаты операторов. И они сразу же получали хоть какое-то пояснение того, что случилось, пусть и не полное. На этот раз их предупредили, что в корпусе, выделенном для карантина, произошел «прорыв периметра». Означать это могло что угодно: от побега одного из гостей, особо буйного и не доверяющего системе, до нападения на это здание извне.

Более вероятным был вроде как вариант с побегом. Марк видел тех беженцев, в большинстве своем – усталые, замученные люди. Но там еще были мужчины, в том числе крепкие молодые, были женщины с умными злыми глазами, способные вскрыть запертые двери. Возможно, они так и не поверили своим предполагаемым спасителям? Вполне оправданно с их стороны, если задуматься.

И все же Марк сразу почувствовал куда большую настороженность, чем обычно. Только он подумал о том, что продавец игрушек совершил бессмысленное на вид действие, – и начались проблемы. Удивления не было, напротив, при всем напряжении пришло и чувство завершенности. Значит, это все-таки прямая атака на них, сейчас хотя бы узнают, в чем она заключается!

При таком уровне тревоги студентам было не обязательно участвовать в решении проблемы, с этим должны были разобраться военные. Но их пока согнали к границе – Лендар усилил охрану, так что они доберутся сюда нескоро. Да и потом, они как раз могут быть не готовы к тому, что их ждет.

Марк жил неподалеку, у него была возможность добраться до карантинного корпуса одним из первых. Он выглянул в окно, чуть сдвинув защитный экран, и обнаружил первую странность: в соседнем здании не горел свет. Освещение там работало круглые сутки, пусть и не яркое, это одно из правил безопасности. Но сейчас здание напоминало задутую свечу: было сияние – и нет, остался лишь черный уголек, чуть темнее самой ночи.

При этом никаких повреждений заметно не было: ни проломов, ни дыма от разгорающегося пожара, ни тварей, стремящихся пробраться внутрь. Казалось, что это здание и не было жилым – совсем как раньше. А свет отключить не так-то просто, да еще именно в том доме… Все это намекало на одну из тех аномалий, которые всегда были верным указанием на продавца игрушек.