Орден во всю спину 4 (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 9

Картина впечатляла: несколько тысяч человек, словно муравейник, рыскали в поисках топлива. И в этом общем гомоне, хрусте ломаемых веток, запахе сырой древесины и дыма чувствовалось странное единение. Ярослав усмехнулся: вышел поздновато – всё уже растащили. Хоть землю грызи, но не найти ни прутика.

Чудило поравнялся и спросил с детской прямотой:

– Учитель, вы же сегодня утром обещали, что мы доберёмся до Западного Рая. А почему его до сих пор нет, даже после целого дня пути?

Ярослав аж споткнулся. Как ответить на такую глупость? Потом нехотя выдавил:

– Западный Рай… переместился в другое место.

– Учитель, – грустно сказал Чудило, – вы меня за полного дурака держите?

Косой только мысленно вздохнул. Ну и простак же попался! Такой отговоркой разве что младенца обманешь.

– Чюдило, – Ярослав попытался перевести разговор, – скажи лучше, у тебя есть ещё какие-нибудь желания, кроме как таскаться за мной за буддийскими писаниями в Западном Раю?

Он приглядывался к собеседнику. Болтливый язык часто бежит быстрее мыслей. Если у того и был какой-то тайный умысел, то, болтая без умолку, он рано или поздно проболтается.

Но тот вдруг смутился, словно мальчишка, пойманный на шалости. И это сбило Ярослава с толку.

– Да, у меня есть ещё одно желание, – сказал Чудило и выпрямился, будто собирался произнести клятву.

– Какое? – Ярослав Косой прищурился.

– Я ищу девушку по имени Люся, – торжественно проговорил Чудило. – В этой жизни у меня всего два предназначения. Первое – сопровождать тебя, учитель, до самого Западного Рая и достать Священные Писания. Второе – найти её… Люсю!

Ярослав чуть не поперхнулся воздухом и уставился на него так, будто у того из ушей должны были вырасти ослиные уши. "Ты, Чудило, какую версию 'Путешествия на Запад' вообще читал?" – только и подумал он. Сколько он ни крутил в памяти разные варианты, которые – нигде такой девицы не встречал.

Тут к ним подошла Ульяна со своей ватагой учеников. Ребята еле тащили объёмные вязанки хвороста, из которых пахло сыростью, смолой и прелыми листьями. Лица у всех были красные от усилий, а пальцы в занозах.

Заметив Ярослава, Ульяна оживилась: глаза вспыхнули, будто в них кто-то бросил искры.

– Ребята, можете не мучиться дальше, – сказала она. – Мы насобирали столько, что и вам хватит. Поделимся.

Толпа за её спиной зашумела: десятки рук собрали то, что один Косой бы и за неделю не наскрёб. Ярослав прикинул на глаз: дров хватит, чтобы всю ночь горело четыре, а то и пять костров. И ещё останется на утро.

Он кивнул, принимая помощь, и отметил про себя, что Ульяна действует грамотно: отдариваться добром за добро всегда правильно.

Тем временем несколько её учениц, переминаясь с ноги на ногу, с любопытством поглядывали на Чудило. Наконец, решившись, одна из них робко сказала:

– Ты… очень красивый.

Чудило вылупил глаза, словно впервые услышал, что его сравнили не с дубиной, а с человеком. Потом медленно выдохнул и от всей души ответил:

– Спасибо, девушки-попрошайки.

Слова его обрушились на бедных девиц, как ушат ледяной воды. Румянец мигом сменился неловкостью, они опустили головы и разбежались.

Ярослав только фыркнул и пошёл вперёд. И вдруг, прищурившись, вскрикнул:

– Ага! Нашёл кое-что стоящее!

Он нагнулся, потрогал землю, раздвинул траву. Нос уловил сладковатый запах прелых листьев и чего-то съедобного. Вглядевшись внимательнее, Косой понял: да это же поле дикого сладкого картофеля!

Как давно он тут рос – непонятно. Но сезон был самый подходящий: клубни наверняка налились соком, сладкие и плотные.

– Ульяна, чего застыла? – резко обернулся он. – Пусть твои ребята копают быстрее!

– Ой! Хорошо! – спохватилась девушка и тут же окликнула учеников. Те дружно опустились на колени и принялись рыть землю голыми руками, кое-кто достал ножи и палки. Из-под комьев уже показались первые красновато-бурые клубни, пахнущие свежей землёй.

Им нужно было спешить: если толпа беглецов заметит находку, урожая им не видать. Людей вокруг было слишком много – кто быстрее, тот и сыт.

Пока ученики выдёргивали один за другим тяжёлые клубни, Ульяна исподтишка смотрела на Ярослава. В нём было что-то странное, притягательное. Сначала – осторожность, потом удивление, потом решительность. Казалось, этот парень каждый раз находил выход там, где другие видели тупик. И теперь ей казалось, что если держаться за ним, они точно доберутся до Крепости 289 живыми.

Буквально в считанные минуты слух о том, что неподалёку нашлась еда, разнёсся по толпе. Беглецы, словно с цепи сорвавшиеся, кинулись на поле, топча траву, пихая друг друга локтями, хватая землю руками, как безумные. Гул голосов, хриплое дыхание, визг женщин и радостные вопли детей слились в один хаотичный гвалт.

Никто не решался сунуться прямо к Ярославу Косому – его репутация и суровый взгляд были лучше всякого оружия. Но поле тянулось широко, и хватало мест, где можно было копать, не нарываясь на неприятности.

Ярослав не обращал внимания на остальных. Вместе с Чудилой они работали молча, азартно выдёргивая из земли толстые, налитые соком клубни. Сырой запах земли щекотал ноздри, на руках выступила грязь вперемешку с соком картофеля. Вскоре возле них лежала приличная куча – больше тридцати крупных клубней, каждый с голову ребёнка. Ярослав провёл рукой по лбу, размазав грязь и пот, и довольно усмехнулся: еды хватит на несколько дней, можно не бояться голода.

Он выпрямился, потянул спину, огляделся – и его словно ударило. Всё поле, ещё минуту назад зелёное и спокойное, превратилось в месиво. Земля перекопана, трава втоптана в грязь, беглецы на четвереньках шарят по земле, словно стая обезумевших кабанов. Кричат, ругаются, толкаются, отбирают клубни друг у друга.

Зрелище было пугающее. Даже нашествие саранчи, думал Ярослав, выглядело бы не так жутко – те хотя бы жужжат и летят одним роем, а тут тысячи человеческих рук вцепились в землю, раздирая её до последнего корешка.

Он вздохнул, глядя, как жадность и страх делают людей похожими на зверей.

Казалось, что эта ночь будет на удивление лёгкой и даже уютной. По всей равнине, насколько хватало глаз, мерцали десятки и сотни костров, вокруг которых собрались люди – тысячи беглецов, прижавшихся друг к другу в кольцах тепла и света. В огонь летели клубни свежевыкопанного сладкого картофеля, шипели, обугливались, источая тот самый терпко-сладкий запах, от которого у всех сводило живот.

В воздухе стоял густой, тягучий аромат печёного картофеля, перемешанный с запахом дыма, влажной земли и человеческого пота. Казалось, сама пустошь, ещё недавно мёртвая и холодная, ожила, засветилась и задышала. В темноте эти костры выглядели, будто звёзды сошли с небес и осели на землю: мерцающие, тёплые, доверчивые.

Люди с нетерпением глазели на угли, на которых клубни набухали, трескались, разрывались, выпуская сладковатый сок. Кто-то облизывался, кто-то ворчал от голода, а кто-то уже торопливо засовывал пальцы в пепел, не обращая внимания на ожоги. Сладкий картофель был такой величины, что походил на бутылку крепкого ликёра – сытный, тяжёлый, налитый.

Ярослав Косой с изумлением наблюдал, как Чудило умял за один присест сразу три таких клубня, и даже глазом не моргнул. Пар от них ещё клубился, но тот только громко хмыкал от удовольствия, словно специально показывал, что горячее ему нипочём.

В какой-то момент Ярослав почувствовал себя обманутым: выходит, этот чудак так настойчиво напрашивался в ученики вовсе не ради великой мудрости или учений, а чтобы потом спокойно подъедать его пайку?

Чудило вытер ладонью рот, размазав по лицу сажу, и обвёл взглядом их небольшую компанию – Ярослава, старика Вана, Лёху Проныру, Лариску и Дауна. В глазах его блеснуло что-то хитрое.

– Чего уставился? – насторожился Ярослав.

– Учитель, – протянул Чудило с той своей наглой серьёзностью, от которой хотелось и в ухо дать, и засмеяться, – а вам не кажется, что нашей маленькой компании всё же чего-то не хватает?