Орден во всю спину 4 (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 38

Но всё же ощущение чужой, напряжённой тишины не отпускало. Казалось, все вокруг знали, что должно случиться, и только он один оставался в неведении. И это "что-то" явно не сулило ему добра.

После обеда в расписании было четыре урока: русский язык, география, математика и физика. На русском он кое-что улавливал, хотя писал заметки коряво и медленно. Но математика и физика – это было чистое мучение. Формулы сыпались на него, как град по крыше, грохотали в голове и не оставляли ни малейшего следа.

А вот география выбивалась из привычного. Учебник оказался странным: ни тебе полной карты мира, ни глобальных тем. Только описание окрестностей Крепости 289, да крохи по экономической географии. Ярослав нахмурился: выходит, где-то по дороге к новым поколениям потеряли целые пласты знаний. А может, и специально прятали – как Консорциум Сечина, который держит свои карты под семью печатями и ни за что не поделится ими с тем же Потаниным.

Обычные школьники читали учебник и радовались, что запомнили абзац. Но у Ярослава мозг работал иначе: стоило ему увидеть строчку, как он уже думал о геополитике, о тайных соперничествах консорциумов и о том, кто и зачем скрывает эти знания.

И тут его осенило – он больше не может мыслить, как обычный ученик. Мир требовал другого взгляда.

В этот момент он повернул голову и заметил, что Юля сидит бледная как мел. Девушка прижала руку к животу, губы её дрожали. Казалось, каждое дыхание отдаётся болью.

И тут в голове Ярослава раздался знакомый, долгожданный голос дворца:

"Квест: Помогите однокласснице."

Ярослав невольно улыбнулся краешком губ – голос всегда приносил ему что-то полезное, а звучал теперь даже мило.

Он наклонился к Юле и тихо спросил:

– У тебя живот болит?

Она вскинула на него глаза, но промолчала, будто сам разговор с ним был чем-то запретным. Но Косой уже не мог остановиться – пока квест не выполнен, он будет долбить в эту стену.

– Слушай, может, у тебя просто бумага кончилась? У меня есть лист, могу поделиться, – добавил он на полном серьёзе, решив, что у неё банальное расстройство желудка.

Юля закатила глаза так, что стало ясно: ещё секунда – и она стукнет его учебником по лбу.

– Это не живот… в том смысле, что не поноса, – процедила она сквозь зубы.

– А-а, – Ярослав заморгал. – Так ты заболела? Хочешь, я провожу тебя до больницы?

– Перестань спрашивать, – резко отрезала она. – Это не лечится.

"Не лечится?!" – Ярослав едва не выронил ручку. В голове его сразу завертелись мрачные картины: чахотка, язва, какая-нибудь странная зараза.

На самом деле Юля уже пожалела, что сорвалась на него. Он, при всей своей бестолковости, искренне переживал. А они его травили только за то, что он беженец – не сами придумали, а потому что родители и старшие твердили им об этом.

И как раз в тот момент, когда она почти решилась смягчить тон, Ярослав встал и пошёл к кафедре. Скрип стула прозвучал как выстрел.

Класс мгновенно затих. Все взгляды прилипли к нему.

Он поднялся на подиум, обвёл всех глазами и, с лицом скорбным и серьёзным, заявил:

– Друзья! У нашей одноклассницы Юли диагностирована неизлечимая болезнь. И я считаю, что мы, как класс, обязаны её поддержать. Предлагаю скинуться кто сколько может.

Юля вспыхнула, как будто её облили кипятком. Смущение расплескалось по лицу – и весь класс тоже покраснел и заёрзал, будто каждый из ребят разделял её неловкость. Все взгляды, как по команде, уставились на неё. Под этим грузом Юля едва не сорвалась, но в последний момент сдержалась.

– О какой ещё смертельной болезни ты мелешь? – прошипела она, с трудом сдерживая себя, чтобы не рявкнуть. – Это всего лишь менструация приехала в гости! У тебя что, и грамма здравого смысла нет?

Она сама не понимала: Косой действительно настолько наивный, или он нарочно разыгрывает эту глупую сцену?

И тут в его голове знакомый голос дворца раздался ясным колокольчиком:

"Квест выполнен. Награда: Совершенный свиток дублирования навыков!"

Глаза Ярослава вспыхнули, как у ребёнка, которому подарили мешок конфет. Да… да, это именно то что нужно! Квест закрыт так легко? И сразу такой куш – свиток совершеннейший, позволяющий копировать чужие способности!

Теперь перед ним открывалась целая бездна возможностей. Он мог перенять умения у кого угодно в крепости. Вот хоть у Ярославы Журавлёвой или у Любви Синявиной – обе они были сверхами, обладательницами невероятных сил. Супер!

Но душа тянулась вовсе не к Журавлёвой. У неё навыков выше уровня мастера было хоть пруд пруди – от полезных до абсолютно бестолковых. Попадись ему случайно какая-нибудь ерунда вроде "декламирование детских стишков", – он бы точно с ума сошёл.

Совсем другое дело – Синявина. Её сила – ходить по теням – казалась Ярославу настоящим чудом. С этим даром он мог бы без труда выводить Лёшку и остальных через стены крепости. Да что там – он сам смог бы свободно входить и выходить, словно хозяин. Это была бы не просто свобода – это было бы преимущество, власть над ситуацией.

А уж в бою шаг через тень стал бы смертельным сюрпризом: один миг – и враг обезоружен, не успев и глазом моргнуть.

Мысли об этом кружили голову, пока класс бурлил от обсуждений. Но вскоре весть об инциденте долетела до соседнего класса.

На перемене Ярослав вышел в коридор подышать и заметил Ярославу Журавлёву. Она стояла, прислонившись к холодным железным перилам, в натянутой на глаза кепке. Обычно собранная и холодная, сейчас она неожиданно задрожала – и не от холода.

– Давай, смейся, если хочешь, – негромко сказал Ярослав, подходя ближе.

И она вдруг разразилась звонким смехом – искренним, тёплым, таким, каким он никогда прежде не слышал. Смех отразился в пустом коридоре, словно серебряный колокольчик. Отсмеявшись, Ярослава резко отвернулась и ушла к себе в класс, оставив его одного.

Ярослав остался стоять, глядя в окно на школьный двор, где ветер гонял по асфальту пожухлые листья. Впервые ему пришло в голову: да зачем вообще пытаться угодить этим "одноклассникам"? Лучше бы плечом к плечу работать в пустоши с Журавлёвой, прикрывать её спину и знать, что она прикроет его.

Звонок резанул воздух, и он нехотя развернулся, чтобы вернуться в класс.

Но не успел он войти, как за дверью раздались гулкие шаги и приглушённые голоса. По звуку было понятно – идёт целая группа.

Юля оживилась, словно заранее знала, что сейчас произойдёт. На её лице впервые за день появилась радостная искра.

И точно – в дверях показался их учитель. Он окинул класс взглядом, нашёл глазами Ярослава и коротко махнул рукой:

– Косой, выйди на минутку.

Глава 18

Как только Косой вышел из класса, он невольно остановился. За его учителем теснилась целая толпа взрослых – мужчин и женщин средних лет. Их лица были хмурые, губы сжаты в тонкую линию, от них веяло тревогой и скрытой агрессией. В воздухе витал тяжёлый запах дешёвого одеколона, мятных пастилок и сигаретного дыма, въевшегося в одежду.

Учитель нахмурился, чуть помолчал, будто собираясь с силами, и сказал:

– Ярослав, это родители твоих одноклассников. Дело вот в чём: они уверены, что ты можешь заразить их детей какой-то заразой из-за того, что пришёл снаружи крепости. Поэтому они требуют, чтобы ты перевёлся в другую школу.

"Перевестись?.. – мелькнула мысль. – Перевестись куда?" Ярослав сразу понял: стоит признаться, что он из-за стены, и ни одна школа его не примет.

Один мужчина с тусклыми глазами и животом, туго перетянутым ремнём, выступил вперёд:

– Если тебя никуда не возьмут, значит, остаётся один выход – перестать ходить в школу вовсе. Разве можно рисковать безопасностью наших детей ради одного?

Ярослав тяжело вздохнул про себя. Вот оно – то самое, о чём предупреждала Ярослава Журавлёва: жители крепости в глубине души жаждали гнать таких как он взашей, и гонения будут куда суровее, чем он мог вообразить.