Орден во всю спину 4 (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 17

– Так… стоп. А вы ведь не решите схватить меня, как только оклемаетесь?

Лев замотал головой так быстро, что забрызгал щёку кровью.

– Нет, нет! Нам нужен только Хромов. То, что охотились за тобой – случайность, совпадение!

Ярослав только криво усмехнулся. Его лицо застыло в странной, недоверчивой гримасе.

– Ну, хоть что-то хорошее, – мелькнуло у Ярослава Косого в голове.

И тут же, словно тенью, кольнула мысль: "Прости меня, старший брат Хромов…"

Он понимал: подставляет Станислава Хромова, и это причинит тому немало хлопот. Но что ему оставалось? Обстоятельства прижали так крепко, что выбора просто не было. Всё, что он делал сейчас, было не от злой воли, а от безысходности – и горечь этой мысли отдавалась во рту ржавым привкусом, словно он глотнул крови.

Когда чёрное лекарство коснулось рваных ран Антона, тот ощутил, будто его вытянули из самого пекла и бросили обратно на прохладную землю. Жгучая боль, терзавшая тело, отступила, словно её смыло ледяной водой. Холодок приятно разливался по коже, пробирая до мурашек, и в голове впервые за долгое время прояснилось.

Антон с трудом приподнялся, уставился на Косого и, тяжело дыша, выдавил:

– Неужели… это то самое снадобье, которое босс пьёт, будто чай?!

Лев Станиславович Ланский мигом вспыхнул, как факел.

– Закрой пасть! – сорвался он. – Хочешь прямо тут откинуться? Дыши тише, пока жив!

– Хватит трепаться, – оборвал их Ярослав. – Кто из вас ещё может держать руль? Если хотите выбраться отсюда живыми – садитесь в грузовик. Живо!

Тишина повисла тяжёлая, как свинец. Лишь хриплое дыхание и сдавленные стоны раненых. Один из солдат, превозмогая боль, стиснув зубы, поднялся и, пошатываясь, забрался за руль. Его руки дрожали, кровь сочилась сквозь бинт на боку. Ярослав нахмурился и бросил взгляд на Лев Станиславовича:

– Сядешь вместо него? Видишь ведь, долго он не протянет – прямо за рулём и помрёт.

Лев Станиславович развёл руками, будто оправдываясь:

– А я не умею водить…

– Ты не умеешь водить? – Ярослав даже не поверил своим ушам. – Ты – большая шишка в крепости, и даже руль держать не умеешь?

– Ну, а что такого? – замялся Лев Станиславович. – Мне всегда водитель полагался. Зачем самому учиться?

Ярослав выдохнул сквозь зубы. Спорить не было ни времени, ни сил.

– Ладно, хватит. Все – в грузовик!

В архивных сводках Консорциума Потанина про Косого значилось лишь: "относительно сильный беженец". А вот Станислав Хромов числился врагом номер один.

Когда колёсами грузовик хрустнул по щебёнке рядом с местом, где Ярослав и Чудило уложили подопытных, Лев Станиславович невольно пересчитал трупы. Три. Три огромные туши – мёртвые, неподвижные. Даже тот, что рвал внедорожник, лежал, размозжённый. Лев Станиславович покосился на Ярослава. По логике вещей, парень просто не мог этого сотворить. Но лицо… лицо у него было до боли знакомое. Только вот где он его видел – не мог вспомнить. Шок и усталость мешали голове работать.

Через несколько минут грузовик докатился до группы Ларисы Петровны Юдиной и её учеников. Ярослав выглянул из кузова, махнул рукой и крикнул:

– Быстро! Запрыгивайте!

Учительница Ульяна остановилась, сжав губы. Она смотрела, как Лёшка и остальные залезают внутрь, и нерешительно обратилась к Ярославу:

– Может… возьмёшь и нас? Или хотя бы моих ребят. Мне место не нужно, я обойдусь.

Она говорила тихо, почти робко, но в голосе звучала сталь – за детей она готова была стоять до конца. Ярослав задержал на ней взгляд, потом кивнул:

– Именно это я и имел в виду раньше.

– Спасибо! Спасибо тебе огромное! – воскликнула Ульяна, и глаза её блеснули. – Дети, быстро в кузов! И не забудьте поблагодарить его за жизнь!

Ученики гурьбой полезли в машину. Скрипели доски кузова, слышались тяжёлые шаги, кто-то всхлипывал, кто-то сипел от усталости. Но места хватило всем.

Лишь Лев Станиславович, сидя в углу, недовольно бормотал себе под нос:

– Моё, между прочим, железо… А рулит всё равно этот Косой…

Он понимал, что все нити сейчас в руках Ярослава, и спорить бессмысленно.

Ещё когда Ярослав перевязывал Антона и его бойцов, он ловко собрал всё их оружие. Теперь оно лежало у него под рукой, и каждый это видел.

Ученики, садясь, благодарили Ярослава – кто тихим "спасибо", кто торопливо, дрожащим голосом. Он почти не слушал, но заметил, как в глубине сознания словно щёлкали невидимые счётчики. Более двадцати жетонов благодарности – словно тепло от этих слов действительно оставалось в душе.

И тут Ярослав подумал: может, это всё учительница Ульяна. Она и впрямь сумела привить детям то, что у взрослых давно отмерло – умение быть людьми даже в аду.

Подол, в котором жил Ярослав Косой, был суматошным и хаотичным, и, сидя в кузове трясущегося грузовика, он неожиданно почувствовал укол зависти. Зависти к самому себе – ведь именно сейчас ему удалось собрать уже пятьдесят шесть жетонов благодарности. Даже Антон, Лев Станиславович Ланский и их солдаты отдали свои жетоны. Всё это случилось куда быстрее, чем в прошлый раз, когда судьба подкинула ему побочный квест.

Когда все наконец забрались в грузовик, машина снова заурчала, и колёса, проскальзывая по раскисшей дороге, потащили их прочь от недавней бойни. В кузове воцарилась тишина. Люди сидели, прижимаясь к борту или к своим рюкзакам, и только изредка тяжело выдыхали. Каждый думал о своём. Страх, облегчение и жажда жить сплелись в вязкий ком, от которого внутри мутило. Лишь пережив близость смерти, человек по-настоящему ощущает, как дорого ему каждое лишнее мгновение.

Лариска и Лёшка, не сказав ни слова, достали из сумок еду – сухари, пару жестяных банок тушёнки и сплющенный шоколадный батончик – и протянули всё это Косому и Чудиле. Те выглядели обессиленными, а после недавнего боя им кровь из носу требовалась еда. Остальные только сглатывали, глядя на еду, и делали вид, что им всё равно. Даже Лев Станиславович, вечно норовящий что-нибудь съязвить, на этот раз молчал.

Но вдруг его глаза загорелись странным огоньком. Он уставился на Чудила, и в лице его промелькнуло узнавание.

– Постой… да это же ты! – Ланский резко выпрямился. – Ты ведь тот псих из третьей дурки! Точно! Чудило – так тебя и кличут!

Как человек, державший в руках ниточки крепости, Ланский прекрасно знал о существовании психиатрической больницы № 3. Более того – ему докладывали обо всех сверхах, которых держали там, даже о том, что они ели на завтрак и что бормотали сквозь сон. Для Консорциума СПотанина такие люди были слишком ценным ресурсом – изучать их, использовать, контролировать. И теперь он понял: убийцы Подопытных сидят прямо в этом грузовике.

Чудило, услышав его слова, медленно повернул голову. До этого он смотрел в пустоту, но теперь прищурился, рассматривая Ланского. Лицо у того было перемазано запёкшейся жёлтой кровью, и только после того как он отёр его рукавом, Чудило действительно узнал его.

– Так это ты, прихвостень царя драконов!

– Прихвостень? Да какой к чёрту прихвостень! – взвился Ланский. – Чушь несёшь! Я, между прочим, "Путешествие на Запад" читал. Ты больной, хватит нести ахинею! Кто такой этот твой прихвостень царя драконов?

Ярослав бросил на него короткий взгляд. Он уже заметил: всякий раз перед тем как Чудило собирался кого-то приложить, он лепил жертве кличку демона.

Чудило, скорчив мученическую мину, вздохнул:

– Впредь, пожалуйста, обращайся ко мне как к Великому Мудрецу. И запомни: я не сумасшедший.

– Да ни один псих не признаётся, что он псих, – огрызнулся Ланский. – Ты говоришь, что Великий Мудрец и что защищаешь учителя на пути за святыми писаниями? Ну так где твой учитель?

В кузове повисла тишина. Даже дыхание стало слышно – тяжёлое, прерывистое.

Тогда Ярослав спокойно произнёс:

– Я его учитель.

Старик Ван сразу поддержал:

– А я – Полухряк.

Даун замялся, переводя взгляд то на Ярослава, то на старика. Но потом кивнул сам себе и сказал: