Мечник, Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 4 (СИ) - Ло Оливер - Страница 5

Спустя полчаса в убежище прибыли новые гости. Люди Зары провели их через служебный вход, и в подвале появилось трое новичков.

Первым, тяжело опираясь на плечо Диккенса, вошел Бартоломей Реккар. Раненый гигант выглядел бледным и изможденным, но его глаза горели прежним упрямым огнем. Раны после боя с Харди были глубокими, но его тело, закаленное сотнями битв, уже начало бороться за жизнь. Каждый шаг давался ему с трудом, но Охотник шел сам, не позволяя Диккенсу нести себя полностью.

Голдльюис, несмотря на собственную перевязанную руку, держался с невозмутимостью скалы. Его лицо, как всегда, не выражало ничего, кроме усталости и профессиональной сосредоточенности. Он молча помог Бартоломею опуститься на один из диванов, действуя с аккуратностью сапера.

Последней, словно сгусток наэлектризованной энергии, вошла Хлоя Монклер. Она не выглядела раненой или уставшей. Она выглядела так, словно только что выпила чашку чистого адреналина и теперь искала, куда бы выплеснуть переполнявшую ее ярость. Ее взгляд хищно метался по помещению, оценивая обстановку.

Их встретила Зара, хозяйка этого временного пристанища. Взгляды Хлои и Зары скрестились, и воздух в помещении, казалось, затрещал от статического разряда.

— Надеюсь, ты не слишком утруждала нашего общего друга своим гостеприимством, хозяйка, — с ядовитой сладостью в голосе протянула Хлоя, окидывая Зару оценивающим взглядом. Акцент на слове «хозяйка» был неприкрытой шпилькой, намекающей на то, что Зара лишь предоставляет услуги, а не является частью команды.

— Ему был нужен отдых, а не очередная драма, — спокойно и ровно ответила Зара, ничуть не смутившись. Ее самообладание в этот момент было безупречно. — Я предоставила ему первое. В отличие от тех, кто втягивает его в свои клановые разборки и подставляет под удар.

— Ах, так это я виновата? — усмехнулась Хлоя, делая шаг вперед. — Не ты ли сидела в своем уютном гнездышке, пока он рисковал своей жизнью? Или ты думаешь, что пара диванов и аптечка могут заменить настоящую поддержку в бою?

— Поддержка бывает разной, — парировала Зара, не повышая голоса. — Иногда лучшая поддержка — это обеспечить надежный тыл, а не бежать сломя голову в пекло, руководствуясь эмоциями. Это называется стратегия. Попробуй как-нибудь, говорят полезно.

Хлоя уже собиралась ответить чем-то еще более резким, но ее прервал Диккенс. Его голос был ровным и уставшим, но заставил обеих девушек замолчать.

— Где Дарион?

Зара на мгновение заколебалась, затем вздохнула.

— Он ушел. В здание Гильдии.

— Что⁈ — Хлоя моментально взорвалась. — Один⁈ Против них всех⁈ Вы его отпустили⁈

Она развернулась, намереваясь броситься к выходу, но мощная рука Диккенса легла ей на плечо, останавливая на месте.

— Стой.

— Убери руку! — прошипела она, ее глаза сверкнули.

— И что ты сделаешь? — его голос не повысился ни на тон, но в нем была такая уверенность, что Хлоя замерла. — Прибежишь туда и героически умрешь? Или станешь заложницей, которую он будет вынужден спасать? Если он попадет в беду, ему понадобится армия, а не еще одна мишень.

Слова снайпера были словно холодным душем для девушки. Хлоя сжала кулаки, но остановилась. Он был прав. Ее импульсивность сейчас была бы только помехой.

— Риверс объявил нас террористами, — продолжил Диккенс, обводя взглядом всех присутствующих. Кайдена, Арию, только что пришедших в себя Бартоломея и Хлою. — Хорошо. Раз уж мы террористы, то будем ими до конца. Но действовать будем по-умному.

Он подошел к столу, на который Кайден выложил уцелевшие документы, добытые в лаборатории Риверса.

— У нас есть доказательства. Имена. Списки тех, кого он подставил или шантажировал. Это наше оружие. Пока Дарион отвлекает на себя все внимание, мы нанесем удар с тыла. Мы соберем всех, кто еще не прогнулся под этого ублюдка.

Его слова нашли отклик. Гнетущая атмосфера отчаяния начала сменяться чем-то иным — злой, сосредоточенной решимостью.

Первым за дело взялся Бартоломей. Несмотря на боль, он сел за защищенный терминал связи, который предоставила Зара. Его пальцы, привыкшие сжимать рукоять огромного меча, медленно забегали по клавиатуре. Он связывался не с кланом Реккар — ведь знал, что верхушка уже, можно сказать, присягнула Риверсу. Он выходил на отдельных воинов, капитанов отрядов, с которыми прошел не один Разлом. Людей чести. Он выбрал первый контакт капитана Гвидо, старого друга его брата.

— Гвидо, это Бартоломей, — сказал аристократ в микрофон тихим, хриплым голосом.

— Барти? Какого черта? Тебя же объявили…

— Забудь, что ты слышал в новостях. Я прошу тебя выслушать правду. Харди погиб, не защищая интересы империи. Из него сделали безвольную марионетку и мне пришлось убить его. Он больше не был собой, и никогда бы не стал. У меня есть доказательства. Ваш командир, ваш брат по оружию, был предан. Его продали Риверсу, как какой-то предмет! Подумайте, кому вы служите на самом деле.

В ответ он не получал громких обещаний. Лишь долгое молчание, а затем короткое: «Я тебя понял. Жду сигнала». Но для Бартоломея это было победой. Семена сомнения были посеяны.

Хлоя, в свою очередь, отошла в угол и набрала номер Абеля. Ее голос был уже не язвительным и злым, а собранным и властным — голосом дочери великого клана.

— Абель, это я. Слушай внимательно и не перебивай… — она кратко изложила ситуацию, закончив требованием. — Мне нужны люди. Лучшие. И мне нужен официальный ответ от клана. Хватит прятать голову в песок.

Через несколько минут на ее коммуникатор поступил входящий вызов от ее отца, Августа Монклера. Человек, который годами прятался за стеной апатии и безразличия, говорил сейчас именно как истинный лидер своего клана, а не просто ширма.

— Дочь моя. Я слышал, что произошло. Риверс перешел черту. Я знаю, что виноват перед тобой, так что позволь мне загладить вину. Я объявляю защиту твоей чести и жизни делом всего нашего клана. Наши лучшие отряды в твоем распоряжении. Действуй.

Даже Диккенс, закоренелый одиночка, видя подобные действия от остальных, с тяжелым вздохом достал свой собственный коммуникатор. Он долго смотрел на список контактов, на имена, которые не набирал годами. Бывшие сослуживцы, наемники, информаторы. Люди, с которыми его связывали старые дела и молчаливое уважение. Он остановился на имени Годдард.

— Пришло время тряхнуть стариной, — пробормотал он себе под нос и нажал на вызов. — Привет, старик, это Диккенс. У меня дело, которое тебе не понравится, но за которое хорошо заплатят. И это касается Риверса Монтильяра, если ты, конечно, слышал о нем.

Пока Дарион шел на штурм в одиночку, за его спиной, в тишине подвала, начала собираться его собственная армия.

Путь до центрального квартала занял немного времени. Мы с Тенью двигались по крышам, перепрыгивая с одного здания на другое, минуя пустые улицы. Город внизу жил своей жизнью, не подозревая о войне, которая уже шла на его территории. Патрульные машины лениво курсировали по проспектам, но они искали не меня. Они искали цель, которую им укажут. Я же был вне их системы поиска.

Наконец, я остановился на краю крыши высокого бизнес-центра. Передо мной, в паре кварталов, возвышалось здание Гильдии Охотников.

Это была не просто башня. Это была игла из черного обсидиана и вольфрамовой стали, пронзающая низкие ночные облака. Стоэтажный шрам на лице неба, символ нерушимой власти и порядка, который Риверс так старательно строил. Каждое окно горело холодным офисным светом. На вершине сиял герб Гильдии, видимый за много километров. От здания веяло силой, уверенностью и высокомерием. Таким же высокомерием, каким светилось лицо Риверса во время его выступлений на публику.

Улица, ведущая прямо к главному входу, была пуста. Ни машин, ни прохожих. Отряды Особого Назначения оцепили весь район, создав мертвую зону. Они ждали меня.

Спрыгнув с крыши, я бесшумно приземлился в темном переулке и вышел на финишную прямую. Мои шаги гулко отдавались в тишине пустого проспекта. Я шел прямо по центру дороги, не скрываясь. Пусть видят. Пусть готовятся.