Мечник, Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 3 (СИ) - Ло Оливер - Страница 39

В самом деле, в ячейках копошились маленькие создания размером с кошку. Они еще не имели четко выраженных черт взрослых муравьев, но уже демонстрировали характерную организованность — повторяли действия друг друга, издавали синхронные звуки.

— Милые детишки, — саркастически заметил я. — Наверняка вырастут замечательными соседями. Еще и голодными…

— Это, действительно, впечатляет, — серьезно ответил Эдмонд. — Социальная структура такой сложности требует множества лет эволюции. Или очень мощного искусственного вмешательства со стороны.

Звук приближающихся шагов заставил нас повернуться. На этот раз к нам направлялась группа настоящих воинов — таких же, как те, что напали на нас с Леоном в Некрополе. Десяток двухметровых гуманоидов в блестящих хитиновых доспехах, с четырьмя руками, заканчивающимися острыми когтями.

— Наконец-то что-то посерьезнее, — усмехнулся я.

Но Эдмонд поднял руку, останавливая меня.

— Позволь мне продемонстрировать, почему меня считают одним из сильнейших охотников S-ранга, — сказал он с холодной улыбкой.

— О, так теперь ты решил сражаться? — не смог я удержаться от ехидного замечания. — Что ж, валяй.

Аристократ сделал шаг вперед, и воздух вокруг него начал сгущаться. Появились не тени как раньше, а именно тьма. Разница была колоссальной. Тени — это отсутствие света, игра светотени. То, что делал Эдмонд, было материализацией самой сути тьмы — первородной, абсолютной, той, что существовала до рождения первых звезд.

Температура в зале упала на несколько градусов. Даже светящиеся узоры на стенах стали тусклее, словно сама тьма поглощала их энергию. Похоже, кто-то решил продемонстрировать свои умения перед союзником.

— Мне жаль, — тихо произнес Эдмонд.

Из пола, стен и потолка начали выступать черные щупальца. Не метафорические, не магические конструкции — настоящие отростки живой тьмы, каждый толщиной с мою руку и длиной в несколько метров. Они двигались с такой скоростью, что воздух свистел от их перемещений.

Воины-анциллы попытались рассредоточиться, но щупальца настигали их везде. Один из муравьев прыгнул к потолку, надеясь избежать атаки снизу — щупальце просто выросло из того места, где он приземлился. Другой попытался прорваться сквозь стену из живой тьмы — и исчез в ней, словно растворился.

Самое впечатляющее было то, что Эдмонд даже не двигался. Он стоял в центре зала, держа руки в карманах, и лишь слегка поворачивал голову, наблюдая за происходящим. Его тьма действовала как живое существо, обладающее собственной волей и интеллектом.

— Элегантно, — признал я, когда последний анцилл исчез в объятиях тьмы.

— Спасибо, — кивнул Эдмонд, и щупальца начали втягиваться обратно в поверхности. — Магия тьмы требует определенного… артистизма.

Я заметил, что от тел анцилл ничего не осталось. Даже костей. Тьма поглотила их полностью.

— Они что, растворились?

— Не совсем, — Эдмонд поправил манжеты на рубашке. — Скорее, были переработаны в чистую энергию. Тьма — великолепный утилизатор органических отходов.

— Практично, — еще раз я внимательно осмотрел те места, где были ранее проявления магии этого Охотника. Всегда надо учитывать, что подобное могут использовать и против тебя.

Мы продолжили путь, углубляясь в структуру улья. Коридоры становились шире, потолки выше, а архитектура сложнее. Появились переходы между уровнями, спиральные пандусы, ведущие вверх и вниз, странные мостики, перекинутые через пропасти.

И повсюду кипела жизнь. Анциллы различных типов и размеров занимались своими делами: строили, ремонтировали, транспортировали какие-то материалы. Некоторые из них были настолько специализированными, что с трудом напоминали исходную форму. У одних руки превратились в живые инструменты, у других голова представляла собой сложный сенсорный аппарат, третьи вообще больше походили на какие-то органические машины.

— Эволюция в режиме реального времени, — восхищенно шептал Эдмонд, делая заметки в своем блокноте. — Они не просто адаптируются к окружающей среде — они создают новые формы под конкретные задачи.

Но самое интересное началось, когда мы наткнулись на первых «ловкачей» — анцилл, специализирующихся на пространственных перемещениях.

Они выглядели иначе, чем их собратья. Более худощавые, с удлиненными конечностями, покрытыми странными узорами, которые переливались как масляные пятна на воде.

Первого ловкача я заметил краем глаза — существо просто «моргнуло» из одной точки пространства в другую, преодолев расстояние в десять метров мгновенно. Никаких заклинаний, никаких энергетических всплесков — просто телепортация на биологическом уровне, если верить рассуждениям моего спутника.

— Вот оно, — прошептал Эдмонд, — секрет их путешествий между Разломами. Эти существа создают пространственные аномалии.

Второй ловкач попытался телепортироваться за мою спину, но я был готов. В момент его материализации мой клинок уже ждал его, и существо насадилось на лезвие, благодаря собственной инерции.

Третий оказался хитрее. Он начал прыгать по пространству хаотично — то появлялся на потолке, то на стене, то за одной из колонн. Каждый раз он материализовался всего на секунду, делал быстрый выпад в мою сторону, а затем снова исчезал.

— Раздражает, — пробормотал я, уклоняясь от очередной атаки.

Но тут Эдмонд решил вмешаться. Его тьма в одно мгновение заполнила весь коридор, создав что-то вроде ловушки. Когда ловкач попытался телепортироваться в следующий раз, он появился прямо в объятиях черных щупалец.

— Пространственные переходы требуют фиксированных точек входа и выхода, — объяснил Эдмонд, наблюдая, как его тьма поглощает существо. — Если заполнить пространство достаточно плотной магической субстанцией, телепортация становится невозможной или как минимум проблематичной.

— Полезно.

Мы продолжили спуск. И вскоре наткнулись на то, что заставило даже меня остановиться.

Лаборатория. Ничем иным это просто быть не могло.

Огромный зал, уставленный странными органическими конструкциями, которые пульсировали, издавали звуки и явно выполняли функции сложного научного оборудования. В центре зала стояли ряды клеток, а в клетках…

— Боги всемогущие, — прошептал Эдмонд.

В клетках находились животные. Но не обычные, а модифицированные, измененные, превращенные в нечто ужасающее. Рысь с дополнительными лапами и головой, расположенной там, где должен был быть хвост. Медведь, у которого передняя часть тела была покрыта хитиновым панцирем, а задние лапы заменены щупальцами. Кот с крыльями летучей мыши и тремя хвостами, каждый из которых заканчивался зубастой пастью.

— Вивисекция, — с отвращением произнес я. — Знал я одного такого деятеля любящего такие… штуки, кажется, его сожрала собственная зверушка.

Эдмонд достал свой блокнот и начал быстро делать какие-то заметки.

— Удивительно. Они не просто скрещивают виды — они создают принципиально новые формы жизни. Видите этого волка? У него пищеварительная система паука — он впрыскивает жертве пищеварительные ферменты и высасывает результат.

— Мерзость.

— С научной точки зрения это гениально, — не согласился Эдмонд, но все же и он от этих видов невольно поморщился. — Но с этической… такая растрата потенциала…

Животные в клетках заметили нас и начали издавать звуки — скулеж, рычание, писки. Некоторые протягивали к нам лапы, явно прося о помощи. Другие, наоборот, прижимались к дальним стенкам клеток, боясь новых экспериментов.

— Не можем мы их здесь оставить, не после того, что они пережили в их лапах, — решительно сказал Эдмонд.

— Согласен. Но сначала нужно найти Тень.

Мы двинулись дальше, но аккуратно — теперь я понимал, что имею дело не просто с агрессивными монстрами, а с разумными тварями, которые ведут серьезные научные исследования. Правда, этические стандарты у них явно отсутствовали. Да и моральные тоже. Но в целом сложно ждать от существ с другой историей человеческих ценностей и образа мышления.