Потерянная душа (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 30

Алина скрипнула зубами, ощущая, как в груди растекается ядовитая ревность. Ненавидеть больше, чем она ненавидела соперницу, не могла бы ни одна брошенная женщина!

Бездарная Таис, не умевшая держаться на сцене, уже прощалась с публикой. Журналистка скривила губы в усмешке. Несмотря на неприязнь к Анастасии Соловей, даже Алина признавала, что копия, как бы ее не старались подогнать под оригинал, остается всего лишь подделкой, возможно, неплохой, но в разы уступающей подлиннику.

В отличие от конкурентки, голос Нежной Соловушки походил на прививку от сердечной заскорузлости. Ее музыка обладала потрясающим свойством заполнять пустоты в душах людей, необъяснимым образом пробуждала желание становиться лучше. Это не мастерство, а дар свыше, Божья искра. Такое невозможно натренировать во время репетиций, с подобным талантом нужно родиться.

Неожиданно Алину самым бессовестным образом толкнули локтем в спину. Женщина неловко подалась вперед и плеснула шампанское на шелковый топ.

— Твою ж мать! — рявкнула журналистка. Она не могла позволить себе настолько дорогую вещь, а потому кофточку «взяла напрокат» и с утра намеревалась сдать обратно в бутик. Модница даже не срезала бирки с ворота, просто спрятала, чтобы никогда не заметил, а тут отвратительное винное пятно!

Желая разорвать обидчика голыми руками, журналистка крутанулась на каблуках и нос к носу столкнулась с Екатериной Соловей.

— Извините, — пробормотала та и заторопилась к выходу, кажется, даже не обратив внимания, что превратила эксклюзивный наряд в испорченную тряпку. Она не заметила, как выронила мобильный телефон, бухнувшийся под ноги Алины.

Женщина аккуратно присела и подняла аппарат.

— Послушайте, вы уронили! — протягивая мобильник, попыталась она дозваться до обидчицы, но та не смотрела по сторонам, не поднимала глаз и, вероятно, пыталась потихонечку сбежать из клуба.

Что ж, Алина пыталась… Проглотив довольную улыбку, она спрятала потерянный аппарат — буквально шкатулку с секретами — в клатч.

Тут журналистка заметила, что Катерину нагнал высокий смазливый франт. Он схватил женщину за руку, пытаясь остановить. На глазах Алины разыгралась любопытная сцена: личная помощница известной певицы, славившаяся нечеловеческой выдержкой и немногословностью, вдруг начала что-то кричать, подкрепляя слова яростной жестикуляцией. Хорошенькое личико миниатюрной блондинки исказила дикая злоба, казалось, она была готова ногтями вцепиться хлыщу в лицо.

Громкая музыка заглушала голоса скандалистов, но мелодия оборвалась, и в короткой паузе раздался гневный возглас Катерины:

— Черт возьми, она даже твоего имени не желает вспоминать!

Догадавшись, что выкрикнула ругательства в эпицентре тишины, женщина испуганно огляделась вокруг, боясь узнать, сколько людей могли бы услышать ее. Брезгливо освободившись от рук преследователя, она бросилась вон из клуба.

Совершенно потрясающее событие! Внутри Алины вспыхнул нетерпеливый огонек, который она считала тем самым шестым репортерским чувством, означавшим, что журналистка подобралась чрезвычайно близко к какой-то сенсации!

Проводив противницу тяжелым взглядом, мужчина сунул руки в карманы и, ссутулившись, направился в сторону бара. Сгоравшая от нетерпения Алина, последовала за денди. Он заказал себе крепкий алкоголь. Запрокинув голову, молодой человек залпом осушил бокал и тут же попросил вторую порцию.

— Привет, — чарующе улыбаясь, Алина решила подкатить к красавчику.

Он поднял на нее темные глаза, скривил губы и бросил в лицо:

— Отвали!

На мгновение женщина опешила, а потом возмущенно фыркнула

— Что за манеры?!

Никогда в жизни ее не отфутболивали столь грубым образом! Да, Господи, о чем она думает? Ее вообще никогда никто не отфутболивал!

Гордость опытной соблазнительницы была уязвлена и растоптана. Проклятый Палов. Из-за него она совершенно потеряла форму и разучилась обольщать мужиков!

С оскорбленной миной женщина сцапала с барной стойки лакированный клатч и пулей ринулась на выход, надеясь догнать Екатерину Соловей.

Оставив пальто в гардеробной, Алина выскочила из дверей клуба на улицу. Несмотря на то, что днем апрель радовал почти летним теплом, ночь оказалась ледяной. Холод пробирал до костей, и, стоя на ступеньках главного входа, женщина зябко поежилась. Обхватив себя руками, она внимательно разглядывала автомобильную стоянку, пытаясь глазами отыскать Екатерину Соловей.

Блондинка шла по парковке. Достав из сумочки потерянный беглянкой мобильник, Алина быстро, насколько позволяла чрезвычайно узкая юбка и неприлично высокие каблуки, спустилась с лестницы. Не обращая внимания на пронизывающий ветер, журналистка заторопилась следом за помощницей певицы. Петляя между автомобилей, она слышала, как четко, точно по-солдатски, стучат каблуки Соловей старшей.

— Екатерина, подождите! — позвала Алина, отчаявшись догнать блондинку.

Та с недоумением оглянулась через плечо.

— Вы потеряли свой телефон!

Катерина остановилась, дожидаясь, когда рыжеволосая незнакомка, подойдет ближе.

— Вот, держите, — Алина приветливо улыбнулась и затараторила, стараясь притупить бдительность собеседницы: — Его передал ваш приятель, тот черноволосый парень, с которым вы разговаривали в клубе. Он представился, но я совершенно забыла его имя. Дмитрий? Владислав?

— Его зовут Даниил! — нетерпеливо перебила Катерина, без особой благодарности выхватывая аппарат из рук спасительницы. — И он вовсе мне не приятель…

Алина не удержалась. По ее губам скользнула торжествующая улыбка, и помощница певицы тут же осеклась.

— О, Боже! — Она тихо застонала от досады и, резко выдохнув, потеряла переносицу: — Вы журналистка!

— Извините, — без сожаления та пожала плечами.

Они обе знали, что прямо сейчас Екатерина Соловей открыла сундук с секретами. Алине оставалось лишь сунуть руку и вытащить на свет божий самые сногсшибательные тайнами.

— Вы уже просмотрели мой телефон или постеснялись? — тон собеседницы изменился, из него исчезла усталость, но появилась злость. — Теперь у журналистов принято, открыто рыться в грязном белье? Клянусь, если хотя бы что-то появится в прессе, я засужу вас!

— Так попытайтесь! — Алина едва не хлопала в ладоши от счастья. Жаль не успела включить диктофона на телефоне, чтобы записать скандальную беседу и угрозы.

Но друг в глазах собеседницы отразилось недоумением. Она смотрела куда-то поверх плеча репортерши:

— Что такое происходит? — Она нахмурилась.

Журналистка оглянулась. Оказалось, что двери клуба были настежь распахнуты, и оттуда валом валил народ. Улица наполнилась движением. Люди, похожие на испуганных ярким светом тараканов, разбегались в разные стороны.

Не сговариваясь, женщины бросились обратно.

— Постойте, что случилось? — Катерина схватила за руку какого-то плотного высокого мужчину, со стороны выглядящего более или менее адекватным.

— Пожар!

Соловей старшая изменилась в лице, становясь смертельно бледной. Не обращаясь ни к кому конкретно, она пролепетала:

— Там же Настя…

Трясущимися руками она вытащила из кармана мобильник. Попыталась набрать какой-то номер, но не справилась с аппаратом.

— О, боже. Почему же ты не звонишь? — пробормотала она, непослушными пальцами нажимая цифры на экране.

Вдруг она на мгновение застыла, как будто только-только осознала серьезность положения. Через мгновение она отмерла и, напугав Алину, заорала на всю улицу, как сумасшедшая:

— Анастасия Соловей в клубе!!

Снова и снова Настя плескала в лицо ледяную воду. Струя текла из крана в раковину, брызгала, и на ярком шелковом платье девушки расплывались влажные кляксы. В уборную, куда веселье добиралось лишь буханьем басов, заходили дамочки. Поправляя макияж, они щебетали и исподтишка поглядывали на певицу, остервенело смывающую косметику. Одна чуть дольше задержала на Насте любопытный взгляд. Подняв мокрое лицо, та не утерпела и, изогнув брови, агрессивно вопросила: