Смертные души (СИ) - Мичурин Артем - Страница 56

— О чём ты? — переглянулся с Жеромом Олег.

— Энергетика этого места — она ни на что не похожа.

— Нет, ты сказал, что всегда знал.

— Ах... — смутился Ларс. — Должно быть, восторг затуманил мой разум. В такие моменты непросто отделить собственные знания от знаний нашего досточтимого архивариуса, а они весьма обширны. Как странно... — нахмурился вдруг голландец, перейдя к следующему фрагменту стены. — Эти письмена принадлежат не Мастерам, — отступил он назад, и три сияющих сферы тут же переместились к насторожившей его находке. — Смотрите, — указал Ларс на странные символы, испещрившие фрагмент стены размером три на два метра и напоминающие, в отличие от остальных, не клинопись, а узоры.

Олег, подойдя ближе, смотрел на причудливое переплетение линий и не мог понять, отчего они кажутся ему столь отвратительными. Нечто жуткое и противоестественное сквозило в них. Нечто тёмное...

— Это печать, — выдохнул Ларс, сияя улыбкой в потустороннем свете парящих вокруг сфер.

— Что за ней? — протянул Миллер руку к узорам и одёрнул её, словно обжёгся.

— Нет-нет-нет, — замотал головой Жером. — Только не говорите, что собираетесь ломать эту штуку.

— Как думаешь, — воззрился на него Ларс, сидя на корточках возле стены, — каков был шанс, что в этих огромных катакомбах мы придём именно сюда и найдём то, что нашли? Это судьба, друг мой, и она ведёт нас. А ты хочешь отмахнуться от её даров? Не-е-ет, — вернулся он к ощупыванию древних узоров, — не для того мы здесь.

— Сомневаюсь, что дело в судьбе, — прошептал Олег, заворожено глядя на барельеф. — Это ты привёл нас. Что-то тянет тебя сюда. И, честно говоря, я от всего этого не в восторге.

— Может и так, — поднялся Ларс, стряхивая пыль с ладоней. — Может и так... — отошёл он в сторону и будто невзначай кивнул Дику.

Описавший широкую дугу топор с лязгом врезался в стену.

— Ты что творишь?! — бросился Олег к Миллеру, но, не сделав и двух шагов, опустился на пол. — Ларс...

— Прости. Просто не мешай, и всё наладится.

Тупая боль в груди сковала тело. Олег почувствовал, будто его сердце сжали в кулак. Голова закружилась, перед глазами поплыло.

Стук металла о камень пробивался к мозгу, словно сквозь вату. Удар за ударом, монотонно и неотвратимо, пока, наконец, не сменился грохотом падающих на пол обломков.

— Боже мой...

— Чёрт, я думал меня вонью уже не удивить.

— Это поразительно! Ты видишь, видишь?!

— Он мёртвый?

— Похоже. Ни к чему не прикасайся!

— Ох дерьмо...

— Какого хера? — поднялся, шатаясь, Олег и помог находящемуся в аналогичном положении Жерому.

— О, — выглянул из вскрытого склепа Ларс, улыбаясь, как ни в чём ни бывало, — друзья мои, прошу в святая святых.

— Сукин сын, — поморщился Жером, держась за сердце, — я тебе башку проломлю.

— Успеется, — отмахнулся голландец. — Сейчас нас ждут дела поважнее.

— Что это? — подобрал алебарду Олег, заглядывая в проём.

— Узрите чудо, — развёл Ларс руками, будто мессия пред паствой. — Мастер...

Разрушенная стена открыла вход в просторный склеп. В отличие от прочих усыпальниц он не хранил горы костей. Прямоугольная камера около семи метров в длину и пяти в ширину была абсолютно пуста, не считая зловещей фигуры, восседающей на подобии каменного трона возле дальней стены. Исполин ростом не меньше трёх с половиной метров сидел неподвижно, уронив голову на защищённую кирасой грудь. Руки и ноги гиганта так же были укрыты латами из странного материала — он отражал свет, словно металл, но при этом напоминал фактурой панцирь или грубо обработанную кость. Из-под кирасы на бёдра ниспадала плотная кольчуга, отливающая перламутровым блеском. Облачённые в латные перчатки кисти сжали мёртвой хваткой подлокотники трона. Длинные платиново-белые волосы закрыли лицо исполина, одна из прядей присохла к утонувшему в груди клинку. Необычный прямой меч, по размеру тянущий на полноценный цвайхандер, напоминал, тем не менее, огромный палаш с небольшой гардой и немного изогнутой рукоятью. Металл клинка отливал багрянцем даже в призрачном голубоватом свечении летающих сфер. Почти белая рукоять, выполненная, похоже, из кости, была украшена искусной резьбой, точно такой же, как и на прислонённых к трону ножнах.

— О-о... — затаив дыхание, приблизился к таинственному мертвецу Ларс. — Вы только посмотрите на него. Великолепно. Нет! Не смей!!! — оттолкнул он Олега, легонько тронувшего зловещую находку остриём алебарды.

— Я только хотел проверить.

— Варвар! Это, может быть, величайшее открытие в истории человечества! Ладно, — неожиданно смягчился Ларс, — раз уж у тебя эта длинная штука, убери ему волосы. Только осторожно, умоляю.

Лезвие алебарды коснулось белых прядей и медленно отвело их в сторону.

— Это... — открыл рот Ларс.

— ...женщина, — закончил Олег.

Время почти не тронуло лицо усопшей, лишь кожа приобрела вид мятого пергамента. Острый подбородок и высокие скулы, сочетаясь с тонким идеально ровным носом и ртом, чуть растянутым, словно в печальной улыбке, складывались в иконоподобный образ. Картину портили только сомкнутые веки, провалившиеся внутрь пустых глазниц.

— Боже... — отпрянул Жером, — Она выглядит точь-в-точь, как та тварь на болотах!

— Что? — обернулся Ларс.

— Бескрылый нетопырь, мимикрирующий под женщину с ангельским лицом. Его душу мы тебе скормили.

— О... — снова обратил Ларс взор на хозяйку трона. — Это чертовски... странно.

— Занимательная история, — вступил в разговор Миллер. — Но какой нам прок с этой мертвечины, помимо научных изысканий? Дайте, хоть меч заберу, — потянулся он к рукояти.

— Стой! — преградил ему путь Ларс. — Я же просил ничего не трогать.

— Это просто меч, — пожал Дик плечами. — И ей он уже без надобности.

— Сможешь забрать, когда я всё осмотрю. Так... — взобрался Ларс на ступень трона, осторожно выбирая место, куда поставить ногу, чтобы не задеть свою бесценную находку. — Как необычно. Удар нанесён точно в сердце под прямым углом. В самую прочную часть кирасы, тут толщина не меньше сантиметра. Должно быть, тот, кто это сделал, обладал огромной силой. И-и... — заглянул он сбоку, — Да, клинок вышел со спины. В камне заметный скол, даже трещина. Её убили на этом самом троне, буквально пригвоздили к нему, а потом, вероятно, перенесли в склеп. Пальцы сжаты, как будто она готовилась принять смертельный удар. Без сопротивления.

— Ритуальное убийство? — предположил Олег.

— Не думаю. Скорее, казнь.

— Ты говорил про разные кровавые безумства в Латарнаке. Разве столь жестокие существа не нашли бы способ убийства, более изощрённый, чем удар мечом в сердце?

— Ну, во-первых, эта восхитительная особа явно знатного происхождения, возможно, даже королевского. Сомневаюсь, что таких колесовали или раздирали лошадьми. Во-вторых, говоря о казни, я имел в виду не приведение приговора в исполнение под гул толпы, а некую кару, наказание, последовавшее сразу за обличением. Кто-то, — развёл Ларс руками, поджав губу, — вошёл в тронный зал, вынул меч из ножен нашей богоподобной девы, и всадил ей в сердце, не встречая ни малейшего противодействия.

— Она знала убийцу, — резюмировал Миллер. — И за ней явно водился серьёзный косяк, раз так покорно приняла смерть. Ну что, теперь я могу забрать меч?

— Да. Только осторожно, прояви уважение к смерти.

Дик отложил топор, взобрался на подножие трона и, ухватив меч обеими руками, потянул на себя.

Клинок, скрежеща о доспех, медленно выходил наружу. Багровеющая сталь покидала вековое узилище, становясь чёрной. Вязкая, похожая на битум жижа засочилась из прорехи. И едва острие меча оставило свои мрачные ножны...

— Дерьмо!!! — чуть ни упал Миллер, отпрянув, и тут же принял боевую стойку, как и остальные.

Безвольно склонённая до того голова хозяйки трона дрогнула и поднялась. Шея захрустела, лязгнули доспехи.

— Кто? — подалось немёртвое тело вперёд, шаря перед собою вытянутой рукой в когтистой перчатке. — Назовись.