Смертные души (СИ) - Мичурин Артем - Страница 18

— Это телефон, — не нашёл тот лучшего объяснения. — Устройство из нашего мира. Для общения на расстоянии. Но оно сломано. Верните, пожалуйста. Вам это ни к чему.

— Колдовская машина, — констатировал старший, пряча остатки мобильника в подсумок.

— Мы непременно сообщим об изъятии вашему руководству, — негромко прокомментировал свершившуюся экспроприацию Ларс, за что тут же получил сапогом в живот и скатился в темноту через отворившуюся дверь каземата.

Секунду спустя к голландцу присоединились и остальные пленники.

— Вот дерьмо, — поднялся, потирая ушибленное бедро, Дик. — Нужно было остаться на болоте.

— Это несправедливо, — шмыгнул носом Жером. — Чертовски несправедливо.

— Справедливость... — донеслось из сырого затхлого мрака, — не знакома людям.

— Кто ты? — встал Миллер в боксёрскую стойку, напряжённо всматриваясь туда, откуда исходил странный голос, похожий скорее на змеиное шипение, нежели на звуки, издаваемые человеческим горлом.

— А это важно? На мой взгляд, вас куда больше должен интересовать вопрос: «Кто мы такие?». Ибо от ответа на него зависят ваши жизни. А от того, кто я такой, не зависит ничего.

— Что ты имеешь в виду? — взял слово Олег, шагнув вперёд.

— Пожалуйста, не нужно приближаться. Не переношу ваш... запах.

— В чём нас подозревают?

— Хм... Ты кажешься искренне растерянным. Они не объяснили? Как это похоже на людей...

— Нас преследовали какие-то твари из леса, — присоединился к беседе Ларс, — до самых ворот. А внутри нас схватили, обобрали и кинули сюда.

— Я догадался, — усмехнулся невидимый узник.

— Но почему?

— Тьма... Тьма пришла в Швацвальд. И пришла не одна. Кто-то или что-то управляет ею. Седьмую ночь подряд из Чёрного леса выходят звери. С каждым разом их всё больше и они остаются всё дольше. Даже рассвет теперь не понуждает их отступить. Однажды они все придут, Тьма сорвёт ворота Дерранда с петель, и тогда... — таинственный собеседник умолк ненадолго и продолжил: — Возможно, смерть на костре — не худший вариант.

Глава 8. Жатва

Во мраке Олег скорее почувствовал, чем увидел, как Миллер шагнул в сторону обладателя змеиного голоса.

— Ну хватит! — прорычал Дик. — Осточертели все эти недосказанности и прятки! Где ты? Эй... Дьявол... — ладони Дика зашлёпали по влажным камням стены. — Какого хрена?

— Что? — робко подал голос Жером. — Что там?

— Тут никого нет. Но он же только сейчас... — что-то хрустнуло под ногой Миллера. — Не может быть... — голубоватый свет вырвал из темноты обескураженное лицо поднимающегося с корточек Дика. — Как он здесь оказался? Они ведь его забрали... — зловеще подсвеченный снизу лик Миллера обратился к Олегу. — Как?

— Что там написано? — спросил Ларс.

— Ничего, — помотал головой Дик. — Он просто светится, и всё. Хотя... Погодите-ка. Здесь написано «Тихо». Тихо, — повторил он, повернувшись в сторону исходящего сверху шума.

Возле двери каземата слышался топот и крики. Бешено ржали лошади в стойлах. Кто-то возбуждённо раздавал приказы, но разобрать в чём они заключались было невозможно.

— Какого чёрта там происходит? — прошептал Жером.

— Чш-ш-ш, — поднёс Ларс палец к губам. — Доверься Ей.

Топот и крики наверху стихли. Потянуло гарью. Минут пять, показавшиеся запертой в подвале четвёрке вечностью, прошли в полнейшей тишине. Лишь запах гари становился всё сильнее. Скоро к нему добавился и отчётливо различимый смрад палёного мяса. Холод сырого подвала сменился жаркой духотой. Потрескивало пожираемое огнём дерево.

— Мы сгорим здесь, — прошептал Миллер. — Надо выбираться.

— Чш-ш, — шикнул на него Ларс. — Замолчи, — поднял он вверх указательный палец, прислушиваясь.

За дверью, мерцающей сквозь щели огоньками пламени, послышались шаги. Тяжёлые, гулкие. Деревянные половицы жалобно скрипели, металлический скрежет заставлял крепче стиснуть зубы и втянуть голову в плечи, будто это могло спасти от неминуемого.

Олег почувствовал, что не в силах пошевелить языком. Тот прилип к нёбу, скованный засохшей слюной. Ни сглотнуть, ни вздохнуть. Ужас, текущий сверху, словно ядовитый туман, парализовал тело и разум.

Что-то мягко, но сильно ткнулось в дверь. Снаружи донеслось громкое сопение.

— Прочь, — сказал кто-то.

Сказал ли? Низкий утробный гул возник, казалось, внутри черепа. Настолько мощный, что Олег зажмурился от разрывающей голову боли.

Зверь за дверью глухо рыкнул и отступил. Что-то лязгнуло, раздался звук упавшего на пол предмета. Тяжёлые шаги вновь застучали, но теперь в обратном направлении.

— Оно ушло? — еле слышно спросил Жером, спустя несколько минут в гробовой тишине.

— Похоже на то, — хрипло выдавил из себя Миллер.

Кислорода в подвале осталось совсем мало. Сочащийся сверху зловонный дым разъедал глаза, наполнял рот вкусом пепла. Усиливающийся жар выжимал из тела последнюю влагу. Но можно было потерпеть. Ещё немного. Ещё минуту. Подальше от смерти, что ждёт за дверью.

— Кто, пойдёт? — спросил, наконец, Ларс. — Мы не можем сидеть здесь вечно.

— Я, — ответил Дик после долгой паузы. — Нужно высадить дверь. Я попробую.

Миллер, кашляя, встал и побрёл в сторону светящегося красным прямоугольника, готовый к нелёгкой борьбе за освобождение. Но, стоило ему подпереть дверь плечом, как та отворилась без каких либо усилий.

— Что за чёрт? — сделал он неуверенный шаг наружу, прикрывая лицо рукавом. — Здесь никого.

Остальные, убедившись, что мгновенная смерть за пределами каземата им не грозит, потянулись к выходу.

Навесной замок лежал на полу расколотый. Огонь уже успел сожрать дальний конец постройки. Крыша частично обвалилась. Небольшие языки пламени лизали верх дверного проёма, ведущего на улицу.

— Господь всемогущий, — перекрестился Жером, обходя разваленный надвое — от шеи до паха — труп стражника. — Что здесь произошло?

Сгустившиеся накануне тучи развеялись, и теперь полная луна ярко освещала то, что осталось от Дерранда. Посёлок почти полностью выгорел. Почерневшие каменные остовы домов таращились окнами-глазницами, из которых торчала тлеющая труха обвалившихся верхних этажей. Бурая от крови земля завалена изрубленными, истерзанными и обгоревшими телами. Десятки, сотни тел. Головы, руки, ноги, внутренности... Трудно было сделать шаг, чтобы не попрать мёртвую плоть подошвой. Чёрные птицы пировали на трупах и раздражённо каркали, завидев незваных гостей. С дымящейся колокольни по-прежнему доносился звон. Но удары были слабы и редки. Порывы ветра раскачивали звонаря повешенного на языке колокола.

— Это невозможно, — прикрыл Ларс нос ладонью.

— Мы просидели внизу не больше часа... — растеряно оглядел тлеющие руины Олег.

— Или нет, — протянул Дик, подняв с земли отрубленную кисть. — Окоченевшая. Не меньше суток.

— Он прав, — Ларс провёл ладонью по лицу, словно пытаясь отогнать наваждение.

— Боже, — обхватил Жером руками голову, глядя по сторонам вытаращенными немигающими глазами. — Боже милосердный. Да как же? Вы посмотрите... Зачем? О-о-о! — обвёл он вдруг всю троицу указующим перстом. — Я знаю! Знаю, кто она. Та, что приходит во снах. Та, что ведёт нас. О да, — лицо Клозена исказила гримаса безумия и злобы. — Она — сам Дьявол. А мы — его приспешники. Потому и живы. Потому и свободны. Но прокляты... — он упал на колени и зарыдал. — Прокляты!

— Дерьмо, — сплюнул Миллер. — Дал бы ему по роже, чтобы привести в чувства, но, кажется, я уже привык.

— Столько трупов, — прошептал Ларс, ни к кому конкретно не обращаясь, — и ни одной души.

— Собрался помародёрить? Неплохая мысль.

— Согласен, — поддержал Миллера Олег. — И души должны быть. Надо отыскать того стражника, что отобрал у нас вещи. Жером, вставай. Помолишься позже.

Отыскать нужный труп среди остальных оказалось нелёгкой задачей. Никто не помнил, во что точно был одет экспроприатор, а лицо... Многие стражники были обожжены, хотя лежали вдалеке от пожарища. Словно по ним ударила огненная струя. Открытые участки кожи превратились в почерневшую растрескавшуюся корку. Над лицами других успели поработать крысы и птицы. Третьи были изуродованы клыками гораздо более крупных тварей. Не говоря уж о том, что многие головы попросту отсутствовали, или превратились в кровавое месиво, размозжённые чем-то тяжёлом так, что металлические шлемы смешались с мясом, костями и мозгами в единое целое. Поэтому обыскивать приходилось каждого, кто носил доспех.