Самая рыжая в Академии драконов (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 12

Рэдвин вытащил из кармана руку. На тыльной стороне ладони светился алый знак в виде перечеркнутой загогулины. Возникшая пауза была долгой и значительной. Мне по-прежнему не хотелось верить, что он действительно оказался ко мне привязан странной магической связью, но факты были упрямы.

— Просто сейчас же сходим к кому-нибудь из магистров, да к той же Тиарамире, и узнаем, как нам с этим покончить, — заявила я, начиная лихорадочно запихивать ногу в высокий ботинок, хотя хотела надеть туфли. — Мы не первые и не последние, у кого случилась стихийная магическая связь. Я понятия не имею, почему так произошло, но мы от нее сейчас же избавимся!

— Раздевайся, — сухо бросил Даррел.

— В смысле? — Я замерла в одном ботинке с зажеванным язычком.

— Или тебе погладить какое-нибудь другое платье?

— Ты не слышал, что я сказала?

— Слышал, — согласился он. — Мы ни к кому не пойдем. Не хочу, чтобы о нашем маленьком недоразумении шептались по академии. Во время ревизии обнаружить магическую связь — не самая хорошая идея.

— Рэдвин, ты в своем уме? — честно спросила я.

— Три желания, староста. Как в сказке, — со знакомо нахальной улыбкой напомнил он. — Завтра все закончится.

— Послушай, это неловко и унизительно для нас обоих!

— Тут ты абсолютно права.

— Хорошо, Рэдвин. Твоя взяла, но очень прошу: не надо ничего гладить, — заявила я, стаскивая ботинок. — Я сама все сделаю и захочу что-то другое. Поесть, например. Купишь мне пирожок, и разойдемся с миром.

— Я умею гладить одежду, — проговорил Рэдвин.

Он выглядел настолько серьезным, что спорить с ним не захотелось.

— Можешь… — Я замялась, чувствуя себя очень странно, и указала на дверь: — Выйти на пару минут.

Даррел вышел. Я вытащила из шкафа первое, что попалось под руку, в коридоре между тем раздался женский смех. Мне попалась футболка с надписью на спине «Последняя чистая футболка», которую Оливия подарила в ответ на набор разноцветных носков «неделька», и короткие красные шорты в ромашку. Однако времени капризничать особенно не было. Надела, что достала, и открыла дверь.

С ухмылкой скрестив руки на груди и прислонившись поясницей к подоконнику, Даррел напропалую заигрывал с двумя девушками из соседней комнаты, которые, между прочим, вчера вычитывали нам за непотребный шум. В общем, брал их пачками. Все трое посмотрели на меня, и в коридоре воцарилась гробовая тишина.

— Все готово, — кивнула я.

— Увидимся, Рэдвин, — с милыми улыбками попрощались с ним девушки и, схватив друг друга под руку, двинулись к выходу.

Он вернулся в комнату. Пока я с помощью магии подвешивала в воздухе платье, чтобы было удобнее разглаживать мятый подол, Рэдвин протянул:

— Завтра захочешь постирушки?

— Ты о чем? — не поняла я.

— Футболка у тебя забавная, — намекнул он на надпись и закатал рукава джемпера, открыв крепкие запястья с тонкими кожаными браслетами. На тыльной стороне ладони по-прежнему светился тревожный алый знак.

Вряд ли, предлагая загадать Даррелу сумасшедшее желание, Оливия имела в виду глажку платья, но с самым невозмутимым видом, словно ничего особенного не происходило, он отутюживал подол с помощью заклятья. От его ладоней в воздух шел пар, пахло горячей тканью. Когда последняя морщинка исчезла, алый знак потух. Я выдохнула от облегчения. Казалось, этот хверсов символ так и будет светиться!

— Похоже, я справился, — прокомментировал он, и только-только выглаженное платье свалилось на пол небрежной горкой.

Мы одновременно склонились за ним, шибанулись лбами и отпрянули друг от друга. Застонав, я растерла ушибленное место, но только потянулась за платьем, как мы снова едва не впечатались лбами.

— Я подниму! — резко выпалила я и, схватив с пола платье, хорошенько его встряхнула.

И оно разобралась на составляющие. Рукава отлетели в разные стороны, белая кружевная полоска, пристроченная к подолу, отвалилась. Да и сам подол, отделившись от верха, плюхнулся мне под ноги. Потеряв дар речи, я смотрела на жилетку в своих руках с торчащими по швам нитками. Последней горестной нотой с нее, как размытая гуашевая краска, оставив белые следы, потек вышитый на груди цветочек.

— Даррел… — выдавила я.

— Я просто его погладил! — расставив руки, прокомментировал Рэдвин.

— Ты его разобрал, как конструктор! — воскликнула я, потрясая остатками приличного платья. — А говорил, что магия тебя слушается!

— Но я же не бытовик, а боевик, — парировал он. — Если тебя это успокоит, такого раньше почти никогда не случалось.

— «Почти никогда»⁈ — Я поперхнулась воздухом.

— Давай я подарю тебе новое платье, староста, — внезапно предложил Рэдвин.

— Да не надо новое платье! — рявкнула я. — Как мне вообще могло прийти в голову, что ты говоришь серьезно про эту дурацкую связь? Тебе надо в лазарет, Даррел! Магию подлечить, а заодно и фантазию! Отправляйся прямо сейчас. К утру попустит!

Понятия не имею, как мне хватило выдержки не швырнуть кусок истерзанного платья ему в спину. Зато Оливия, вернувшаяся из Разлома, во время обеда так веселилась, услышав об испорченной одежде, что привлекла взгляды всей столовой и в итоге едва не подавилась до удушья противоядием. С трудом откашлялась.

Потом она рассказала совершенно удивительную вещь, что вчера Николаса Блайка видели за уличным столиком с некроманткой Тайлер Лачи. Невольно вспомнилось, как он, наплевав на учебные правила, внимательно и пристрастно изучал ее документы… Похоже, Ник действительно подобрал заметную девушку и предложил ей сделку. Если подумать, она именно такая: яркая бунтарка в футболках со смешными надписями и с забавным красным рюкзаком с нечистью.

Понятия не имею, при каких обстоятельствах Лачи умудрилась связать сумку с исчадием Разлома, но выглядело оригинально. На кожаном клапане вращала глазами и щелкала клювом живая совиная морда. Сова требовала еды и изредка выдавала глубокомысленные фразы голосами профессоров.

— Говорят, от Блайка с Лачи искрило и воздух плавился! — между тем сплетничала Оливия. — И Ник на нее так смотрел, что всем захотелось раздеться.

Выходит, у них все взаправду…

— Очень рада за Ника, — вздохнула я. — Одного не понимаю: воздух плавился от них с Лачи, а распутной по-прежнему считают меня.

После занятий он снова не появился в читальном зале. Стол сиротливо пустовал, но никто не решался занять внезапно освободившееся место, хотя многие сидели по двое.

Сиротливо покинутый уголок имени Николаса Блайка поднял настроение. Если Ник нашел настоящую, а не фальшивую девушку, то у меня появился шанс оказаться единственной в верхней строчке рейтинга! По-моему, прекрасное завершение студенческой карьеры.

За подготовку к завтрашнему зачету по алверийскому я взялась с большим энтузиазмом и не сразу поняла, что за моим столом еще кто-то сидит. Обалдев, я повернула голову. Подперев щеку кулаком, Даррел с нахальным видом наблюдал за подготовкой. Некоторое время я ошарашенно разглядывала его лицо, покрытое веснушками. Светлые глаза смеялись.

Только хотела открыть рот, чтобы попросить его отсесть, как он прижал палец к губам призывая меня к молчанию, а потом указал на библиотекаря за стойкой. Мол, не зли строгого смотрителя.

Пришлось притворяться мастерами пантомимы. На безмолвный вопрос, что ему надо, Даррел кивнул в сторону дверей, предлагая выйти. С раздражением я указала на раскрытые учебники по алверийскому и двумя пальцами изобразила на крышке стола шагающего человечка, намекая, что боевику пора маршировать из обители зубрил.

К моему искреннему удивлению, Рэдвин посыл понял: поднялся и вышел из читального зала. Дверь тихо закрылась. Однако не прошло десяти секунд, как лежащий на столе связеон басовито загудел и запрыгал между учебниками. В царящей тишине звук показался неприлично громким. Краснея в цвет алой брошки на груди, я схватила артефакт и быстро раскрыла.

— Староста… — кощунственно громко прозвучал из зеркала голос Даррела.