Тревожное поколение. Как Великое подключение детства вызывает эпидемию душевных болезней - Хайдт Джонатан - Страница 4

Я не клинический психолог, а социальный и не являюсь специалистом по медиа. Но кризис психического здоровья подростков – это актуальная и сложная тема, которую невозможно понять с точки зрения одной дисциплины. Я изучаю нравственность, эмоции и культуру и в процессе освоил подходы и инструменты, которые могу применить в исследованиях детского развития и психического здоровья подростков.

Я активно работаю в области позитивной психологии с момента ее зарождения в конце 1990-х годов, исследуя причины счастья. Моей первой книгой стала «Гипотеза счастья»[18], где я рассматриваю десять «великих истин» о том, как прожить яркую жизнь, открытых древними культурами Востока и Запада.

На основе этой книги я разработал курс «Расцвет», который читал до 2011 года, пока занимал должность профессора психологии в Университете Вирджинии. Сейчас я преподаю его в Школе бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета студентам бакалавриата и магистратуры делового администрирования. Я видел, как растет уровень тревожности и зависимости от гаджетов, когда моими студентами стали не миллениалы с раскладушками, а представители поколения Z, использующие смартфоны. Их откровенность в обсуждении проблем психического здоровья и сложных отношений с технологиями помогла мне многое осознать.

Моя вторая книга, «Праведный разум»[19], посвящена моим собственным исследованиям эволюционных психологических основ нравственности. В ней я рассматриваю причины, по которым политика и религия разобщают хороших людей, и уделяю особое внимание общечеловеческой потребности принадлежать к моральным сообществам, с которыми они разделяют общие цели. Эта работа помогла мне понять, что социальные сети, какими бы полезными они ни были для взрослых людей, не могут быть полноценной заменой реальных сообществ, в которых дети росли, формировались и воспитывались на протяжении сотен тысяч лет.

Однако именно третья книга привела меня к изучению психического здоровья подростков. Мой друг Грег Лукьянофф одним из первых заметил резкие изменения, произошедшие в студенческих городках. Студенты начали использовать те же искаженные модели мышления, что он научился распознавать и преодолевать благодаря КПТ (когнитивно-поведенческой терапии), которую начал изучать после тяжелого депрессивного эпизода в 2007 году.

Грег – юрист и президент Фонда за индивидуальные права и самовыражение, издавна помогающего студентам отстаивать свои права перед строгостью администрации. В 2014 году он заметил нечто странное: сами студенты начали требовать, чтобы колледжи защищали их от «небезопасных» литературы и спикеров. Грег предположил, что университеты неким образом учат студентов использовать когнитивные искажения – такие, например, как катастрофизация, черно-белое и эмоциональное мышление – и что это может являться причиной их депрессии и тревожности. В августе 2015 года мы изложили эту идею в эссе для журнала Atlantic под названием «Избалованность американского разума».

Мы оказались правы лишь отчасти: некоторые университетские курсы и новые академические тенденции[20] действительно непреднамеренно способствовали развитию когнитивных искажений. Однако к 2017 году стало ясно, что рост депрессии и тревожности наблюдается в разных странах, затронув подростков всех уровней образования, социальных слоев и рас. В среднем люди, родившиеся в 1996 году и позже, психологически отличались от тех, кто родился всего несколькими годами ранее.

Мы решили расширить нашу статью для Atlantic до книги с тем же названием[21]. В ней мы проанализировали причины кризиса психического здоровья, опираясь на книгу Джин Твенге 2017 года «Поколение I»[22]. Однако в то время большинство доказательств были корреляционными: так, например, вскоре после появления айфонов подростки начали чаще впадать в депрессию. Самые активные пользователи оказывались и самыми депрессивными, тогда как те, кто проводил больше времени офлайн – занимаясь, например, спортом или участвуя в деятельности религиозных общин, – демонстрировали лучшее психическое здоровье[23]. Но поскольку корреляция не является доказательством причинно-следственной связи, мы предостерегли родителей от радикальных мер на основе имеющихся данных.

Сейчас, в 2023 году, появилось гораздо больше исследований – как экспериментальных, так и корреляционных, – которые показывают, что социальные сети вредят подросткам, особенно девочкам в период полового созревания[24]. Более того, во время работы над этой книгой я обнаружил, что проблема глубже, чем предполагалось изначально. Речь идет не только о смартфонах и социальных сетях; речь идет о беспрецедентной исторической трансформации детства. Трансформации, которая затрагивает как мальчиков, так и девочек.

За сто лет мы накопили богатый опыт в обеспечении детской безопасности. Автомобили стали популярны в начале ХХ века, и десятки тысяч детей погибали в авариях, пока в 1960-х годах не ввели обязательные ремни безопасности, а в 1980-х – и детские кресла[25]. В конце 1970-х, когда я учился в школе, многие мои одноклассники курили сигареты, которые можно было легко купить в торговых автоматах. Позже в Америке запретили эти автоматы, что создало неудобства для взрослых курильщиков, ведь теперь им пришлось покупать сигареты у продавцов, способных подтвердить возраст[26].

На протяжении десятилетий мы находили способы защитить детей, при этом стараясь не ограничивать взрослых. Но с внезапным появлением виртуального мира, где взрослые могли потакать любым своим прихотям, дети оказались практически беззащитны. По мере увеличения числа доказательств, что детство в телефонах делает наших детей психически нездоровыми, социально изолированными и глубоко несчастными, возникает вопрос: согласны ли мы на такой компромисс? Или, как это было в ХХ веке, мы наконец поймем, что иногда нужно защищать детей от вреда, даже если это доставляет неудобства взрослым?

В четвертой части я предлагаю множество идей для реформ, призванных исправить две самые большие наши ошибки: тягу к чрезмерной опеке детей в реальном мире (где им необходим богатый непосредственный опыт) и недостаток опеки в интернете (где они особенно уязвимы в период полового созревания). Все предложения основаны на исследовании, представленном в частях 1–Поскольку его результаты сложны и остаются предметом споров среди ученых, я, безусловно, могу ошибаться в отдельных моментах. Все недочеты я постараюсь исправить в онлайн-приложении к книге. Тем не менее есть четыре реформы, которые я считаю настолько важными и в которых настолько уверен, что готов назвать основополагающими. В цифровую эпоху они могут стать фундаментом для более здорового детства. Итак, эти реформы:

1. Никаких смартфонов до старшей школы. Чтобы у детей не было круглосуточного доступа к интернету, родители должны выдавать им обычные телефоны (с ограниченными приложениями и без интернет-браузера) до девятого класса (примерно до 14 лет).

2. Никаких социальных сетей до 16 лет. Прежде чем подключать детей к потоку социального сравнения и подобранных алгоритмами инфлюенсеров, дайте их мозгу пережить самый уязвимый период развития.

3. Запрет телефонов в школах. Во всех школах ученики от начальных до старших классов должны оставлять телефоны, смарт-часы и другие устройства, способные отправлять или получать сообщения, в специальных шкафчиках или закрытых сумках на время учебного дня. Только тогда они начнут уделять внимание общению друг с другом и с учителями.