Ищу мужа после развода (СИ) - Вильде Арина - Страница 35

Моё сердце стучит так, что, кажется, его слышно даже на улице. Я не отрываю от него взгляда, пытаюсь понять, что именно его так взбесило.

Он медленно тянется к внутреннему карману своего дорогого пальто, вытаскивает сложенный вчетверо лист бумаги и с яростью бросает его мне в лицо.

— Вот это что, Лена? — его голос глухой, угрожающий. — Ты думала, я не узнаю?

Я машинально ловлю бумагу, разворачиваю её, и кровь моментально приливает к лицу.

Это моё заявление о разводе. Чёрт.

Я с досадой сжимаю его в кулаке, взгляд мгновенно становится холодным. Вот ведь упрямый идиот. Говорила же Демьяну, что эти заявления — всё до одного места, что их просто «потеряют» или, как в этом случае, принесут ему на серебряном блюде.

— И что ты хочешь мне этим сказать? — бросаю я, чувствуя, как моё тело напрягается.

Олег делает шаг вперёд, нависает надо мной, его пальцы сжаты в кулаки.

— Я тебе этого не позволю, — шипит он. — Ты моя жена. Моё имущество. И я тебе не позволю меня позорить.

Я поджимаю губы, сжимаю заявление в кулаке. Олег смотрит на меня сверху вниз, будто я беспомощная девочка, которую можно запугать. Как же меня бесит это его высокомерие.

— Что такое, Олег? — бросаю я, приподнимая подбородок. — Узнал, что твоя Ритка не такая уж верная? Решил вернуть законную жену, чтобы спасти свою репутацию?

Его глаза мгновенно темнеют, челюсть сжимается так, что я почти слышу, как скрипят его зубы. Попала в цель? Он делает шаг вперёд, сокращая расстояние между нами, и я невольно отступаю назад, пока не упираюсь в стену.

— Я дал тебе время, чтобы ты успокоилась, — его голос глухой, угрожающий. — Дал тебе немного поиграть в самостоятельность, но ты, видимо, заигралась. Думаешь, я не знаю, что ты крутишь роман с этим... — он буквально выплёвывает последнее слово, — с этим спасателем?

Я резко вскидываю голову, мои глаза сверкают от ярости.

— Даже если так, то что? — бросаю я ему в лицо. — Ты действительно думаешь, что можешь запугать меня? Вернуть силой? Я никогда к тебе не вернусь, Олег. Смирись с этим.

Он скалится, как волк, готовый разорвать свою жертву. Его пальцы сжимаются в кулаки, он нависает надо мной, его дыхание обжигает мою кожу.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, — цедит он сквозь зубы, — твоему любовнику не поздоровится.

Моё сердце пропускает удар. В висках начинает стучать, руки дрожат от смеси страха и ярости. Я вскидываю голову, не отводя от него взгляда.

— Значит, это ты устроил ему проверку? — шиплю я. — Это всё твоих рук дело?

Он ухмыляется, и в его глазах я вижу какое-то болезненное удовлетворение.

— Это только начало, Лена, — говорит он. — Если ты не образумишься, я уничтожу его. И тебя тоже. Ты даже не представляешь, на что я способен.

Я выпрямляюсь, комкаю чертово заявление о разводе и бросаю ему в лицо. Бумага падает к его ногам, но он даже не смотрит на неё, продолжает сверлить меня взглядом.

— А ты не представляешь, на что способна я, — выплёвываю я. — И если ты думаешь, что я когда-нибудь снова вернусь к тебе, ты окончательно рехнулся. Ты самовлюбленный идиот, который совершенно не думает о чувствах других. Чертов эгоист и изменщик! Ритка тебе очень даже подходит. Оба гнилые до невозможности.

Наши взгляды встречаются, и в эту секунду я готова убить его. Смотрю ему прямо в глаза, чтобы он понял — я не боюсь. Больше никогда не буду его бояться.

Он застывает. Его глаза расширяются, лицо теряет привычное надменное выражение. Кажется, он не сразу понимает, что я только что сказала.

— Повтори, что ты сейчас сказала, — его голос срывается, словно он пытается убедить себя, что ослышался.

Я делаю шаг вперёд, словно сама себя толкаю к пропасти. Но я уже не могу остановиться. Мне нужно, чтобы он меня возненавидел. Чтобы вычеркнул из своей жизни раз и навсегда.

— Я беременна, Олег, — выдыхаю я, медленно, чётко, чтобы он не мог потом сказать, что не услышал. Вру и не краснею. — И это не твой ребёнок.

На его лице мелькает смесь недоверия, ярости и шока. Его руки начинают дрожать, пальцы сжимаются в кулаки так сильно, что побелели костяшки. Я почти вижу, как он борется с желанием ударить что-то. Или кого-то. Меня.

— Ты врёшь, — выдавливает он, делая шаг ко мне. Его глаза сверкают, как лезвия ножей. — Это грязная ложь. Ты просто хочешь меня разозлить.

Я усмехаюсь, опираясь на стену, чувствуя, как по всему телу расползается холод.

— Зачем мне врать? — бросаю я ему в лицо. — Думаешь, я бы стала придумывать такое? Я беременна, Олег. От другого мужчины. Трахалась с ним. Кричала его имя, когда кончала. И знаешь что? Я ни о чём не жалею.

Он вскидывает руку, и на секунду мне кажется, что он ударит меня. Его дыхание становится прерывистым, ноздри раздуваются, в глазах отражается чистая, неразбавленная ярость.

— Ты… — он с трудом выдавливает из себя слова, словно они режут его изнутри. — Ты ничтожная дрянь. Ты…

Я делаю ещё шаг вперёд, настолько близко, что чувствую жар его тела, его гнев, его ненависть.

— Неужели ты захочешь меня после этого? — шепчу я ему в лицо, наслаждаясь тем, как он кривит губы, как его взгляд меняется с шока на отвращение. — После того, как я спала с другим мужчиной? После того, как я ношу его ребёнка?

Его руки дрожат, челюсти сжаты. И вдруг он отступает, резко, словно я обожгла его.

— Ты заплатишь за это, — выдыхает он, отступая к двери, его взгляд ещё несколько секунд сверлит меня, а потом он резко разворачивается, хватает ручку двери и буквально вылетает из моей квартиры, хлопая дверью так, что я вздрагиваю.

Я остаюсь одна. Моё сердце бешено колотится, а руки дрожат. Я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Но, может быть, это именно то, что мне было нужно.

— Что-то горит? — шепчу, чувствуя как ноздри пронизывает едкий дым. — О, нет! Ужин! — несусь в кухню, настроение окончательно испорчено. Я так старалась и все напрасно. Снова от ужина одни угольки остались. Это ломает меня окончательно и я начинаю плакать.

***

Я немного успокаиваюсь, когда в следующий раз звонит звонок. В этот раз проверяю кто стоит по ту сторону двери. Открываю и передо мной появляется Демьян. На нём чёрная куртка, тёмные джинсы и усталый взгляд, который сразу смягчается, как только его глаза встречаются с моими. Но уже через секунду он хмурится, замечая моё состояние.

— Что случилось? — спрашивает он, не переступая порог, будто боится вторгнуться в моё личное пространство, если я не готова его впустить.

Я сжимаю пальцы, стараюсь не показать, как сильно дрожат руки. Боже, как же сложно сейчас притвориться, что всё нормально. Что я не готова разрыдаться прямо у него на груди. Что меня не раздирают страх и чувство вины. Но я должна. Ради него.

— Ничего, — выдавливаю я, не глядя ему в глаза. — Просто... у меня не получился ужин. Я так старалась что-то приготовить для нас, а всё сгорело. Квартира еще до конца не проветрилась. Ну и, как видишь, я немного... на взводе.

Его напряжение спадает, и он облегчённо выдыхает. На мгновение я ловлю в его глазах искру тёплого понимания, и это чуть не ломает меня окончательно.

— Это всё? — говорит он, чуть наклоняя голову, и в его голосе звучит лёгкое веселье. — Ты расстроилась из-за неудачного ужина?

Он делает шаг вперёд, закрывает за собой дверь и вдруг поднимает руку, щёлкает меня по носу, как ребёнка.

— Не беда, малышка, — усмехается он, поднимая бумажный пакет, который до сих пор держал в руке. — Я по пути домой заехал в ресторан и заказал для нас что-то вкусное. Так что расслабься, не нужно так расстраиваться. Сегодня мы не умрём от голода.

И я не выдерживаю. Всё напряжение, весь страх, который я пыталась подавить, вырывается наружу. Я делаю шаг вперёд, хватаю его за куртку и бросаюсь ему на шею. Впечатываюсь в него так, будто только его объятия могут удержать меня на поверхности, не дать утонуть в этом хаосе. Его руки тут же крепко обнимают меня, и я чувствую, как его тепло проникает в моё тело, как его запах заполняет мои лёгкие.