Проклятый Портной: Том 1 (СИ) - Белов Артем - Страница 9

Гул вентиляторов неприятно ударил по ушам, но данное неудобство я уж как-нибудь переживу. Тем более что долго находится в кабинете местного начальника я не планировал.

Так что, быстро осмотрев «отдыхайку» и не найдя ничего стоящего, изъял из холодильника слегка подсохший сэндвич и, жуя, вернулся в кабинет.

К сожалению, теперь к гулу вытяжки присоединился оглушительный храп Васильковского. Поэтому, доев бутерброд и почувствовав прилив сил, с трудом, но всё же дотащил до дивана кресло с вибрирующим Васильковским.

После чего, вернув кресло обратно, закрыл дверь и, усевшись в него, принялся за исследование рабочего места начальника тюрьмы.

Для начала включил компьютер, это дивное изобретение человечества. Благодаря памяти Максима я знал, для чего его используют и находился в предвкушении от того количества информации, что смогу получить. Но, видимо, слишком рано обрадовался…

Рабочий стол оказался девственно чист, не считая телефонного справочника, а проверив историю браузера, был вынужден констатировать, что сия машина использовалась исключительно для чтения новостей.

Так что, огорчившись и мысленно посетовав на нелюбовь некоторых личностей к современным технологиям, перешёл к исследованию уже реального рабочего стола.

И первый же выдвижной ящик порадовал меня своим содержимым.

Пухлый кошелёк-портмоне, когда я потянулся к нему, стыдливо приоткрылся и продемонстрировал выглядывающие из него купюры.

Достав находку, извлёк из неё толстую пачку денег и, не считая, а ориентируясь на цвет содержимого, прикинул, что держу в руках не меньше двадцати тысяч рублей. А то и больше. Так себе, конечно, размер моральной компенсации, но для начала сойдёт.

Деньги я убрал к себе в карман, после чего переключил внимание на небольшую фотографию, на которой были запечатлены Васильковский с женщиной и ребёнком.

— Эх, Георгий Данилович, и не стыдно вам? — поинтересовался я, доставая фотографию.

Судя по дате на обратной стороне и надписи «Марциальные Воды», это Васильковский с женой и дочерью на курорте лет десять назад. Конечно, всякое могло случиться, но, судя по тому, что обручальное кольцо у начальника тюрьмы было по-прежнему на месте, на развод никто не подавал.

Ну да ладно, не моё это дело. Просто очередной минус для Васильковского и порция информации для меня. Так что, закинув опустевший кошелёк обратно, продолжил рыться, проверяя оставшиеся ящики.

И в третьем по счёту меня ожидал наиприятнейший сюрприз, а именно моё личное дело. Хотя, скорее всего, не совсем моё. Или даже вовсе не моё. Здесь с какой стороны посмотреть.

В общем, фотография в деле была Максима, вернее, теперь уже моя, а вот всё остальное принадлежало совершенно другому человеку.

Носил псевдо-Я фамилию Щукин и проходил по статье 318, связанной с нападением на представителя власти. В деле даже были расписаны подробности, кто кого и сколько раз, однако вчитываться я не стал, сразу перейдя к самому интересному. А именно к заключению о смерти.

Число указано не было, а вот месяц стоял текущий, так что покинуть мир Серову так или иначе было суждено в ближайшее время.

Причём смерть, по официальной версии, наступила от многочисленных травм, несовместимых с жизнью и полученных в результате столкновения с обитателем подземелья класса «I». То есть 8-го по-нашему, Имперскому. В конце заключения даже фотографии прилагались. С разных ракурсов.

Правда, труп на них был обезображен до невозможности. Особенно лицо. Однако волосы, там, где были не залиты кровью, действительно имели соломенный цвет, как у Максима. Да и по комплекции труп вполне походил на него, то есть меня.

А хитро у них здесь всё организованно, оказывается. По сути, подземелье, столь низкого уровня и которое наверняка находилось где-то поблизости, особой опасности не представляло. Зато служило неплохим источником дохода.

И наверняка большинство осуждённых из крыла А-1 рано или поздно отправлялись туда на добычу руды или какого-нибудь полезного мха, пропитанного магической энергией. А за это им сроки уменьшали. Если, конечно, они выживали.

Всё это дело явно балансировало на тонкой грани между законом и преступлением, и именно поэтому тюрьма была «частной».

Ну а заключение и пытки всяких там мелких дворян и других неугодных личностей являлись просто бонусом. Ведь попробуй потом докажи, что в тюрьме содержался именно Серов, а не Щукин, погибший в подземелье при искуплении вины перед обществом.

Тем более вот оно дело, в котором все подробности зафиксированы. А то, что похож… Так мир большой, совпадения случаются…

— Гнилое место какое-то, — подытожил я, откладывая дело в сторону.

Эти бумаги я в любом случае заберу с собой, как минимум потому, что там стояло несколько подписей местных сотрудников и виза самого Васильковского, однако обыск ещё не был закончен, и мне следовало поторапливаться.

Оставшиеся ящики, казалось бы, безразмерного стола ничего полезного не принесли, если не считать ещё одного личного дела. Вот только судя по нормально вписанной дате смерти, неизвестный под вымышленной Синицкий уже, как неделю был мёртв.

Кстати, этот пленник был куда старше меня. И при взгляде на его фотографию становилось ясно, по крайней мере мне, что если он как-то и вёл себя плохо, то максимум при людях вилку для рыбы с «салатной» перепутал. А в его деле почему-то был указан разбой с двумя убийствами…

Этот липовый документ я положил рядом со своим, решив тоже прихватить. Вероятность того, что я узнаю, кем являлся этот мужчина, была крайне мала. Но всё же не нулевая.

Собственно, на этом все приятные находки и закончились. Имелся ещё и сейф, встроенный в стол, но при пытке проклясть замок, я получил весьма ощутимый удар током. Человек я доходчивый, так что намёк понял с первого раза и больше к запертому ящику лезть не стал.

Время на часах уже показывало третий час ночи. Вроде только совсем недавно стоял под дверью, охи-вздохи слушал, а здесь уже и до утра всего ничего осталось. Кстати, насчёт охов и вздохов…

Быстро наведя порядок на столе и максимально скрыв признаки своего прибывания в кабинете, прихватил документы и переместился в приёмную.

Там по-прежнему было темно, и стояла тишина, нарушаемая размеренным дыханием спящей секретарши. А я сегодня просто фея сна…

По-хорошему, следовало бы и в приёмной не задерживаться, а начать искать какое-нибудь укромное место, пока спящую смену не обнаружили, но я всё же решил немного рискнуть.

Для начала пробежался по шкафчикам в столе, мало ли что там храниться могло. Но ничего, кроме всяческих журналов по учёту других журналов и женской мелочёвки не обнаружил.

А вот на компьютере информации было куда больше. Похоже, всем электронным делопроизводством занималась именно Ольга с забавной фамилией Звёздочкина.

Одну папку за другой, попутно листая почту и особенно просматривая личные чаты, я потихоньку вникал в «местную кухню», выстраивая связи между работниками тюрьмы.

Чтиво, особенно переписка, оказалось весьма увлекательным, и я уже подумывал о том, что неплохо бы найти флешку да скопировать всё, что можно, но тут до меня докатился странный шум.

Пока ещё едва уловимый, но с каждой минутой он становился всё громче, и я уже начал различать голоса и даже разбирать отдельные слова. Которые мне не особенно понравились.

Вряд ли кто-то в здравом уме захочет услышать сразу в одном предложении «осуждённые», «бунт» и «пожар», находясь внутри здания с зарешёченными окнами.

Лично я планировал услышать только первые два слова и то только ближе к утру. При этом, само собой, находясь поближе к выходу. Но, похоже, вентиляция в тюрьме, в отличие от персонала, работала куда лучше…

Однако расслышать все подробности мне было не суждено. Едва я оторвался от особо интересной переписки Звёздочкиной с одной из подружек из отдела кадров, как мне прилетело по голове кувалдой.

Бам! И я упал на пол, едва не приложившись затылком о край металлической ножки кресла.