Арбитр Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 20

*** В России до 1868 г. не только механические заводы, но даже не все оптики умели производить измерения с точностью большей ​¼ точки (0,06 мм); между тем производство хороших металлических патронов требовало точности в 1/10 (0,025 мм), а то и в 1/20 (0,013 мм) точки.

В русской системе мер 1 точка = 0,254 мм = 254 мкм = 1⁄100 дюйма = 1⁄10 линии.

Мастерскую мы нашли, и она оказалась очень скромной.

— Герр Шмидт, я бы хотел увидеть полный перечень измерительного оборудования, производимого вашей мастерской, — довольно спокойно объяснил я свой визит, когда выяснилось, что мастер вполне сносно владеет французским, как и многие выходцы из Эльзаса и Лотарингии.

— Вам проще сказать, что именно вас интересует, — гордо произнёс мастер, хотя обстановка его мастерской этому не способствовала.

Грязновато тут. И очень пыльно.

По крайней мере, Екатерина, заглянув сюда и выяснив, что мы сможем общаться и без неё, сообщила, что подождёт меня в карете.

Прекрасно её понимаю. Химчисток в этом мире нет, а наряды стоят дорого. Не в грязной мастерской их пачкать.

— Допустим, меня интересует штангенциркуль.

— Stangenzirkel?

— С нониусом, — добавил я уже на своём, но неожиданно был понят.

— Откуда вы знаете, что я начал над ним работать? — вскипел Карл, тревожно оглядываясь по сторонам.

Я его прекрасно понимаю. Приехал к нему иностранец, причём, на далеко не простой карете с королевским гербом на дверце, и начинает подробно его выспрашивать о том, о чём он сам лишь недавно додумался.

— Что вы от меня хотите? — с некоторой долей паники в голосе спросил он.

— Всего лишь пытаюсь понять, какого уровня инструменты вы способны изготовить.

— Если бы у меня было всё необходимое, то лучшие в мире! — запальчиво ответил Шмидт.

— Отличный ответ. Вы мне подходите. Где можно закупить всё то, что вам нужно?

Сразу скажу. Сопротивлялся пруссак, а в недалёком прошлом, недавний эльзасец, недолго.

Бизнес у него не сильно пошёл, и когда я предложил две тысячи в год серебром, и предложил выкупить у него всю готовую продукцию, что в сантиметрах была изготовлена, он контракт подписал.

Я был честен.

Сразу предупредил, что контракт у нас лишь на год, и если он за этот год ничем меня не удивит, то на том мы с ним и закончим.

— А сами-то вы что хотите? — попробовал пробить мои хотелки новый работник.

— Всего лишь пару — тройку линий, где бы постоянно производили самый разный измерительный инструмент. От простых ученических линеек, до микрометров.

— А что такое микрометр?

— Хороший вопрос. Но сначала надо подписать дополнение к контракту. О неразглашении полученных сведений, — подтолкнул я к нему бумагу.

Ну, вот. Одним ценным мастером больше.

Теперь бы пару опытных литейщиков найти и тогда с чистой совестью можно возвращаться домой, в Россию.

Глава 8

Так получилось, что наше недолгое зарубежное турне завершилось там же, где и началось — в Николаеве.

Приводнившись возле Адмиралтейства, мы пришвартовались рядом с гидропланом Грейга. Едва ступив на пирс, мы сразу попали в объятия Пущина, который, как всегда, не сдерживал эмоций.

Алексей Самуилович тоже вышел нас встретить, хотя вёл себя значительно сдержаннее. Он даже спросил, чего мы в первую очередь предпочитаем — отдохнуть с дороги и переодеться, или сразу отобедать.

Вид у нас с Екатериной был приличный, а вот в животах у обоих урчало громко и недвусмысленно. Поэтому мы с женой, не сговариваясь, в один голос заявили, что хотим есть.

— В таком случае, приглашаю вас в столовый зал Летнего морского собрания, — улыбнулся адмирал.

Насколько мне известно, Летнее морское собрание размещалось в отреставрированном доме Потёмкина. Помимо этого, Грейг выступил инициатором постройки Зимнего морского собрания — я даже видел фундамент будущего здания. Размах стройки впечатлял. По моим прикидкам, если обойтись без магии, то стройка будет завершена не раньше, чем через три-четыре года.

По сути, Морское собрание — то же самое Офицерское, только для людей, связанных с флотом. Тут и библиотека, и зал для игр, и балы, и лекции. И, пожалуй, самое важное — возможность недорого пообедать. Это особенно ценно для молодых офицеров с их небольшими денежными довольствиями и необустроенным бытом.

— Как слетали? Какие новости в Европе? — поинтересовался Грейг, пока официант подавал блюда. — Война не намечается?

— Намечается, — ответил я, откинувшись на спинку стула. — Только не в центре, а на юге. Персы захотят вернуть себе земли, перешедшие к нам согласно Гюлистанского договора.

— Где Персия, где Черноморский флот? — заметил один из штабс-офицеров, сидевший за соседним столом. — Там, скорее, Каспийской флотилии работа достанется.

— А если параллельно с этим греки начнут бороться за свободу, а турки будут их убивать тысячами? — продолжил я, не стесняясь своего знания истории. — Будем сидеть, и смотреть, как наших братьев во Христе исламский меч под корень косит?

— Такое не пройдёт в Европе, — согласился со мной офицер. — Думаю, вмешаются и англичане, пошлют флот в Средиземное море, чтобы османов урезонить.

— Верно, — кивнул я. — И мы тоже пошлём. Только англичане спокойно будут ходить через Гибралтар, а нам турок Босфор перекроет. Так что, скорее всего, придётся воевать с ними напрямую.

В моей памяти события развивались чуть иначе, чем я описал, но суть оставалась та же: в конце двадцатых годов Россия провела две военных кампании — сначала против Персии, затем против Османской империи. Другое дело, что Российская Империя не завершила войну и не вышвырнула турок полностью с европейского континента, но этого нам не позволила бы сделать Австрия.

В Крымскую войну всё это аукнулось потерей Черноморского флота и запретом иметь военные порты в акватории Чёрного моря.

— А как там дела у Дмитрия Николаевича? — сменил я тему, обращаясь к адмиралу. — Он себе жильё в Севастополе снял?

— Вроде бы что-то арендовал возле Артиллерийской бухты, — пожал плечами Грейг. — Встречал его пару дней назад в Николаеве.

— И по какому случаю?

— Просил организовать перевозку черепицы на вашу землю, — пояснил адмирал. — Заводчик из местных её поставил, и Сенявин забрал почти весь запас. Я адмиралу баркас до Ялты организовал.

— Отличная новость, — обрадовался я. — И много взял?

— По моему разумению, хватило бы на десять домов, — закончив еду, Алексей Самуилович перешёл к кофе. — А Дмитрий Николаевич говорит — мало.

— Вот как? И почему так? Не объяснил?

— Я и без его объяснений знаю, — усмехнулся адмирал. — Фабрикант Самаси только недавно открыл производство кирпича и черепицы. Сенявин, можно сказать, скупил всё, что было. И, к слову, надо бы с заводчиком рассчитаться — адмирал взял товар под моё слово.

— Обязательно рассчитаемся, — сказал я. — Это моя вина, что у него не оказалось средств на оперативные нужды. Сколько стоит — я оплачу. Даже авансом за будущие поставки. И кстати, передайте вашему заводчику, что если черепица будет хорошего качества, её могут закупить и для Императорских дач. Строить там придётся много.

Перед уходом мы с адмиралом ещё немного поболтали о мелочах, я рассчитался за черепицу, а потом Пущин потащил нас с Екатериной к себе домой.

Я уже приготовился идти к чёрту на кулички и присматривал по дороге свободного извозчика, как Иван остановился около невысокого забора. За ним прятался небольшой дворик и каменный пятистенок с верандой.

— Ну, вот и пришли, — объявил он. — Здесь я и обитаю.

Пройдя через сени, мы очутились на кухне, которая, похоже, служила другу и столовой. Затем мы заглянули в просторную комнату, где перед журнальным столиком сидели два моих инженера-авиастроителя и играли… в нарды.

— Это ещё что за явление Христа народу? — посмотрел я на друга, а затем на парней. — Вы здесь каким ветром? Я же вас к Августину Августиновичу откомандировал для налаживания производства гидропланов.