Дух экстаза (СИ) - "Greko" - Страница 45

— Я кровно заинтересован в обезвреживании террористов. Как вы знаете, сам чуть не пострадал от их рук. Скажите мне, что делать.

— Приходите завтра утром на частную квартиру рядом с отелем «Оксфорд». Именно в этой гостинице проживают МакМэнигал и Джи Би.

… В большой комнате, где собирались участники задержания, помимо Бернса и его сына Рэймонда, присутствовали полицейские из Детройта и Чикаго. Это я выяснил, когда детектив представил всех друг другу. Во взглядах, бросаемых на меня копами, проскальзывало нескрываемое уважение. Нетрудно догадаться: Бернс растрепал о моей роли в обезвреживании одной из бомб. Он же начал инструктаж

— Джентльмены! Мы применим хитрость. Подозреваемым будет сообщено, что они обвиняются во взрыве в Чикаго, а не в Лос-Анджелесе. Поскольку у них есть алиби, особо сопротивляться не будут. Мы вывозим их в штат Иллинойс, а дальше начнем крутить. Как только кто-то решится на признание в обмен на судебный иммунитет, экстрадируем их в Лос-Анджелес.

— Вы в Чикаго с таким тухлым обвинением потащите их в полицейский участок? Да они даже здесь, в Детройте, могут отказаться сесть на поезд, — сказал один из местных копов.

— Немного давления — и они поддадутся. Присутствующий среди нас мистер Найнс — дока в таких делах, как мне рассказали. А в Чикаго мы их дожмем. Без признания вины их не осудить, — парировал Бернс. — Их адвокаты могут вывернуть дело так, что в ЭлЭй был взрыв газа, а не бомбическая атака.

— Никто не собирается тащить негодяев в полицию по прибытии в Чикаго, — хмыкнул сержант Уильям Рид. — Повезем на мою квартиру.

Донельзя мутный план захвата меня не на шутку напряг.

— Откровенно говоря, джентльмены, я плохо понимаю, чего вы хотите добиться этим задержанием? Насколько оно законно?

До этого момента детективы и копы меланхолично жевали табак, сплевывали и ждали дальнейших указаний Бернса. Мой простой, как пять копеек, вопрос, привел их в замешательство. Бернс обвел собравшихся в комнате взглядом.

— Взять с поличным мерзавцев!

— Откуда возьмутся улики?

Большинство посмотрело на меня как на несмышлёныша.

— Вы хотите превратить бомбистов в жертву полицейского насилия?

— Если вам, мистер Найнз, не знакомы методы полицейского расследования, то не стоит делать скоропалительных выводов.

— Я просто не хочу, чтобы мы подарили негодяям лазейку выскочить из петли!

— Не подарим! На этот счет не беспокойтесь.

Покачав головой, я расслабился и решил предоставить событиям течь своим чередом.

Выдвинулись в отель.

Ворвались в комнаты МакМэнигала и Джи Би Макнамары, опасных бомбистов, ожидая яростного сопротивления. А нашли кучу пустых бутылок и двух перепуганных похмельных типов.

Конкретные парни? Как бы не так — алкаши и попутавшие берега мерзавцы. Высокий, здоровый светловолосый Джи Би, от которого Бернс ждал больше всего проблем, втянул голову в плечи и попытался притвориться ветошью. Как же мне хотелось, ей-ей, втащить ему от всей своей дури. У МакМэнигала заметно задергался глаз, когда полицейские обнаружили в чемоданах динамит, капсюли и будильники.

Оба расслабились, когда им сообщили о Чикаго. Услышав дату инкриминируемого им преступления, хором закричали о своем алиби.

— Тогда вам не о чем беспокоиться, господа, — усмехнулся в усы Рид. — Съездим в Чикаго. Проведем официальный допрос, и вас отпустят.

Подельники заглотили наживку.

— Мы согласны, офицеры!

Вывели их на улицу.

— Почему мы сразу отправились на вокзал? — всполошился Орти. — Разве не положено сперва оформить все бумаги?

Джи Би попытался последовать его примеру, но сразу захлопнул рот, как только детройтский коп на него шикнул:

— Веди себя тихо!

— Люди, люди! Меня похищают! — завопил на всю улицу МакМэнигал. Кишка у него оказалась покрепче, чем у Макнамары.

— Заткнись! Или я за себя не отвечаю! — зарычал я ему в лицо.

Мой зверский оскал и хорошая оплеуха нежнейше склонили Орти к сотрудничеству. Он пошел дальше тихо и покорно. Загрузка в поезд до Чикаго прошла без эксцессов.

Я помахал отъезжавшему вагону ручкой с легким ощущением неправильности произошедшего.

Моя интуиция меня не подвела. Через две недели после моего возвращения в Лос-Анджелес, в мой офис на десятом этаже Континентал-билдинг (пришлось еще до Рождества снять, чтобы готовить премьеру «Большого ограбления банка»), прибыли полицейские. Смущавшийся сержант протянул мне наручники:

— Сэр, со всем моим уважением… Вы наш кумир, но мой долг… Мне приказано вас арестовать для предъявления обвинения в похищении человека. Ваше дело будет заслушано Большим жюри.

Встал, потянулся и даже прилюдно почесал себе задницу. Протянул вперед руки.

— Делайте свое дело, офицеры!

[1] Старейший сумасшедший дом Лос-Анджелеса, закрытый еще в конце XIX века.

[2] Томалес — пирожки с начинкой; атоле — густой напиток на основе кукурузной муки; «пирог Трех Королей», «Роска дель Рейес» — традиционный рождественский мексиканский пирог. Знаменитые пальмы Голливуда и Лос-Анджелеса — чужестранцы. Были привезены в Калифорнию из пустыни Колорадо, Мексики и даже с Канарских островов.

Глава 16

Рождающий звезды, разбивающий сердца

— В Большое жюри поступило обвинительное заявление от адвокатов Международной ассоциации работников мостов и конструкционного железа, действующих от имени неких Джозефа Би Макнамары и Орси МакМэнигала, — зачитывал судья по бумажке. — По их мнению, группой лиц было совершено преступление — похищение двух граждан с целью насильственными методами вынудить их дать показания на третье лицо. Ни законы об экстрадиции в Мичигане, ни в Иллинойсе, ни в Калифорнии не были соблюдены, а запрос об экстрадиции был сделан на основании ложного заявления. Согласно правилу хабеас корпус, задержанный человек (или другой человек от его имени) может обратиться к суду с жалобой на произвольный арест. В число лиц, причастных к возможному преступлению против личности, включён доставленный в суд британский подданный Базиль Найнс. Слушается дело о предъявлении обвинительного заключения означенному Би Найнсу. В случае положительного решения Большое жюри назначит заявителя генеральным прокурором, который будет в дальнейшем представлять штат Калифорния на основании выданной ему генеральной доверенности в деле против Би Найнса. В случае, если суд отсеет заявление как некомпетентное и злонамеренное преследование, мистер Найнс будет освобождён из-под стражи непосредственно в здании суда. Коллегия присяжных заседателей, вам понятна суть дела? Стороны — есть ли вопросы?

Вопросов не последовало. Суд перешел к расследованию.

Я сидел и помалкивал. За меня отвечал мой адвокат Сайрус Дарлингтон. Он с легкостью множил на ноль все пункты обвинения.

— Найнс не являлся сотрудником полиции? Никто еще не запретил практику привлечения рядовых граждан к преследованию по уголовным делам.

— Он участвовал в незаконном аресте?

— Мой подзащитный был включен в компанию действующих офицеров полиции. Откуда он мог знать, что ордер выписан на основании сомнительных улик? И, вообще: какое участие в похищении, если столь выдающийся житель Голливуда не покинул пределы штата Мичиган вместе с потерпевшими Макнамарой и МакМэнигалом?

— Он применил к одному из задержанных физическое насилие?

— Вы называете насилием легкую оплеуху?

— Ваша честь! Господа присяжные! Позвольте мне объясниться, — вмешался я в ювелирную работу своего адвоката. — Да будет всем известно, в то злополучное утро, когда было совершено преступление века, как назвала «Лос-Анджелес Таймз» террористическую атаку на наш любимый город, мне пришлось на руках выносить чемоданчик со взрывчаткой. Через несколько минут после того, как я пристроил его в безопасном для граждан месте, раздался взрыв. Выжил лишь по счастливой случайности. Как вы думаете, какие я испытывал чувства к человеку, который, по мнению детектива Бернса, не просто причастен к этому и другим взрывам, но лично заложил бомбу? Да мне хотелось его порвать на клочки! Но я сдержался. Знали бы вы, каких сил мне это стоило! Но я решил, что насилие вместо правосудия недостойно настоящего мужчины. И не стал марать руки об типа, способного под покровом ночи подвергать угрозе жизнь женщин и детей. Прошу прощения за проявленную минутную слабость, тем более что она не возымела никаких последствий для организма МакМэнигала. Голова же у него осталась на месте, правда? — я продемонстрировал всем и каждому свои кулачищи.